Варг задремал. Солнце клонилось к закату, над лагерем уже вовсю пели цикады и подымался дым костров. Внезапно кто-то начал его трясти.

— Варг, у меня к тебе дело, — Дван был очень озабочен. — Только ты можешь мне помочь...

Он отряхивался ото сна. Ему совсем не нравилось выражение лица друга.

— Что случилось?

— Я... я хочу сегодня провести ночь с Дитой.

Дита была женой кузнеца, возле усадьбы которого они стояли лагерем уже вторую неделю.

Это что за глупости? Почему он ему это говорит?

— А я здесь при чем? Сам не справишься?

— Муж...

— Что муж? Ее муж снесет тебе голову, если узнает. А если застанет вас вместе... мне даже сложно представить.

— Мне тоже. Поэтому я прошу тебя помочь.

 — Слушай, попроси кого-то другого, а? У меня есть чем заняться, кроме твоих любовных дел.

— Всех, кого мог, уже попросил. Все заняты.

— Чем заняты?

— Эрик сейчас повел к нему подковывать лошадь. Ван заглянет чуть позже с вином и предложит попробовать. Потом Родри возьмет повозку Ивара и проедет мимо. Вместе они должны его уговорить поужинать. Поскольку к этому времени он уже должен выпить, у него проснется аппетит. Ивар будет коптить мясо так, чтобы ветер принес запах в кузницу. Потом ребята затянут вечеринку, как смогут, чтобы он остался в лагере на ночь.

— Ну, ты затеял прямо целое действо, — Варг усмехнулся. — А мне какую роль отвел?

— Я прошу тебя быть неподалеку от нас. Если вдруг кто-то подойдет, или кузнец домой вернется, дашь нам знать.

— И что, кроме меня никого не нашлось на эту почетную должность? Почему бы тебе Изду не пригласить, например?

— Варг, ты единственный человек, которого я не стесняюсь, — Дван замялся.

— О чем ты?! Ты имеешь баб посреди бела дня едва ли не у всех на глазах!

— Сейчас другая ситуация, это не то...

— А что это?

— Это... любовь.

Варг рассмеялся:

— Сколько у тебя таких любовей было?

— Первый раз лет в четырнадцать, и все, — Дван вдруг растерялся. — Понимаешь, я ее не просто хочу, мы разговариваем... Я никогда раньше не разговаривал с женщинами. Мне ее жаль.

— Чего именно тебе жаль?

— Мне жаль, что ей приходится работать в поле. Мне тяжело смотреть, как она таскает воду ведрами для мужа в кузницу, как работает с ним, ведет весь дом, надрывается с этой жизнью... Не знает отдыха — работа, работа, работа... роды, смерть детей... А ночью ее имеет пьяный муж.

— Слушай, она простая женщина, крестьянка. Это ее судьба. Все женщины делают это: работа днем и удовлетворение мужчин ночью. В чем проблема? Надо родиться знатной дамой, чтобы избежать этой доли.

 Да и знатные бабы тоже с кем-то спят, и не факт, что этот кто-то им нравится...

— Варг, я все понимаю, но ты не понимаешь... Она другая... не такая, как все. Она страдает от этого!

— Дван, все от чего-то страдают. Вся жизнь — страдание... Работа, болезни, принуждение... Никто не свободен выбирать жизнь.

— Нет, нет, нет... все страдают, да. Но есть что-то, что может это все облегчить...

— И что же?

— Любовь... любовь может сделать жизнь сносной и даже радостной.

— Дван, прекращай. Ты любишь всех женщин моложе сорока, что тебе далась именно жена кузнеца?

— Не знаю... Ты прав. Но мне жизнь не в радость без нее. Если бы я мог сделать ее богатой и свободной, я бы согласился снова вернуться ради этого в цирк, быть снова рабом. Даже умереть, лишь бы она немного увидела счастья...

Варг сел. Он никогда не слышал ничего подобного от своего друга. Тот готов был заниматься любовью с первой встречной и тут же ее забыть.

— Что с тобой случилось, а? — он всмотрелся в лихорадочно блестевшие глаза Двана. — Ты не заболел?

— Если я даже заболел, я хочу этой болезни. Я хочу умереть от нее. Да!.. Так ты согласен?

Перспектива провести ночь рядом с этими двумя голубками не улыбалась Варгу.

— Может, ты все-таки кого-то другого попросишь? Это все равно, что ты меня приглашаешь быть третьим.

— Не могу.

— Почему?

— Ты один не будешь смеяться. Ты один не будешь мне потом это вспоминать. Ты один не будешь хотеть ее, когда я буду с ней. Ты один способен понять... любовь, — Дван запнулся. — Без тебя ничего не будет.

— Так, может, и лучше, чтобы не было?

— Может, и лучше... Но жизнь, если этого не случится, потеряет вкус.

— Ладно... А ты уверен, что она тебя захочет? Или будешь брать силой?

— Уже хочет.

— Откуда ты знаешь? Вы уже договорились, что ли?