— Почему же нелепые? Очень даже лепые! — вскакиваю я со своего стула. — Какие только средства вы не использовали, чтобы закрыть наше агентство и уволить меня!

— И какие же это средства, любопытно? — Холодильник медленно встает и нависает надо мной. — Огласите?

— Оглашу! — цежу я сквозь зубы. — Хамство — раз! Неадекватные приказы — два!

— Чудесно! Наверное, есть еще и три? — Холодильник делает широкий шаг в мою сторону. — Самое страшное три!

— Еще какое три! — отступая назад, гордо говорю я. — Соблазнение!

— Что за глупости! — Холодильник вдруг остывает и с сомнением смотрит на меня. — Вам меня не соблазнить, госпожа Симонова-Райская!

— Мне?! Вас?! — хватаю воздух, как вытащенная на берег рыба.

— Не знаю, что вы там себе напридумывали, — морщится Холодильник. — Но я счастливый жених молодой, красивой, умной женщины.

Каждый эпитет Хозяин произносит, поэтапно опуская взгляд с моего лица сначала на грудь, потом на талию и ноги.

— Естественно! — шиплю я. — Ваш милый котенок лучше всех! Я в курсе! Кроме него никто на вас и не претендует! У вас мания преследования от богатства и… чванства!

— Чванства?! — гомерически смеется Холодильник. — Ваша настольная книга — словарь Даля? Ради меня откопали устаревшее слово?

— Ради вас я откопала множество совершенно не устаревших, очень точных русских слов! — ликую я, обрадовавшись возможности утереть ему нос. — Надменность. Высокомерие. Кичливость. Снобизм. Спесь. Ханжество.

Оторопев от моего напора, Холодильник молчит, пропуская время подать свою очередную реплику.

— А еще фарисейство! Да! Вы — фарисей! — радуюсь я возможности обзываться вне очереди.

— Он-то здесь причем? — искренне недоумевает растерявшийся Холодильник.

— Поведение личности с двойным стандартом в моральной оценке! — делаю я контрольный выстрел.

— То есть я лицемер? — выдыхает Холодильник, сжимая руки в кулаки.

— Конечно! — убежденно подтверждаю я его сомнения. — Вы совершаете заведомо безнравственные поступки. Ради эгоистических интересов. Ваши мотивы низменны, а цели антигуманны.

— Вы настоящая… — Александр Юрьевич начинает мучительно подбирать нужные слова. — Кокетка и позерка.

Пока я прихожу в себя от такого подлого ответного удара, он продолжает:

— Вы напрасно используете такой хлипкий арсенал воздействия на меня. Этого недостаточно, если вы хотите… мне понравиться.

— Я хочу работать в нашем агентстве и как можно реже вас видеть! — клянусь я, положив руку на сердце. — Почти три недели вы радовали нас своим отсутствием. Зачем утруждались сегодня?

— Петровский — важный в моей жизни и моем бизнесе человек, — отвечает мне Холодильник, уже указывая на дверь. — Если бы я знал, что вы считаете дни в мое отсутствие, я бы непременно поторопился.

— Прекратите постоянно указывать мне на выход! — срываюсь я. — Я и так не горю желанием здесь оставаться. Короче. С Петровским или без ваша провокация не удалась!

— Провокатор из нас двоих только один. И это не я! — рычит Холодильник, хватая меня за руку и с размаху впечатывая в свою твердую грудь.

Больно ударившись и потеряв дар речи, я откидываю назад голову и смотрю с испугом в его мрачное тесаное лицо.

— Флирт — преступление наказуемое, — шепотом сообщает мне Холодильник и наклоняется.

Я жду неправильного и неприемлемого в нашей ситуации поцелуя. Но ничего не происходит, кроме того, что Холодильник вдруг медленно оседает на пол, роняя меня на себя.

Визжу от неожиданности, снова ударившись, в этот раз своим лбом об его лоб. И лоб этот горячий, сухой. Господи! Он в обмороке?!

Вскакиваю, хватаю телефон и вызываю сразу всех: охрану, скорую и Павлу Борисовну. Пару секунд раздумываю, вызывать ли полицию.

Через полчаса меня, испуганную и растерянную, навещает в моей квартире Павла Борисовна.

— Что с ним?! — кидаюсь я к ней. — Это не я. Я его не трогала. Клянусь!

— Что вы, Ниночка! — спешит успокоить меня добрая женщина. — У Александра Юрьевича какой-то вирус, возможно, грипп. Плюс переутомление. Оказывается, он не летал перед новым годом в отпуск, а работал без выходных. Да еще заразился. Сумасшедший!

— Не думала, что такие большие и крепкие мужчины падают в обмороки! — недоверчиво говорю я, подозревая Холодильника в обмане.

— Еще как падают! — невесело улыбается Павла Борисовна.