Я никогда раньше не пробовала применять свой Дар, дотрагиваясь до покойников. Какое видение мне явится? Последние минуты благородного рыцаря? Самое яркое воспоминание его жизни? А может, то, о чем он думал, отпуская душу в Царство Мертвых? Чего гадать, сейчас все и узнаем. Бережно сжав по-мужски широкую ладонь с музыкальными пальцами и попутно порадовавшись, что на бывшего графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон тоже наложен стазис и не приходится пожимать полусгнившие косточки далеко не свежего скелета и вдыхать благоухание разложившейся плоти, я в очередной раз призвала свой Дар…

***

К своему удивлению, я оказалась в комнате, как сестра-близняшка похожей на ту самую, что сейчас служила мне спальней в Зеленом Горбе. Вполне возможно, это она и была, только кровать была застелена нормальным белым бельем.

Как раз на белых простынях я увидела девушку, лежащую на животе и самозабвенно рыдающую, сжав в объятиях подушку. Развалилась она на кровати в уличной одежде; костюм для верховой езды явно намекал, что хозяйка провела не один день в седле, а также соблазнительно обтягивал нижнюю часть тела девушки.

Скрипнула дверь — ну точно как в моей комнате! — и внутрь вошел хозяин Зеленого Горба, совсем молодой сэр Гвейн, вполне возможно, еще не сыскавший славу Благородного Сердца. Он осторожно приблизился к кровати, присел на краешек и бережно погладил девушку по встрепанной голове, невзначай зарывшись в густые кудри цвета воронова крыла.

— Я не буду… — начала она, задыхаясь от слез. — Я им живой не дамся! Они… Они хотят… И даже Гарет!

— Маленькая, не сердись на него, — ласково проговорил Гвейн. — Он не со зла. Ты же знаешь, что это нужно…

— Нет! — взвизгнула девушка, рывком садясь на кровати, но заглянуть в ее лицо было все равно что уставиться в печную трубу — чернота одна, но ей, похоже, волосы не мешали, а может, она не хотела, чтобы мужчина видел ее покрасневшее от слез, распухшее лицо. — Я скорее умру, чем… Я выжгу из себя Дар!

— Успокойся, — граф ловко перехватил ее поперек талии и устроил у себя на коленях, а девушка не замедлила уткнуться ему в плечо и начать поливать горькими слезами уже его камзол. — Обещаю, я тебя никому не отдам, даже если по твою душу явится сам Бастард Тьмы.

Словно расслышав его слова, провидение именно в этот момент послала лакея с докладом:

— Прибыл Его Высочество Тринадцатый Принц Веридорский Гарет Бесноватый!

***

Бастард Тьмы, без уже привычных мне глубоких шрамов по всему лицу, обнаружился в хозяйском кабинете вольготно развалившемся в комфортабельном кресле для гостей и, в своей пренебрежительной к этикету и приличиям манере, закинувшим на стол ноги в высоких охотничьих сапогах. Впрочем, граф, устроившись на своем месте, не только не возражал против таких финтов, он сам повторил маневр друга! Мда…

— Она здесь? — без обиняков начал Бесноватый, хотя внешне, в отличие от бьющейся в истерике девушке, не выглядел хоть чуточку обеспокоенным.

— Как вычислил? — ответил вопросом на вопрос Гвейн.

— От меня ее можешь "защитить" разве что ты, а в нашем последнем разговоре я четко обозначил свою позицию, — меланхолично отозвался Гарет, а потом, вмиг посуровив, добавил. — Надеюсь, тебе мне не надо объяснять прописных истин?

— Не надо, получше тебя знаю. Но и ее понимаю. Гарет, она готова отказаться от величайшего Дара, лишь бы не спать с левым мужиком потому что "так должно".

— Я ее предупреждал, чтобы поторапливалась и искала не левого. Сейчас время на исходе. Месяц — два, и она перегорит. Это в лучшем случае. А в худшем — сам знаешь. Так что если желаешь ей добра, убеди в том, что никакой трагедии не случится, если она разок — другой проведет ночь с не любимым мужчиной, но просто приятным фаворитом. Она ведь даже о детях уже мечтает, имя дочке придумала такое заковыристое… Фа… Фэ…

— Франциска, — тепло улыбнувшись, подсказал ему Гвейн.

— Вот! Ну и что мне, рассказать ей, откуда дети берутся? Не думаю, что сие ей неизвестно. Однако я готов внести свою лепту в это мероприятие, предоставив ей самый широкий выбор кандидатов.

— Гарет, — вдруг оборвал принца граф. — Гарет… оставь ее мне!

— Тебе? — насмешливо изогнул бровь Бесноватый. — С какой такой стати?

— Я… я люблю ее, — шепотом признался другу Гвейн. — Давно, с самого детства. С той самой первой встречи, когда сопровождал отца в Веридор.

— А я то думал, что мерещится мне. Ну да ладно, может, оно и лучшему. Если кто ее на постель уломать и сможет, то только святой Гвейн!

— Гарет!

— Я уж четверть века, как Гарет. Только помни, времени у тебя немного.