— Что там у вас? — к нам подошел старик с косматой седой бородой и деревянным протезом вместо левой ноги. — Хо-хо! Добрый улов. А то все шмотки да шмотки. Подлатайте его и сбагрим Куваку.

Похоже, подобные дельца старьевщики уже проворачивали, потому что действовали быстро, ловко и без лишних разъяснений. Плеснули на рану целебным зельем из сухой тыквы, остатки вылили в рот, а затем вставили в зубы кляп из деревянной трубки с пропущенной веревкой. Оттащили к мачте, связали за ней руки и налегли на весла. На корме утлого суденышка лежал целый ворох окровавленной одежды с характерными прорехами от стрел, и даже мутным взором, сквозь приступы головокружения, тошноты и помутнений разглядел облачение как партизан, так и гильерцев.

Но сколь ни всматривался по сторонам, так и не заметил ни одного знакомого ориентира — ни крепости, ни островка, ни береговой линии. Приток здесь разливался метров на триста вширь, а значит, мы почти дошли до Sh’tean — самой большой реки Эльфера. Когда мы составляли план штурма, один эльф начертил по памяти карту — масштаб, правда, не указал, но если прикинуть чисто на глаз, то острог стоял километрах в двадцати ниже по течению. Это ж сколько плавал пузом кверху, покуда не наткнулся на мародеров?

Впрочем, грех жаловаться. Если бы не Хира — и вовсе бы утонул или умер от кровопотери. Но сука, опять обвели вокруг пальца... И ладно неписи в начале игры, когда понятия не имел, что у них в головах и чего вообще ждать от местного искина. Но как мог довериться первому встречному игроку? Как мог забыть про кос-листы, засланных казачков и крыс из вражеских группировок, хотя тысячу раз читал о подобных историях и сталкивался с ними лично. Да вот первое, что пришло на ум, банальнейший пример. Давным-давно, еще во времена ранних хроник, играл на пиратской фришке линяги. Никаких гм-шопов, донатной прокачки и завышенных рейтов на опыт и дроп — все по канону, хардкорный х1.

Кто застал классическую линейку, подтвердят — качаться там замучаешься, особенно в соло, особенно за лучника, особенно без шмоток С-грейда, да еще и с учетом того, что луки жрали по десять соулшотов за выстрел и приходилось постоянно тратиться на закуп стрел.

И как-то раз девушка-сырок из клана (настоящая, а не потный бородатый мужик, создавший няшную эльфийку для развода на аденку — рейдкол свидетель) бегала с лидером в пати больше месяца, общалась на самые разные темы, проявляла всяческий интерес и родственность душ — в общем, речь уже зашла о встрече в реале. И за день до назначенного свидания попросила «подержать» скрафченный потом и кровью эмик — так, просто посмотреть, на сколько вырастет дпс у ее сильвер рейнджера (это и есть сырок на сленге). Ну, парень и дал без задней мысли, а хитрюга сныкала топовую и запредельно дорогую пуху и вышла из игры. Потом, наверное, передала краденое знакомому или твинку через второе окно, ибо больше воровку никто никогда не видел. А сколько времени и сил ушло на прокачку до сорок девятого уровня? Сколько лапши на уши развешано ради единственного сраного лука в сраной линейке (без негатива — обожаю эту ммо-шку).

В «Ириноре» же ставки несравнимо выше. В миллионы, блин, раз, потому что этот мир неотличим по ощущениям от настоящего. Вкусы, запахи, прикосновения, опьянение... секс, чего уж там, хоть пока и не пробовал. Да это, мать ее, самая настоящая «Матрица» — а значит, всегда найдется лысый ублюдок с бородкой, что пойдет на все ради сладкой жизни в Системе. Боюсь предположить, сколько золота способен отсыпать Легат, по щелчку захватывающий города и держащий на привязи армию чертей. И даже если Хира сбежит, никто не помешает Корице вернуться в лагерь и сдать Надин за сотню золотых. Если для человека ничего не стоит убить сородича, то о чем вообще разговаривать? Да и откуда такому затворнику как я уметь разбираться в людях? Тем более, раньше еще никто не вонзал нож в спину, а ребята из Хаб-Харбора и вовсе стояли за меня горой до конца. Но это — такое себе оправдание. А любые оправдания — для слабаков.

«Первый раз — он трудный самый. И тут. И там».

Мог же догадаться. Заподозрить. Предсказать иной исход. У них даже ники, млять, похожи: Легат — Хорват. Но желание побыстрее освободить подругу в итоге подвело под монастырь. Что же, я это запомню.

Тем временем лодка вдоль берега подошла к устью, и если приток показался широким, то Штин и вовсе выглядела простершимся до самого горизонта озером, а полноводностью легко поспорила бы с Волгой. Парусов заметил мало — и те вдали, а местность вокруг описал бы двумя словами — Дикое поле. Здесь пролегала условная граница между болотами и степями — самыми опасными и необжитыми регионами. Неудивительно, что на глаза не попалось ни одной завзятой деревеньки, хотя природа тут богатая, живописная, а река полным-полна рыбой.

Поведение мужиков в капюшонах подтвердило эту мысль. Мародеры причалили к открытому, просматриваемому отовсюду пляжу и вели себя как дома — развели большой костер, говорили в полный голос, смеялись и передавали по кругу тыкву с чем-то горячительным. Вряд ли бы старьевщики позволили себе такие вольности, шныряй тут патрули на каждом шагу. С одной стороны, хорошо — после всего содеянного с гильерцами лучше не пересекаться, хотя розыск, по большому счету, не грозил. Крепость уничтожена, свидетелей не осталось, а меня наверняка посчитали мертвым. Но с другой, я теперь — живой товар, и одному демиургу ведомо, кому перепродаст добычу этот загадочный Ковак. Повезет, если прислугой в имение богатой (и не очень старой) эльфийской дамы, а если в шахту или на галеру?

Капитан опрокинул в беззубый рот остатки пойла и швырнул в огонь горсть похожего на паприку порошка. Вспыхнуло, как от стакана бензина, и дым окрасился в темно-оранжевый цвет. Около часа спустя вдали показался ялик с драным парусом, управляемый тощим эльфом в кожаном плаще и широкополой соломенной шляпе. Причалив, незнакомец бросил на меня оценивающий взгляд и о чем-то спросил одноногого на своем, но старик замахал руками и грубо рыкнул в ответ.

Тогда гость переключился на трофейное барахло и долго копался в горке мокрых вещей, выбирая самые целые и чистые. Утрамбовав хабар в ведро, протянул продавцу горсть серебряных монет, но бородач снова пошел в отказ. Начались торги — сперва спокойные, затем на повышенных тонах, а под конец все четверо елозили пальцами по рукояткам кинжалов.