Спорили час, в результате, под грозным контролем ректора Борин, Гемарта Дич подписала документы и взяла абитуриентку на медицинский, благоразумно рассудив, что с Липкой практика для ее студентов пойдет веселее. И не ошиблась.

Практиковались в результате все, каждый день и по многу раз. Леча не только шишки, ушибы и переломы, которые набивала нервная девочка, но и ее расшатанные нервишки вместе с неимоверным комплексом неполноценности. А чтобы было ей веселее, поселили красотку с боевой орчанкой Камиллой Рыловой, которой что ни скажи, так сразу последует подача в зубы. Четыре года не прошли даром. Наяда стала более уравновешенной, а Рылова — мягче. Так что, наблюдая сейчас за своей не самой любимой студенткой, Гемарта Дич с удивлением поняла, что в определенных условиях от Веленки даже есть толк, чего она не наблюдала в последние несколько лет. В свете вышесказанного она с радостью приняла предложение Октопуса провести эдакий социальный эксперимент, где подопытными выступят сами будущие выпускники… Да и Ананьев в придачу.

А пока два настроенных на эксперименты декана наблюдали за бесплатным спектаклем, принц Максимилиан решил примерить роль полководца. Для пущей эффективности задуманного Его Высочество даже решил ознакомиться с имеющимися в его доступе силами и умениями (последняя пироженка в его бездонном кармане была не в счет). Увы, но собравшаяся компания студентов, адептов и послушников посвящать будущего владыку Дайкирии в свои таланты не спешила, благоразумно решив, что не пройдет и пары лет, как это знание обернется против них самих.

Тут и Влад забыл о том, что блещет даром управления, и Самсон вмиг превратился в слабого пацаненка с огромными перепуганными глазищами. И пофиг, что на белобрысом мускулов девяносто килограмм, даже ущипнуть негде. Рубин так вообще: где сидел, там за ногу принца и ухватил с воплем: «Спасите меня, Ваше Высочество!»

Максимилиан смотрел на все это со смешанными чувствами, смутно понимая, что происходит что-то не то и как-то не так. Но где подвох — осознавал слабо в силу одурманенного пирожком мозга. А потому, велев парням держаться гурьбой за его крепкой спиной и спихнув на их попечение прекрасную Камиллу и чувственную феечку, поманил пальчиком Велену и предложил биться бок о бок. Хадиса в этот расчет не попала, так как держала на своих коленках валяющегося без чувств Анониса. К слову, последняя была сему факту безгранично рада, так как смогла полностью погрузиться в свое черное дело, мало чем отличающееся от правки мозгов, гипноза или кодирования.

* * *

Пока принц Максимилиан пытался отхватить у наступающих растений ветки побольше, в мозгах декана факультета семейного раздора происходили баталии совсем другого уровня.

— Куда же ты, любовь моя?! — обескураженно возвел руки Анонис Ананьев, как только прозрачное существо исчезло с глаз долой. Обида и растерянность так и сквозили в его голосе… — А ведь я только обнажил свой скальпелёк! Неужели ты оставишь его без литрушки кровушки?!

Эхо, невесть откуда взявшееся в этом диковинном черном лесу, вернуло хирургу-любителю его же слова, не забыв приукрасить их многоголосьем. Декана аж пробрало от возбуждения. Он даже хихикнул, представив, что не он препарирует, а его. Здесь впору сказать, что он фетишист хренов, но о себе так говорить — лишь врага не уважать. Пусть последний на такие слова раскошеливается.

Пропавшая на несколько секунд фигура призрачного существа появилась вновь, но теперь совсем в другом амплуа. Точнее, в ином размере. Или это Ананьев уменьшился? Невольно сглотнув, мужчина убрал с лица мешающиеся пряди волос и окинул взглядом двухметровую стеклянную ступню, внутри которой по прозрачным сосудам текла бесцветная жидкость. Огромная, в три человеческих роста голень плавно переходила в мощное безволосое колено. Далее исполинская нога исчезала в сумраке беззвездного черного неба.

Нога не шевелилась, Ананьев тоже. Мысли метались от наблюдаемой им стопы к скальпелю, находящемуся в полусогнутой правой руке, и назад к стопе.

— Ткнуть или не ткнуть… Вот в чем вопрос, — раздалось отовсюду десятками голосов. — Что благороднее, Анонис? Смириться с жаждою своей души? Или, может, оказать сопротивление?

— Мне этот стих кажется смутно знакомым, — прошептал Ананьев, понимая, что скальпель томится без дела… — Ах… Была не была…

В следующий миг мужчина вскочил на огромную ступню, как на лошадь, и всадил свое смехотворное оружие в прозрачную кожу по самую рукоять.

— Все же ткнуть… — выдало существо, и рядом замаячила еще одна стопа, появляясь из темноты в неимоверно диком и неотвратимо наступающем движении. Пролетев мимо Анониса на бешеной скорости, стопа удалилась куда-то далеко за его спину и громыхнула всей тяжестью об землю. В тот же миг начала движение нога, на которой сидел сам Ананьев.

Нет, он не взвыл от испуга. И даже не спрыгнул, благоразумно решив, что рано или поздно стопа приземлится, завершив свой шаг. А потому, обхватив необъятных размеров щиколотку, он во все глаза смотрел на то, куда несет его невидимый монстр.

* * *

«Невыполнимая задача», — шелестело в ушах Хадисы, когда она, строя из себя полуобморочную, во всю обнимала лысую голову своей цели загребущими ручонками. Ее сокурсники были правы. Слишком высоко она замахнулась, решив посеять зерно сомнений в голове одного из ярчайших представителей культа Раздора.

Анонис Ананьев, может, и был странным на всю голову, но это не умаляло его заслуг перед его орденом и Дайкирией. Ученый, экспериментатор, к тому же сильный маг. Именно с его легкой руки в Академию полвека назад начали принимать смеси различных рас. Именно он описал в своих трудах, какую пользу их миру может принести кровосмешение, и только благодаря ему такие, как Велена или Ррухи, могли теперь учиться. И все же он был заодно с Раздором, а значит, преследовал только свои интересы.