Последние противники не растерялись и спрятались за бочками, откуда вслепую пустили стрелы, по-гангстерски повернув луки горизонтально зеркальной глади. Несмотря на хаотичную стрельбу, один из наших схватился за впившееся в грудь древко и, крутанувшись юлой, грохнулся оземь. Уцелевший квартет под свист ветра и шелест срезаемой осоки предпочел отступить за ствол сваленного грозой деревца. Здесь, метрах в двадцати от воды, прятались и мы с Хорватом, совершенно бесполезные в ушастой разборке.

Да, отряд с минимальными потерями перебил большую часть вражеских сил, но при том не разыграл до конца козырь внезапности. Ладья покачивалась на месте, но мало остановить судно — его нужно захватить, и вот тут начались проблемы. Полминуты перестрелки забрали второго партизана, прихвостни Гильера же обосновались за бочками, как за крепостной стеной и потихоньку наглели от безнаказанности, высовываясь все выше и тратя больше времени на прицеливание. Союзники же ощутимо сбавили темп, и промедление грозило если не бегством, то полным прекращением огня с нашей стороны.

— Надо что-то делать... — прошипел под учащающийся перестук наконечников в ствол.

— Понятно, что надо, — Саня придерживал капюшон, точно каску. — Но что?

Осторожно — ногой — подтянул к себе лук павшего соратника. Позаимствовал у соседа стрелу, положил древко плашмя на манер арбалета, натянул тетиву... Снаряд ушел в небо под углом градусов в сорок, а перекрученная жила так дала по руке, что рубанком стесала кожу с кулака.

— Ух, епт! — зажал рану ладонью и зажмурился, чувствуя теплое жжение на веках. — Сука!

— Надо было все же Надьку взять, — Хорват протянул смоченный в целебном зелье льняной отрез. — Щас бы швырнула шар из укрытия — и дело с концом.

— Слишком опасно. И я у девушек за спинами не прячусь.

Фокусник усмехнулся.

— Сказал демонист.

Показал ему окровавленный средний палец аккурат в тот момент, когда рядом вскрикнул третий эльф, попятился пару шагов, спотыкнулся и шлепнулся в траву со стрелой под кадыком.

— Надо отступать! — тут же взвизгнул самый молодой партизан, тараща налитые страхом глаза.

Старший товарищ наградил труса крепкой оплеухой, но надолго такой мотивации не хватит. Если не вмешаемся — всей операции конец, ведь без лодки штурмовой отряд перебьют, как пьяных куропаток.

— Готовьтесь, — часто задышал, как спринтер перед стометровкой. — Я их отвлеку.

— Куда?! — Корица попытался ухватить за край плаща, но я со всех ног рванул параллельно берегу, продираясь через заросли камыша.

Отчаянный маневр принес плоды — один из противником отвлекся, замешкался и поймал наконечник глазом. Двое против троих — это уже почти равные шансы, даже невзирая на тактическое преимущество гильерцев. Пару раз в критической близости шуршали срезанные стебли, а впереди уже белело открытое пространство, куда соваться ни в коем случае не стоило. Поэтому упал, скользнул шаг на заднице и с низкого старта помчал восвояси, но на середине пути врезался в разбойника.

— Ложись! — зашипел напарник, сжимая в руке раскладной крюк. — Я тут кой-чего придумал. Отвлечешь гадов еще раз?

Кивнул и снял плащ. Свернул в тугой комок и в прыжке подбросил над камышом. Миг спустя поймал накидку с двумя стрелами внутри, но вырученных секунд хватило, чтобы раскрутить и бросить кошку. Острие зацепилось за самый нос, и мы изо всех сил налегли на веревку, разворачивая ладью перпендикулярно берегу. Враги засуетились, затопали по доскам, один попытался найти новую баррикаду, второй — расстрелять внезапных «бурлаков», но в конечном итоге оба плюхнулись в воду и больше не всплыли.

— Победа! — воскликнул юнец, но вопль утонул в звоне новой затрещины.

Да, мы выполнили поставленную задачу, но слишком высокой ценой. По плану, подсмотренном у Барда Лучника из экранизации «Хоббита», пятеро эльфов должны грести, а люди (то есть я и Корица) до часа икс прятаться в бочках. Но выживших партизан явно не хватит, чтобы сдвинуть с места груженую махину, а значит, на банки придется сесть всем составом. И если эльфы еще сумеют прикинуться своими, то переодетых игроков дозорные раскусят только так. И тут мой взгляд упал на пленников.

Завербовать четверых мужчин и двух женщин не составило труда — просто доходчиво объяснил им, кто мы, кому служим и что собираемся сделать. После короткой обработки все шестеро согласились примкнуть к Пресмелой Деве и выполнить ее волю, даже пожертвовав собственными жизнями. Надев трофейную броню, новобранцы взялись за весла, а мы, вытряхнув за борт соленые огурцы, спрятались в пропахших маринадом кадках. Ради пущей маскировки поручили крикливому молодцу вытащить из досок все стрелы и вытереть кровь смоченным в воде плащом. Как только справился, старшой встал за руль, и лодка под скрежет уключин и плеск воды пошла к крепостному острову.