Сама же девушка наблюдала за ним, словно впервые, отмечая каждую черту и каждую знакомую эмоцию. Нервы были ему не к лицу. Отчего-то появилось желание распустить его волосы, сплетенные в тугую косу, и провести ладонью по щеке. Прижать к груди и успокоить его.

— Не буду отвлекать. Помни, я жду понедельника, — наконец сказала она то единственное, что действительно имело для нее значение. — Ректор Борин просто ждет. Она попросила внести твои данные в ее коммутатор.

— И? — Отвлекшись от Репетитора, Хинеус наконец посмотрел на сестру и как раз вовремя.

Она как раз непривычно сощурилась и странно повела носом, словно принюхиваясь. Тонким кончиком языка пробежалась по полным губам и на миг скользнула взглядом в сторону двери.

— Я наметила цель, Хинеус. Если не хочешь проблем — поспеши. — После этой удивительной фразы Хадиса впечатала в экран короткую записку. Вспыхнув, бумажка упала на стол энергетической копией. Резковатый и отнюдь не женский почерк Эвересты Борин радовал рядами цифр и точек.

Всего несколько строк, обозначенных кодами. Но зато какими. Хинеус знал каждый из них, и каждый мог ввести в оцепенение неподготовленного слушателя.

— Я все понял, — наконец выдал он. — Ждите.

На фоне его уверенной фразы игрушка Репетитора вжикнула и затем вновь щелкнула, похоже, в последний раз.

— Береги себя, Хин…

Связь оборвалась. Кирин в задумчивости прикрыл крышку коммутатора и взглянул на сидящего напротив посетителя. Угловатый артефакт, мягко лежащий в его ухоженной ладони, явно изменил очертания и теперь выглядел более агрессивно.

Репетитор опять покрутил его, и артефакт раздался в размерах, поблескивая ранее спрятанными линзами.

— Я хочу знать имена, — заявил Репетитор, постукивая пальцами по артефакту. Его голос неожиданно изменился, наполнившись угрозой. Более того, появилось острое чувство подмены — так резко изменилась мимика этого человека. — А если будете против…

Артефакт взблеснул линзой…

Активизированные ранее барьеры промолчали.

Неожиданное упущение взорвало мозг…

* * *

Тройка парней продолжала обсуждать план у самого входа в административный корпус. Послушник активно жестикулировал, смотря на принца, а Виртуозов по ходу дела озвучивал. Мерцающий над ними барьер предполагал некую приватность. Но так ли это на самом деле — Эвереста, всегда видевшая все насквозь, не знала.

За спиной Ананьев гундосил что-то пошловатое. Кирин, отослав сообщение брату, теперь практиковалась в простейшем медицинском заклинании. Дич посчитала, что навыков, полученных послушницей в Институте благородных девиц, вполне достаточно для этого нехитрого дела. К тому же плотность ее энергии была подходящей, потому отторжение было маловероятно. Потому, расположившись возле дивана, на котором тряпкой валялся Ананьев, Хадиса пыталась лечить. От ее ладоней, мягко пульсирующих желтоватым сиянием, наполнялись энергетические каналы Раздорца. Последний комментировал, отчего даже у Эвересты невольно сворачивались в трубочку уши.

А тем временем парни на улице о чем-то договорились и даже пожали друг-другу руки.

— Глянь, — коротко позвала ее Дич, и Борин с сожалением оторвалась от созерцания окна.

— Что там? — Она скользнула за дверь, обычно скрытую для посторонних.

Подсобка была мелкой: всего восемь квадратных метров. Без окна, но с хорошим освещением. Забитый документами шкаф да пара стульев с мелким столиком — вот и все хозяйство. При желании можно мелкую тахту вместить, но смысла в ней здесь не было. Пока что…

Посередине на стуле сидел Звездунов, Дич как раз занялась его спиной, водя искрящимися ладонями над лопатками.

Раньше видеть его раздетым Эвересте не доводилось, так что вытатуированный вдоль позвоночника клинок стал откровенной неожиданностью. Дич убрала ладони, открыв пытливому взгляду цитату из Кодекса Хранителей, перечеркнувшую клинок аккурат по линии гарды, визуально искажая эфес: «Да будет так, упокой Многоликий мою душу». Такая формулировка вполне подходила религиозному фанатику, к которым молодой декан вроде бы не относился.

Передернувшись от смысла фразы, женщина быстро взяла себя в руки и уточнила:

— Чего звала? — поинтересовалась она, становясь рядом.

— Потоки мои показать, — глухо ответил Октопус, даже голову не повернув.

— Скукожились? — Несмотря на веселость тона Эвересты, предположение было вполне реальным и даже некогда в литературе описанным.

— В том-то и дело, что нет, — возразила Дич. — Смотри сама.

Эвереста озадаченно наложила руки на его спину, перестраивая свое визуальное восприятие.