Димка еще долго ворчит на меня, пока я секретничаю с Павлой Борисовной и Риммой Викторовной и вызываю такси. Я умышленно не звоню Генке предварительно, и теперь, услышав мой голос в домофоне, понимаю, как он удивлен.

Муравьевы живут втроем в двухкомнатной квартире: Яна Львовна, музыкальный редактор на известном радио, Иван Яковлевич, пенсионер-инвалид, бывший врач-стоматолог, и их сын Геннадий, молодой детский писатель.

— Нина? Какая… приятная неожиданность! — заикается Генка, пропуская меня в квартиру. — В последний раз ты была у нас в гостях лет пять назад!

— Больше, Геночка, лет восемь. Мы с тобой школу тогда заканчивали, — улыбаюсь я. — Ты один?

— Один! — пугается Гена. — Мама с папой в поликлинике. Скоро вернутся.

— Чем занимаешься, Гена? — приторно ласково спрашиваю я. Мне надо максимально много вопросов задать моему незадачливому жениху, пока не вернулась домой Сальмонелла.

— Пишу! — вскидывает голову Генка. — Пишу день и ночь! Скоро выйдет моя новая книга!

— Прекрасно! Жду подарочный экземпляр! — не дожидаясь приглашения, прохожу в квартиру.

— Конечно! Первый всегда маме, второй всегда тебе, — напоминает мне Генка.

— Мне нравится, как ты пишешь, — абсолютно честно говорю я приятелю, без приглашения садясь на диван.

— Спасибо! — радостно восклицает Генка. — Приятно это слышать именно от тебя!

— Чаем напоишь? — наглею я, вскакивая и отправляясь на кухню.

— Конечно-конечно! — частит Генка, семеня за мной. — У нас и пирожки есть! С печенью.

— Ужасно! — думаю я, но вслух говорю. — Прекрасно! Именно с печенью и хотелось!

Генка ставит чайник на плиту. Сальмонелла не признает электрические чайники. Почему-то вспоминаю об этом с уважением. Вспоминается шутка Жванецкого: "И самовар у нас электрический, и мы довольно неискренние!"

— Что за шутка про нашу с тобой помолвку? — нападаю я без предупреждения, усыпив бдительность Генки.

Генкина рука дрожит, и он проливает немного кипятка на скатерть.

— Почему шутка? — спрашивает Генка, пряча глаза.

— Ге-на! — по слогам твердо говорю я. — Посмотри на меня!

Генка встречается со мной взглядом, в котором я отчетливо вижу тревогу и досаду.

— Если жених ты, а невеста я, то почему невеста не в курсе, что выходит за тебя замуж? — четко проговаривая каждое слово, снова наступаю я.

— Помолвка — это формальность! — нервничает Генка, дрожащими руками беря свою чашку. — Мы решили, что это поможет тебе определиться!

— Мы? Не я с тобой, а ты с мамой? Я правильно понимаю? — злобно прищуриваю я глаза.

Генка стискивает чашку и защищается:

— Мы желаем тебе только добра! Мы прекрасная пара!

— Это вы с мамой прекрасная пара! — соглашаюсь я. — В этом у меня никаких сомнений нет вот уже лет пятнадцать!

— Я самый близкий тебе мужчина! — Генка ставит свою чашку на стол и хватает меня за руку, чуть не выбив из моих рук мою чашку.

— Самый близкий мне мужчина — это мой отец! — я веду нешуточную борьбу за свою руку.

— Так будет не всегда! — парирует Генка, пока выигрывая борьбу. — Каждому надо создать свою семью, родить своих детей.

Неожиданно возникшие в воображении картинки заставляют меня перестать бороться: я и Генка. Вот мы лежим в супружеской постели, а Сальмонелла в длинной ночной рубашке и чепце, со свечой в руках, стоит над нами. Вот наши дети, мальчик и девочка. Вот Сальмонелла кормит их кашей. Вот Сальмонелла ведет их в школу. Вот Сальмонелла ходит на родительские собрания. Вот…

Трясу головой, чтобы выбросить из нее эти страшные фантазии. Генка, неверно поняв мое бездействие, рывком поднимает меня со стула и начинает целовать. Прихожу в себя быстро, даже мгновенно. Звонкая пощечина оставляет на Генкиной щеке хорошо заметный отпечаток.

— Ты чего?! — Генка шарахается от меня и трет щеку.

— Гена, — начинаю я с примирительной интонацией в голосе. — Я невеста совершенно другого человека. Мы… встречаемся. Вчера я познакомилась с его семьей. Твои… Ваши с мамой фантазии насчет нас с тобой не имеют никакого смысла. Ты просто теряешь время…

— У тебя там всё несерьезно… — перебивает меня Генка.

— Да с чего ты это взял? — удивляюсь я. — Что ты можешь знать обо мне и моей жизни?

— Достаточно, чтобы понимать, что мы с тобой созданы друг для друга! — Генка достает из холодильника упаковку замороженных полуфабрикатов и прикладывает к щеке. (Да ладно! Неужели я так сильно его ударила?)