— Чёрт с вами, заходите! Только не наглейте в моём доме, не люблю гостей. И не смотрите на меня так! Мне нечего скрывать, я честный гражданин и землевладелец! Идите за мной. — С явным раздражением барон повёл непрошенного гостя в дом.

«Я же говорил, честный он гражданин, все так говорят, все»! — Торжествующе подумал Леон, подтверждая собственную, совершенно бесполезную теорию

Священник шёл немного медленнее барона, осматривая двор имения.

«Дурная кровь и дурное место. Всюду запустение и беспорядок, и десяти минут тут не пробыл, а уже нашёл семь пауков и пару таящихся по углам крыс. Этот мальчишка не только крайне нагл, но ещё и глуп, раз так распоряжается такой ценной собственностью. Выродились Фон Грейсы, а ведь раньше знатный был род, состоятельный, славный».

В мыслях священника прослеживалось крохотное зерно истины, за поместьем Эдвард ухаживать не любил, заниматься финансами — тоже. После загадочной кончины всей немногочисленной семьи барона ему досталось приличное состояние, которое он тратил на книги и посещение дорогих приёмов. Только вот молодой человек ничего не делал для будущей карьеры. Когда его отец в двадцать лет уже выслужился на двух гражданских войнах, его сын даже и офицерского не получил. И сомнений не было — Эдвард не собирался стоить карьеру, его планы были гораздо масштабнее. Гораздо!

***

Либеро Терра являлось необычным поместьем, причина тому было довольно ясная — контраст. Земля вокруг дома пустовала уже несколько лет, ни посевов, ничего. Калитка заросла дикими травами, как и вся территория участка. Можно было даже подумать, что местность сия необитаема, но мнение посетителя кардинально менялось, когда он проходил внутрь длинного дома с красной, словно летний закат черепицей. Всюду стояли бюсты и книги. Книги подпирали бюсты, а бюсты книги. Самые знаменитые мыслители Иннира сейчас присутствовали в главной зале — единственной пригодной для приёма гостей комнате. Они взирали на происходящее своими мраморными глазами… Кто-то скажет, что статуи не имеют чувств, а я скажу, что статуи плакали, видя то, что сотворили с их страной.

«О свободе духовной и полёте мысли»- Столераст «Трактат всего божественного, или как не стать рабом собственных убеждений»- Юлтер «Просвещение как лекарство»- Соломонос» Все эти книги, и многие другие были, разумеется, разрешены — нельзя уничтожать дары великих людей, а вот корректировать, так, как тебе удобно никто не запрещал.

«Бьюсь об заклад, что у этого барона в наличии оригиналы… За это его можно и сжечь, хотя нет, он благородной крови, всё время забываю что с ними сложнее… Всё зло от денег и дворян, ничего не меняется».

— Вы о чём-то задумались? — Фон Грейс улыбнулся Леону, обнажая хищные пожелтевшие зубы.

— А? Что? Нет, нет конечно… Всё в порядке, просто у вас тут так тепло, после долгой дороги под дождём очень расслабляет. — Оправдался священник.

— То-то вы сели на самое дальнее от камина место и уже пять минут молча смотрите на мою любимую книгу. Хотите почитать? — Леон не успел ответить, в комнату зашла крестьянка в изорванном балахоне и поставила на чайный столик две дымящиеся чашки.

— Спасибо, Берта. А теперь уходи и не забудь передать весть в деревню, что продукты кончаются. И чуть не забыл, лекарства я приготовил, всё стоит в моей комнате на втором этаже, ищи в тумбочке рядом с кроватью.

— Лорд, когда вы сказали, что вылечите моего сына, я думала, что вы шутите! — Глаза Берты полезли на лоб.

— Не будь дурой! Я сказал — и сделал, а теперь проваливай и возьми в шкафу нормальную одежду, твои рваные тряпки меня пугают, в конце концов здесь гость… — Сказал он и добавил шёпотом — Хоть и непрошенный. — В отличие от многих дворян Фон Грейс немного заботился о своих людях, только почти полную свободу крестьяне Либерто Терра получили не благодаря доброте хозяина, кланяться следовало его лени. Но всё же следует заметить, что распространялась она исключительно на рутинные домашние дела. В других смысла Эдврад был трудолюбив

Берта вышла из гостиной вприпрыжку, она считала своего хозяина ворчливым растяпой, но это не отменяло того, что она его очень любила. Некоторое время собеседники просто пили обжигающий чай и наслаждались треском огня в камине. В бликах пламени Леон походил на призрака из-за своей белоснежной рясы. Вот что-что, а одежду церковники делали отменную! Прочная, удобная и пачкается с трудом. Даже ливень и грязь дорог не почернили сверкающую ткань.

— Теперь, когда чай закончился, и слуги нас не беспокоят, я бы желал посмотреть вот эту занимательную книгу. Насколько я помню — очень редкое издание. «И в оригинале чрезвычайно запретное». — Подумал Леон, мысленно потирая руки, он чувствовал запах горящей плоти.

— Удивительно, я думал вы с простой проверкой, мол, не укрываю ли я преступников и ведьм, а выходит ко мне пожаловал член достопочтимого Незрячего Ока.

— Вы ошибаетесь, я священник второго разряда. Вот нашивка. — Леон указал на латунный значок, прикреплённый к рясе. Две плывущие по кругу рыбы. — В Око я подавал заявку, но её отклонили, а потому я просто проверяющий и проповедник.

— Простой священник не может подать заявку в «Незрячее око», нужно проповедовать как минимум три года, а затем работать год в инквизиции на самых низких постах. Затем тебя может пригласить один из старших членов «Незрячего ока». После прохождения назначенного испытания члену ордена выдают список книг, за которыми он будет следить. Вы же сказали, что, будучи простым священником, подали заявку — это ложь. Но вы правильно определили книгу из списка — это Страницы Дождя, за хранение оригинальной версии сжигают. Но не обольщайтесь — это всего лишь правленая копия. Мой отец собрал все исправленные версии запрещенных оригиналов, увлечение у него такое было, у всех свои демоны.