— А преступник разве менее опасен с такой силой?

— Без истинного носителя это — всего лишь сырая сила. Не более… — Он отвернулся от эшафота и жестом предложил взять его под руку. — Пора возвращаться. Если вы все еще хотите успеть до прорыва.

Толпа рассасывалась, однако проход к машине не утруждал.

— И когда мне ждать ваших шпионов? — спросила Эвереста, уже более расслаблено, стоило автомобилю опять тронуться.

— Просто не мешайте событиям развиваться, — порекомендовал Хинеус. Пейзаж за окном ускорялся. Минуты шли, а молчание затягивалось.

— Я хочу гарантий, — в конце концов сказала Эвереста, даже не рассчитывая на положительный ответ.

— Могу предложить вам бумагу наподобие той, что дал вам Главный репетитор. На большее не рассчитывайте.

Большего и не надо было. Главное, чтобы с начальником Дворцовой службы охраны ничего не произошло.

* * *

Поднимать в воздух декана факультета семейного раздора было тяжело. Змеелюды отличались высокой плотностью, огромной массой, несмотря на внешнюю хрупкость, и сложной многоплоскостной системой магических потоков. Собственно, именно поэтому адепты потащили к своему декану на помощь полунаяду Велену, а не орчанку Камиллу. По той же причине демон Самсон и человеческий маг Владислав едва смогли водруздить его безчувственное тело на стол.

Когда хрупкая фея ухватила его под подмышки и натужно замахала крыльями, им на миг даже показалось, что у нее не получится, но безымянная девчушка смогла, более того, остальных она доставила на поверхность уже без напряга. Однако признаваться в этом не собиралась, изображая и стоны и судороги в крыльях, и что-то ещё, не совсем понятное ребятам. Главным было отвлечь Камиллу и остальных.

Пока фея работала, а Камилла комментировала, Ррухи уложила голову Ананьева Хадисе на колени и внимательно взглянула на подругу.

Все было понятно без слов. Прошептав последний куплет сто восемнадцатой статьи, Кирин коснулась влажного от крови лба мужчины и тут же провалилась в созданную послушниками реальность. Чем-то это было похоже на манипуляции Линн или близняшек. И все же коллективное заклинание не шло ни в какие сравнения с другими способами единения сознания. Это не было чужое сознание или тело. Это был абсолютно новый мир, в котором им предстояло перекроить сознание раздорца в двенадцатом поколении…

«Ан…» — голос был отдаленно знакомым. Он пульсировал в висках, отдавал набатом по подкорке, уходил вглубь, к сердцу, прорывался и электрическим импульсом расходился по костному мозгу.

«Ано…»

Это наверняка было его имя. Чужой голос терялся на фоне непривычно громкого и неестественно отчетливого шелеста листьев. Чувство, словно он стал мошкарой, иначе почему этот звук оглушал?

К ощущениям добавилось новое. Оно давило своей тяжестью в пятки, ощущалось в коленях, бедрах, позвоночнике… Прохладная трава щекотала лодыжки. Легкий ветерок поддевал одежду, путался в волосах. Еще миг назад Анонису казалось, что он лежит, оказалось — стоит. Один на один с темнотой, непривычным шелестом и тихим, непостижимо чарующим голосом.

— Анонис. — Теперь его имя раздалось у самих ушей, за спиной. Обернулся. Сквозь черноту пространства проступили темные силуэты исполинских деревьев. Над головой рокотом раскатился гром. Молния подсветила раскидистые кроны, и мужчина невольно вздрогнул, чувствуя себя не в своей тарелке. Такие в Дайкирии не растут. Такие вообще мало где можно найти… Разве что в мире чистокровных людей, что располагался поверх их мира за много-много уровней энергетических слоев, на самой коре мироздания. Неужели его занесло так далеко? Хорошо же его приложило.

— Анонис… — Чужое дыхание скользнуло по шее, обжигая.

Ананьев сглотнул, чувствуя, как этот кто-то касается его плеч ладонями. Резко развернулся и никого не увидел. Только лес.

— А…

— Да кто ж это меня зовет так сладострастно? — не вытерпел Ананьев и облизнул пересохшие губы.

Опять вспыхнула молния, и он невольно отшатнулся от полупрозрачной фигуры, возникшей перед самим носом. Существо можно было назвать привидением, если бы не одно «но»: оно им не являлось. Оно было материальным и до такой умопомрачительной степени светилось насквозь, что можно было проследить каждый сосуд в его вовсе не зыбком теле.

— Мрак с тобой, Анонис… Я буду говорить, ты будешь слушать… — прошептало Это кристально чистым, лишенным каких-либо половых признаков, голосом.

И тут Оно открыло глаза. Обычные, человеческие, бесстрастные, беспринципные.

— Мне нужен скальпель, — сглотнул декан, не в силах оторвать взгляда от этого чуда.

Существо моргнуло и наконец проявило признаки эмоций в голосе.

— Зачем?

— Скальпель-то? — уточнил Анонис и выудил из кармана штанов озвученный предмет, предусмотрительно спрятанный в кожаный чехол. — Для препарирования… — Он оскалился и, выудив хирургический инструмент из чехла, заискивающе улыбнулся. — А ты вещай, люблю звуки природы.