— Милая! Твое ли это дело?

— Не мое! — со вздохом соглашаюсь я. — Но ничего с собой поделать не могу! Если бы ты видел Машу, ты бы понял меня.

— Как скажешь, — медленно отвечает Матвей. — Рад помочь.

Именно Матвей увидел и узнал Татьяну. Она раскачивала на качелях маленького хорошенького мальчугана одной рукой, а другой рукой придерживала за ручку ярко-желтую детскую коляску.

Пока я мучительно придумывала, как подойти и начать разговор, Матвей неожиданно взял меня за руку и решительно повел по направлению к Татьяне.

— Здравствуйте, Татьяна! — Матвей остановился возле качелей.

Женщина удивленно посмотрела на нас и ничего не ответила. По выражению ее лица было понятно, что она мучительно пытается вспомнить нас, но не может.

— Нет! — начала объяснять я. — Вы нас не знаете. У нас к вам важное дело. Мы можем поговорить?

— Я не виновата! — схватив ребенка с качелей, она прижимает его к себе левой рукой, правой пытаясь толкать вперед коляску, чтобы обойти нас.

— Не бойтесь! — Матвей встает на пути коляски. — Мы не причиним вреда ни вам, ни вашим детям. У нас только пара вопросов.

— Я отдам деньги. Позже. У меня пока нет! — в глазах Татьяны плещется настоящее отчаяние.

— Нам не нужны никакие деньги! — я молитвенно складываю руки. Только поговорить.

Я усиленно улыбаюсь перепуганной женщине, Матвей, получивший локтем в бок, тоже приветливо и обаятельно улыбается.

— Вы от кого? — слегка успокаивается Татьяна.

— Мы от себя. Мы только спросить, — продолжаю уговаривать я.

— Давайте присядем! — берет в свои руки ситуацию Матвей и ведет всех нас к длинной деревянной лавке.

— Что вам нужно? — Татьяна тяжело дышит, сев и посадив на колени сына, спокойного мальчишку, одетого в милый бело-голубой полосатый костюмчик.

— Вы мама Маши Климовой?! — выдаю я вдруг без предисловия.

Татьяна охает и прижимает к себе ребенка, пытаясь встать. Матвей аккуратно придерживает ее, не давая подняться.

— Не бойтесь! Хотите мы покажем вам свои документы?! — почти кричу я, пытаясь ее удержать, и начинаю рыться в сумочке в поисках паспорта.

Татьяна внимательно рассматривает мой паспорт и водительские права Матвея, немного успокаивается.

— Что именно вы хотите знать? — дрожащим голосом говорит Татьяна.

– Вы мама Маши Климовой?! — повторяю я вопрос.

— Да! — кивает Татьяна, глядя вперед стеклянными глазами.

— Почему вы оставили ребенка отцу и не пытаетесь участвовать в жизни Маши? — пытаю я ее. — Вас выгнал муж или его отец?

Татьяна вглядывается в мое лицо, пытаясь что-то увидеть.

— Я ушла сама.

— Почему? — не могу удержаться от дурацкого вопроса. — Разлюбили Михаила?

— Михаила? — непонимающе переспрашивает Татьяна. — Да. Нет. Дело не в этом.

— А в чем? — вкрадчиво спрашивает Матвей, подкупая Татьяну новой улыбкой.

— Это неважно! — Татьяна всё-таки вскакивает со скамьи и громко говорит, так, чтобы ее услышали окружающие.

— Мне пора кормить детей! Всего доброго!

И быстро удаляется по аллее, дергано толкая перед собой коляску. Я пытаюсь пойти за ней, но Матвей меня не пускает. Только сейчас замечаю, что он так и не отпустил мою руку.

— Не надо, милая! Мы напугали ее. Надо придумать что-то другое.

— Не верю! — горячо говорю я.

— Чему, милая? — ласково спрашивает Матвей, положив вторую руку на мое плечо.

— Тут что-то не так! Не могла Татьяна добровольно оставить ребенка от любимого человека, а потом рожать от другого! Ты же видел! — доказываю я.

— Похоже на то, — соглашается со мной Матвей, слегка приобнимая. — Поехали. Подумает, что делать дальше.

На следующий день после обеда Римма Викторовна приходит ко мне в кабинет и, плотно закрыв дверь, шепотом говорит:

— Нина! Мне надо тебе кое-что показать. Александр Юрьевич уехал на час. Пока приемная пуста, нам надо пройти в его кабинет. Это важно.

В кабинете Холодильника как в холодильнике. Холодно и тоскливо.

— Синяя папка на столе. Только запомни, как лежала. Быстро посмотри — и уходи! — Римма Викторовна убегает в приемную.

Осторожно открываю синюю папку. Господи! Обманул! Внутри целая россыпь фотографий. Успеваю увидеть несколько верхних: я и Матвей. Вот мы держимся за руки, как будто влюбленная парочка. Вот Матвей обнимает меня за плечи, а я преданно смотрю ему в глаза. Вот он поправляет локон моих волос, заправляя его за ухо (не помню такого!).