— Где же Саша? — Маргарита вопросительно приподнимает брови. — Мне показалось, что он пошел вас искать.

— Меня? В женском туалете? — иронично спрашиваю я, начав борьбу взглядов. — Мне казалось, что мальчики ходят в другую сторону.

— Вы были в женском туалете? — внезапно спрашивает меня покрасневшая Светлана.

— Была, — спокойно отвечаю я и вижу, что по моей интонации Светлана поняла: я слышала ее разговор с Кристиной.

Светлана начинает нервно комкать салфетку на коленях. Возвращается Холодильник. К столу подходит Митенька, начав рекламировать лучшие горячие блюда своего заведения. Марго, Светлана и Ленка выбирают рыбу, а я стейк прожарки медиум.

— О! Да ты кровожадная, милая! — довольно громко говорит мне Матвей, вызывая легкую рябь на лице Холодильника.

Далее ужин протекает в неспешных разговорах о спектакле, теплой майской погоде, прогнозах на будущее лето, поездке Кирилла Ивановича и Марго в Вену. Рассказ Марго о Венской опере все слушают с неподдельным вниманием. За нашим столом молчат только два человека: я и Холодильник.

Мы расстаемся на крыльце ресторана, рассаживаясь по разным машинам.

— Спасибо за прекрасный вечер! — Кирилл Иванович машет нам рукой и ведет к своему автомобилю довольную и успокоившуюся Марго. А ведь я с ней даже не разговаривала! Что же ее так успокоило?

Холодильник коротко кивает нам и уходит со Светланой к своему автомобилю.

— Странно! — разочарованно усмехается Матвей. — Даже драки не будет?

— Будет! — убежденно хихикает Ленка. — Но попозже. Через двенадцать дней.

— Куда делась Кристина? — недоумеваю я.

— Какая Кристина? — не понимает нас Матвей.

— Кристина Климова, — объясняю я. — Мы ее слышали. В туалете.

— Интересно! — задумывается Матвей. — Она искала тебя?

— Нет. Она разговаривала со Светланой, — рассказываю я. — О Холо… об Александре Юрьевиче.

— Понятно, — Матвей перестает удивляться. — Климова-старшего она получила, но, видимо, этого ей мало. Нужен и младший для комплекта.

— Всё это совершенно не важно. Меня это не касается, — устало говорю я.

— Боюсь, милая, еще как касается, — Матвей ласково гладит меня по щеке и тут же одергивает руку. — Чёрт! Забылся. Не хочется жить без правой руки. Свыкся как-то с ней.

Ленка хихикает. Я молчу. Мы отъезжаем от ресторана.

Дома наливаю в чашку один кипяток и, не снимая платья, в одних чулках, босиком спускаюсь в холл. Не сажусь в кресло, а встаю возле окна. Я понимаю, что я дура и кого я жду. Но ничего не происходит. Холл пуст. Медленно выпиваю кипяток, успокаивая мелкую дрожь, сотрясающую тело. Тепло, но я замерзла. С пустой чашкой не торопясь поднимаюсь по лестнице, вслух считая ступеньки.

— Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Вышел зайчик погулять!

Сзади раздается тихое и низкое:

— Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет!

Замираю на шестой ступеньке, прижав к животу пустую чашку. Кожей спины чувствую, что он стоит сразу за мной, на пятой ступеньке.

— Пиф-паф! Ой-ой-ой! — глубокий грудной мужской голос заставляет мое тело вибрировать.

— Умирает зайчик мой, — шепчу я, не оборачиваясь.

— Я не позволю зайчику умереть, — к гипюровой спине прижимаются горячие губы, и я вздрагиваю. — Вы замерзли, потому что постоянно ходите полуголая.

Обвинение сразу возвращает меня в реальность, и я прыгаю на следующую ступеньку, одновременно разворачиваясь. Скорее всего, этот прыжок у меня получился бы, если бы не длина платья. Я наступаю на собственный подол и подарком сваливаюсь на руки Холодильнику. Чашка падает на мраморные ступеньки, разбиваясь вдребезги. Звук этот пугает меня больше, чем руки Холодильника, и я дергаюсь. Он еще крепче, до боли, прижимает меня к себе.

— У нас с вами уже есть традиция, как у настоящей пары, — говорит мне Холодильник, горящим взглядом сканируя мое лицо.

— Какая? — пищу я, пытаясь выбраться из теплого плена его сильных рук.

— Вы бьете посуду, а я спасаю вас от ран и порезов, — сообщает мне Холодильник. — Не дергайтесь, пожалуйста, я всё равно вас не отпущу. Здесь всё в осколках.

— Отнесите меня повыше на пару ступенек, — нахожу я выход из положения.

— Нет! — не соглашается Холодильник. — Осколки могли отлететь куда угодно.

Холодильник со мной на руках начинает подниматься по лестнице. Второй этаж. Третий.

— Вряд ли осколки могут поворачивать за угол, — шепчу я на ухо Холодильнику.

— Вы не представляете, насколько они коварные, эти осколки, — шепчет он в ответ. — Летают, куда хотят.

Возле дверей моей квартиры Холодильник останавливается, но не опускает меня.

— Вы донесли, — напоминаю я.

— Донес, — соглашается Холодильник. — Прошло уже больше пяти минут, а мы с вами ни разу не поругались.

— Если вы меня сейчас же не поставите, — угрожаю я, — обязательно поругаемся.

Холодильник опускает меня на пол, заставив мое тело скользить по его телу, медленно, никуда не торопясь.