Она была первой настоящей тусовщицей, с которой я познакомилась. А еще Грета Т. была инсулинозависимым диабетиком – зловещее сочетание, если вообще допустимое. Просто катастрофа! Напиваясь, диабетик каждый раз рискует впасть в кому; и все же Грета Т. каждые выходные зависала в клубах, накачиваясь тамошним приторным пойлом. Жесть. В воскресенье вечером я снова видела ее в общаге – бледная как смерть, она валялась в постели с перекошенным лицом.

– Как я устала, Кэти, – вздыхала Грета, инсулиновым шприцем делая инъекцию себе в живот. Вот чертова шалава! Я ее просто обожала.

Я начала кататься в Бостон с Гретой Т. и нашими соучениками-иностранцами – из Саудовской Аравии, Южной Америки. В кампусе они считались тупицами, но по выходным – вау! Меня сильно впечатлило, как они расплатились с фейс-контролем в клубе Avalon стодолларовыми банкнотами. В клубе я, взяв пример с других девушек, сбросила туфли, чтобы танцевать босиком на диванчике. Боже, как было весело! Я спускалась на пол, только чтобы опрокинуть очередную стопку лакричного пойла, который разливали ребята. (И разливали, и разливали…)

Я была в полном порядке, когда мы вывалились из клуба и набились в такси. Но тут…

– Буэээ… – Меня рвало в окно. – БУЭЭЭЭ…

– Эй! – возмутился таксист.

– Кэти! – заорала Грета со своим немецким акцентом. – Прекращай!

Наконец мы добрались до здания в Бикон-Хилле, где богатый катарский одиннадцатиклассник из нашей школы снимал квартиру. Мы очутились в огромном вестибюле со сверкающим белым полом.

– БУЭЭЭ… – не столько сказала, сколько изрыгнула я, как только мы вошли. По всему мрамору! Грета Т. притащила меня в комнату с огромной кроватью. Я рухнула на нее, раскинув ноги.

– Оставайся тут, – сказала Грета Т. Она была не в восторге.

Я проснулась от того, что кто-то наглаживал мне бедра и живот под майкой. Это был круглолицый бразилец-одиннадцатиклассник из моей школы (назовем его Плейбоем) – он уже успел вытащить член.

– Я хочу быть с тобой, – бормотал он. – Пожалуйста…

– Не-ет… – простонала я.

Но он не собирался уходить, продолжая тискать и мять меня.

– Переста-ань, – твердила я.

А потом опять отключилась. Когда я открыла глаза в следующий раз, Плейбой нежно целовал меня в лоб, как диснеевский принц.

– Ты слишком больна, – прошептал Прекрасный принц. Да неужели? Потом он застегнул молнию на ширинке.

– Спасибо, – пролепетала я совершенно искренне. Я действительно была благодарна, что он оставил меня в покое.

На следующие выходные я поехала с Алистером в Нью-Йорк. До чего же круто было гулять по Манхэттену с этим красавчиком в джинсах Diesel и с сумкой North Face на поясе. В принадлежавшем его семье пентхаусе в Саттон-Плейс я впервые попробовала кокаин. Алистер обожал Дэвида Боуи – и из стереомагнитолы неслась его песня «Fame». Я вышла на балкон и любовалась огнями вечернего города. До чего же все это… стимулировало – город, музыка, секс… и стимуляторы.

Папочка в две секунды выдернул бы меня из моей расчудесной школы-пансиона, знай он, что на выходных я предоставлена сама себе. Академия Лоуренса полностью полагалась на проверенные временем «увольнительные», распечатанные под копирку в трех экземплярах. Надо было просто вписать туда имя и телефонный номер «друга», а потом в пятницу после обеда найти куратора и сунуть ему на подпись. (Я всегда отлавливала кураторшу в холле учебного корпуса между занятиями, чтобы ей было некогда вникать). После этого вешаешь подписанную «увольнительную» на дверь своей комнаты в общаге – и дело в шляпе! Плюхайся рядом с друзьями на заднее сиденье взятого напрокат седана и мчись в Бостон.

В клубах было весело, но настоящий отрыв случался на частных вечеринках в отеле. Подготовительные школы готовят молодежь не только к колледжу, но и… скажем, к Plato’s Retreat [25] . К секс-клубам! К знаменитому гроту поместья Playboy [26] . Ну вы поняли, речь об оргиях. Что творится, когда в маленький номер в отеле набивается толпа юнцов? Вот именно этим каждые выходные и занимались самые отвязные парни и девчонки из моей школы-пансиона. (Вдаваться в подробности не буду: писать про тинейджерские секс-шалости – это слишком, но… поверьте мне на слово.)

Частные вечеринки учащихся Лоуренса проходили в отеле Buckminster на Кенмор-сквер, неподалеку от парка Фенуэй. Может, и сейчас проходят. Это был отнюдь не Ritz, зато паршивец швейцар не цеплялся к дилерам и никогда не вызывал копов. Грета Т. и Алистер практически жили там на каникулах и в выходные. Закон запрещает несовершеннолетним снимать номера в гостиницах, так что в Buckminster скорее всего принимали кредитки, не спрашивая удостоверений личности. Впрочем, я могу лишь догадываться.

Легендарным местом был и McDonalds по соседству напротив, куда все мы обычно сползались субботним утром, словно мутанты из «Кремастера» [27] , и закидывались хэшбраунами, чтобы успокоить желудок. Похмелье у старшеклассника – всем похмельям похмелье, согласны? Меня тошнит только при одном воспоминании о нем. Иногда на обратном пути в Гротон приходилось останавливаться, чтобы кто-нибудь мог как следует проблеваться у обочины. Да, в одиннадцатом классе было весело.