— Отношения можно вырастить, выкормить, взлелеять, — шепчет Матвей, беря меня за руку.

— Тогда для меня это не чувство, — возражаю я, забирая свою руку. — Я не хочу растить и лелеять.

— Чего же вы хотите? — Матвей не собирается отодвигаться.

— Я хочу абсолютного понимания невозможности существования отдельно, — говорю я, отступая назад.

— Это тоже может прийти постепенно, — не соглашается со мной Матвей.

— Зачем вам это? — подозрительно спрашиваю я. — Это задание вашего друга или ваша инициатива?

Матвей недовольно хмурится, досадливо морщась:

— Милая! Я не из тех, кто выполняет задания. Платон мне друг, но истина дороже!

— Тогда зачем эти ежедневные встречи? — начинаю я допрос с пристрастием.

Матвей долго молчит, потом отходит к окну, смотрит на улицу. Только минут через пять напряженной тишины он начинает говорить:

— Не буду врать, что у меня "понимание невозможности существования отдельно", но я близок к этому.

— Не надо! — испуганно прошу я. — Мне бы не хотелось…

— Но дружбу? Дружбу ведь можно вырастить и выкормить? — не сдается Матвей, повернувшись ко мне со странным выражением лица. — Или вы из тех, кто не верит в дружбу между мужчиной и женщиной?

— Не знаю, никогда об этом не задумывалась, — теряюсь я. — Хотя с Димкой и Костиком я дружу. С Костиком четыре года, с Димкой два.

— Вот! — радостно восклицает Матвей. — Значит, бывает такая дружба?

— Они моложе меня, — привожу я первый аргумент.

— Возраст дружбе не помеха, — парирует Матвей. — Вы дружите с Карповыми, а они вас все значительно старше.

— Они мои подчиненные, — вспоминаю я.

— Вообще не аргумент! — смеется Матвей. — Как раз дружить с подчиненными — дурной тон!

— Наше агентство вообще необычное! — горячусь я.

— Я заметил! — успокаивает меня Матвей. — Мне у вас очень нравится. Здесь пахнет традициями и временем. А это дорогого стоит!

— Спасибо! — на этот раз моя благодарность искренняя.

— Пожалуйста! — смеется Матвей. — Не хотите прогуляться?

— Нет. Не хочу, — привычно отказываюсь я.

— Но начинающие друзья вполне могут себе позволить прогуляться, — усмехается мужчина.

— Я не могу, — возвращаю Матвею усмешку. — Чай?

— Нет. Откажусь, пожалуй, — расстроенно отвечает Матвей, наполнив хитрые глаза печалью. — Вы подтверждаете одно из самых печальных моих предположений.

— Поделитесь, какое? — против воли улыбаюсь я обаятельному мужчине.

— Обязательно, но не сейчас, — обещает Матвей и идет к выходу. — До завтра, милая!

Утром в мой кабинет приходит довольный Костик.

— Вот адрес Татьяны. Хочешь совет?

— Хочу, — покорно соглашаюсь я, испытывая радостную тревогу. Я не совсем дурочка и понимаю, конечно, что не верну Маше мать. Но я хотя бы пойму, что произошло в этой странной семье.

— Она каждый вечер гуляет в парке возле дома с обоими детьми. В такую хорошую погоду часа два, не меньше. Где-то с шести до восьми, — выдает нужную мне информацию Костик. — Вот ее свежее фото.

На фотографии я сразу узнаю девушку со старого видео. Чуть поправилась. Выглядит спокойно-счастливой. Сидит на лавочке с букетом белой сирени в руках и улыбается фотографирующему ее нежно, с любовью. Как?! Как она может быть такой довольной и расслабленной, когда бросила свою первую дочь? Видела ли она, в кого превратилась маленькая одинокая девочка?

— Не реви! — бурчит Костик, стесняясь моих слез. — Поедешь?

— Поеду! — решительно отвечаю я, вытерев слезы.

После ухода Костика некоторое время сижу, рассматривая фотографию. Боюсь ехать одна. Надо, чтобы кто-то меня сдерживал. Ленка отпадает: все, что касается брошенных детей, ей противопоказано. Димка кажется мне незрелым для настоящего помощника. Костик по вечерам занимается спортом. Карповых вообще привлекать нельзя — вредно для их здоровья.

— Матвей! Привет! — за полтора месяца впервые звоню мужчине сама. — Есть просьба. Поможешь?

— Милая! Это не розыгрыш? — пораженным голосом спрашивает Матвей. — Я тебе нужен?

— Для дружеской услуги, — спохватываюсь я, сделав вид, что не заметила переход на "ты". — Вечером, около шести.

— Рад, что ты вспомнила обо мне, — проникновенно говорит Матвей, закрепляя успех. — Очень рад. Спасибо.

Вечером Матвей приезжает за мной, и мы едем на другой конец города, в новый жилой микрорайон. Припарковавшись, прогуливаемся в довольно большом парке. В этот теплый майский день в парке много народа. Почти все с детьми. Пугаюсь, что могу не найти Татьяну. Еще по дороге коротко рассказываю Матвею о цели нашей поездки. Сначала он пораженно молчит, потом осторожно говорит: