— Дван, ты когда-нибудь видел, чтобы женщины занимались любовью друг с другом?

Его друг был всегда рад поговорить о любви.

— Я — нет. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Да я сегодня увидел... первый раз.

— Да ты что! Кого с кем?

— Эду с Винтой.

— Да ты что! Эх... а меня позвать было нельзя?

— Нет, нельзя...

— Жаль... я бы посмотрел. А почему бы и нет? Мы же можем трахать друг друга, — Дван увидел выражение лица Варга и поправился: — Ну... если припечет, конечно. Они, вероятно, тоже. Правда, главная деталь у них отсутствует. Но я готов предположить, что они понимают друг друга лучше.

— В смысле?

— Ну, женщины, я думаю, понимают друг друга лучше в постели, чем мужчина и женщина... У нас все-таки немного разные цели. А у них одни и те же... Опять же, никто не сможет забеременеть — это большой плюс.

— То есть ты можешь это понять? — Варг наморщил лоб.

 — Я могу...

Его собеседник сдвинул брови и больше ничего не говорил.

— Варг... знаешь, что?

— Ну?

— Если ты еще раз ее с кем-то застанешь... позови меня посмотреть. Хорошо?

— Послушай, Дван... Последи за своим языком и... мыслями. То, что ты говоришь и как ты говоришь, иногда... опускает тебя. Задумайся об этом.

Варг сделал движение губами, как недовольная лошадь, и поднял коня в галоп. Последние слова Тариса не выходили у него из головы. 

Анча подсекла рыбу и в уже наступивших сумерках вытащила ее, бережно сняла с крючка серебристо-серое тельце с дрожащими красно-желтыми плавниками и хвостиком. Как раз перед этим она пообещала себе, что поймает последнюю рыбку — и домой. Муж тоже вернется вскоре. Гости сегодня у них... Встала, достала из сетки, сплетенной из гибкой лозы и опущенной в воду, улов, переложила в ведро. Последнюю рыбешку, самую красивую, отдала невесть откуда прибежавшему большому рыжему коту с зелеными глазами и торчащим трубой пушистым хвостом. Кот благодарно заурчал и тут же проглотил рыбку живьем, даже не разжевав.

— Спасибо, — улыбнулся и стал чистить лапой усы.

— На здоровье, — буркнула Анча, собирая снасти.

Привела в порядок удочку: намотала леску на сучок, чтобы та не запуталась, аккуратно закрепила крючок. Оставшихся червячков бросила на землю подальше от тропинки, чтобы ненароком не раздавить живность. Встала, отряхнула юбку...

— Ты сегодня дома ночуешь, или как всегда?

— Как всегда, — кот продолжал приводить себя в порядок. Погрыз между нежно-розовыми подушечками лапы, выпуская и подтягивая желтоватые, прозрачные когти.

— Мыши пришли, — недовольным голосом заметила женщина. — Ты бы разобрался с ними, что ли.

Кот нагнул голову, задумчиво ответил:

 — Хорошо, завтра поговорю.

— Завтра, завтра... все у тебя завтра, — Анча выпрямилась, собрав рыболовные принадлежности и оглядываясь кругом: ничего ли не забыла?

— Сегодня никак не могу, — начал оправдываться кот, виновато посмотрев на хозяйку. — Вы же со Стражем сегодня ужинаете, моя очередь в дозор идти...

— Что бы ни придумать, лишь бы не работать! — воскликнула женщина и насмешливо посмотрела на кота. — Скажи честно — боишься, что его пес тебе снова шкуру надерет, как в прошлый раз.

— Хорошо, — с вызовом согласился кот, — боюсь! А ты такая честная, что никак не можешь, чтобы не поддеть меня? А?.. Все тебе правду-матку резать надо. Деликатности тебе не хватает, Анча.

Пожурив ее таким образом, кот окончил марафет и отправился проводить хозяйку до дома. Анча обиделась и больше с ним не разговаривала.

— Ну не обижайся ты на меня, — начал подлизываться Рыжий. — Давай с мышами сегодня поговорю?

— Делай что хочешь, — отрезала женщина, зайдя в дом и начав управляться по хозяйству. — Оставь меня в покое.

Кот вздохнул, вышел за дверь. Сел, оглянулся, принюхался и увидел под ступеньками маленькую дыру, ведущую под дом.

— Мыши, вы здесь? — позвал, засунув нос в нору. — Я знаю, что вы здесь, чувствую. Я не душегуб. Поэтому в первый раз предупреждаю культурно: уходите сами. Хозяева — люди честные и порядочные, вы им кровь не портите. Понятно?

— Понятно, — услышал робкий голос из глубины. — Может, куда-то определишь нас, где пропитание найти сможем?

— А чего вам приспичило в Иномирье шастать? — кот задумался. — Идите в Мир, там все хлеб едят, и вам будет чем поживиться.

— Границу нам ты, что ли, откроешь? — в ответе послышалось ехидство.

— Я! — гордо сказал кот. — Я сегодня в дозоре. Ну что, договорились? Я вам границу открываю, а вы в Мир уходите. И остаемся друзьями. Кто знает, как жизнь может повернуться. Зачем отношения портить? Согласны?

Анча уже пожарила первую партию рыбы и сложила в глубокую миску, накрыв глиняной тарелкой, как в дом вернулся хозяин. Легко, одним прыжком преодолел ступеньки, отряхнул куртку и штаны от прицепившихся колючек и снял старую, потрепанную соломенную шляпу с большими вислыми полями, скрывающую бурую кабанью голову. Почесал грудь, поросшую густыми золотистыми волосами — звериная морда резко переходила в человеческое белое тело. Повел из стороны в сторону кабаньим пятачком и радостно возопил: