Отдышавшись после свадьбы детей, я словно переоценила и наши отношения с Тариком. Что-то неуловимо изменилось, но я пока не понимала, что именно. Мне просто вдруг показалось, что мы идём друг другу навстречу, но по разным улицам, по улицам с односторонним движением, и поэтому никак не можем встретиться, не можем посмотреть друг другу в лицо.

— Впрочем, — вздыхала я, — влюблённые должны смотреть не друг на друга, а в одну сторону, это древняя мудрость.

Раньше я не могла понять смысл этого изречения, а вот теперь, кажется, начала понимать, хотя и не желаю признавать, что влюбилась в любовника…

Часть III. Анжелика и акцизные марки

Вредно не верить в честность и порядочность.

Иоанна Хмелевская

Глава 1. Ангельское нетерпение

Говорить правду удобнее и проще, не надо вспоминать, что врала перед этим.

Иоанна Хмелевская

Рано или поздно каждая женщина задаётся вопросом, из какого такого леса её мужчина приволакивает шкуру мамонта, то есть начинает интересоваться источником благополучия, в котором живёт её семья. Для многих браков такое любопытство оборачивается кошмарной сказкой про Синюю бороду.

Я долго не решалась спросить у Тарика, откуда такое богатство, но лето пролетело, прошла осень и наступила зима, а к зиме Тарик преподнёс мне норковое манто нежно-персикового цвета. И я не выдержала.

— Тарик, спасибо тебе огромное, но это же расточительство!

— Ну, что ты, дорогая, — проворковал он с неповторимым акцентом, — главное твоё здоровье. Носи, не мёрзни.

— Тарик, послушай, а откуда это?

— Из Турции. Но очень хорошее.

— Я вижу, что из Турции, и качество вижу. Откуда вообще всё это? Дом, машина, меха, драгоценности? Чем ты занимаешься?

Тарик вдруг внимательно посмотрел на меня, и я впервые поёжилась от его словно колючего, как ёжик, взгляда.

— Ты прямо, как моя первая жена, — медленно проговорил он, — та тоже всё любила выяснять — откуда, куда, кому, от кого, за что. Тебе это зачем?

— Ну, просто, знать. Ты же мне ничего не рассказываешь.

— Да потому что незачем рассказывать. Зачем тебе знать? Только красивую голову забивать, — отмахнулся Тарик.

— Ну, всё-таки? Откуда это всё? Какой у тебя бизнес?

— А если я скажу, что истребляю уссурийских тигров или граблю фуры с фармацевтикой, или руковожу бандой киллеров, что ты будешь делать?

— Господи, ужас какой-то! Не пугай меня!

— А ты не заставляй меня! Не заставляй пугать. Не забивай свой прекрасную головку всякой ерундой. Приготовь мне лучше ту закуску, ну, с грибочками.

— Фаршированные шампиньоны?

— Вот-вот, их приготовь. Я тут бутылочку белого вина привёз, выпьем, покушаем, и ты мне сыграешь. Сыграешь ведь?

— Конечно, Тарик. Тебе сыграю.

Тарик как-то увидел у Тольки гитару и спросил, что тот играет, а сынуля сдал мать с потрохами, рассказав, что играю как раз я, а не он. Тарик купил мне новый инструмент, шикарный, как и всё, что он покупал, и я иногда пела для него или просто перебирала струны, пока он отдыхал или наоборот работал с ноутбуком на диване в нашей гостиной. Но сейчас мне нужны ответы, а не лирика!

— Тарик, а…?

— Попозже, Лика. Я пока поговорю по телефону.

Он закрылся от меня трубкой, и мне пришлось отступить. Но вопрос без ответа скручивается в мозге стальной спиралькой и начинает зудить его, как сверло дрели, доводя порой до безумия. Я хочу знать, и я узнаю! Я, конечно, ангел, но даже ангельскому терпению приходит конец. Я выхожу на тропу разведывательно-диверсионных операций. И для этого мне нужен напарник…

***

Во встречах с бывшими партнёрами всегда есть некоторое напряжение. Я поэтому редко бываю в доме Викуси, которая замужем за моим бывшим вторым мужем Генкой. Однако теперь не время рассусоливать! А то вдруг Тарик и впрямь уголовник и тигров убивает! И мы с Викусей, устроившись на её кухне, проводили обсуждение всех версий происхождения богатства Тарика, или мозговой штурм.

— Чего-чего?! — хохотнул Генка, — да у вас того вещества нет, которым можно такие штурмы проводить, курицы!

Этот его солдатско-флотский юмор стал причиной номер десять, по которой я с ним развелась.

— Ты поможешь или нет? — спросила его Викуся.

— Нет, конечно, — пожал он плечами, — такие тайны тщательно хранятся от баб и прочего болтливого окружения потому, что их разглашение может быть опасно.

— Чем? — влезла я.

— А если правда киллер?

— Да тьфу на тебя!

— Ой, да успокойтесь вы обе! — отмахнулся Генка, — торгует, поди, урюком сушёным, или его земляки ремонты делают. Вот и всё.