Представьте медузу размером с пепельницу. Дальше представьте сотню таких медуз кроваво-красного цвета. А теперь вообразите, что вы стягиваете джинсы Sergio Valente – и из вас вываливаются сотни кровавых медуз размером с пепельницу. Именно это со мной и случилось.

– ААА! – заверещала я. – АААААА!

Окровавленные ошметки – видимо, куски внутреннего слоя матки – продолжали хлестать из тела в воду. Будто все внутренности ринулись наружу. Я пыталась схватить их руками, но их было слишком много. Плюх, плюх, плюх… Конца этому не было. Меня прорвало!

– ААА! – продолжала орать я. – ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ!

Кто-то вбежал внутрь.

– Эй! – позвала незнакомая девушка. – У тебя все нормально?

– НЕТ! ПОЗОВИ РИАННОН! – простонала я, сидя на полу кабинки со спущенными штанами. Руки, ноги, сиденье унитаза и пол были залиты кровью. – Я КЭТ! МНЕ НУЖНА РИАННОН!

Несколько минут спустя в туалет ворвалась моя кураторша.

– Кэт! – закричала она.

– МНЕ НАДО В БОЛЬНИЦУ! – прорыдала я.

– Жди тут! – велела она.

Пока она бегала за ключами от машины, я встала и натолкала в джинсы туалетной бумаги.

По дороге в больницу я безостановочно стонала и орала.

К тому времени, как мои ноги очутились на держателях гинекологического кресла, кровотечение прекратилось. Врач отделения экстренной помощи вводил мне во влагалище инструменты наподобие очень длинных ватных палочек, вытаскивал оставшиеся кровяные сгустки и бросал их в ведро для медицинских отходов, стоявшее сбоку.

Я (и снова прошу прощения) надеялась, что у меня случился выкидыш. Но нет.

– Вы все еще беременны, – подтвердил врач. Я тупо уставилась на лампы дневного света.

На обратном пути в кампус Рианнон смотрела только вперед, на дорогу – очевидно, как и полагается водителю. И все же атмосфера в машине была напряженная.

– Извините, нам пришлось пропустить представление, – наконец произнесла я.

– Все нормально, – отозвалась Рианнон.

– Извините, я солгала, – продолжала я. – Пожалуйста, не рассказывайте моим родителям.

– Я не знаю, как поступить.

– Пожалуйста, Рианнон. – Я снова расплакалась. – Прошу вас.

– Я не знаю, как поступить, – повторила Рианнон.

Она подбросила меня до общежития. Окровавленные джинсы я несла в пластиковом пакете.

За завтраком я получила приятный сюрприз: все говорили только о «Наоми в гостиной»! Вечером я сама увидела свою постановку. Это было нечто! Когда мои чудесные актеры вышли на поклон, публика неистовствовала. Пьеса Ники оказалась отстоем. Рианнон поставила мне за режиссерский семинар «А» – высшую отметку.

Что беременная наркозависимая старшеклассница получила на экзамене по алгебре? Шиш с маслом! Это случилось через неделю после спектакля. Утром в день экзамена я сидела с приятелями за завтраком.

– Хочешь кое-что попробовать? – спросил самый шпанистый из парней нашей школы. Звали его Брюс, но окружающим он был известен под кличкой Полярник. Болтали, что в свои семнадцать он уже успел пережить метамфетаминовый сердечный приступ. Полярник протянул белую таблетку: – Это суперриталин!

– Да ну? – сказала я и сунула таблетку в рот, будто дебилка, которой я была и остаюсь до сих пор.

Стояло солнечное утро – до весенних каникул оставалось всего ничего. Я пересекла поросший травкой школьный двор (где со мной здоровалось все меньше и меньше ребят, но все же) и вошла в учебный корпус, в зал размером со спортивный, где одновременно сдавали экзамен по математике все выпускники школы. Эх, а я ведь так хорошо подготовилась. Ни минуты не сомневалась в себе! Я села и вытащила свои ручки, карандаши, стодолларовый калькулятор и прочее барахло, о котором я, закончив печатать это предложение, больше вовеки не вспомню, даже за деньги.

Раздали листы, и я с энтузиазмом взялась за дело. Минут двадцать все шло прекрасно, пока я вдруг не почувствовала, что… тону.

Ха, подумала я.

Внезапно я перестала разбирать написанное. Буквы расплывались. Я огляделась. Выпускники, склонившиеся над партами, превратились в темные пятна, фигуры ходивших по залу учителей расплылись в мутные тени. И больше я ничего не помню.

Очнулась я уже совсем в другом помещении, а именно в изоляторе. Жаклин, одна из моих актрис, держала меня за руку, будто медсестра в «Прощай, оружие». Настоящая медсестра смотрела на нас с другого конца комнаты. Я лежала на узкой кровати.