Шрифт:
Но я запаниковала. Натянув ботинки L. L. Bean и прошлепав в них по снежной каше (зима выдалась поганая), я добралась до городского супермаркета. Было стремно требовать у пожилой кассирши тест на беременность. Сунув упаковку в карман пальто, я поспешила обратно к себе в Лумис-хаус. Там я пописала на тест-полоску.
Беременна!
Хвала Господу, у меня есть замечательный бойфренд, с которым мы вместе уже больше года и который не бросит меня в беде. Ага, как же.
Не помню, когда я узнала, что Ники трахает горячую потаскушку из одиннадцатого класса, занятую в его спектакле, – она жила в аккурат напротив меня через холл, – до или после того, как выяснилось, что я залетела. Забыла, как все открылось; забыла, как мы с Ники «официально» разорвали отношения, которые, по сути, уже прекратились. Видимо, я бессознательно заблокировала большую часть этих воспоминаний. Точно помню только одно: раскисла я быстрее мороженого в микроволновке. Я была совершенно уничтожена.
Жуткое, просто кошмарное время. Знаете, даже сейчас, описывая тот период, я ощущаю непреодолимое желание затянуться огромным косяком с «ангельской пылью» [29] – и это пятнадцать лет спустя! Ники моментально порвал со мной и стал встречаться с ней. Наша троица стала предметом всеобщего внимания. И мне выпала роль беременной (хотя никто об этом не знал) Бриджит Мойнахан при этих Томе с Жизель [30] . Помните тот скандал? Когда в 2007 году его обсасывали в прессе, я вспоминала наш любовный треугольник в Лоуренсе в 2000-м. Теперь мистер Член школьного совета улыбался со сцены своей новой девушке, а все оборачивались и глазели на меня. До чего унизительно!
29
Сленговое название наркотика фенилциклидин, или РСР.
30
Американская актриса Бриджит Мойнахан встречалась с футболистом Томом Брейди. Когда она объявила о своей беременности, Брейди ушел к бразильской супермодели Жизель Бюндхен.
На душе у меня в те унылые послерождественские месяцы царил беспросветный мрак, и вокруг было не лучше: промозглый холод и сырость. Меня будто засадили в сувенирный стеклянный «снежный шар» вместе с Ники и его девицей. Каждый раз, когда я видела их вместе, – а они всегда были вместе, – весь мой мир сотрясался. Платный телефон в Лумисе находился прямо возле моей двери, и каждую ночь он звонил – совсем как раньше, когда эти звонки адресовались мне. Девица ворковала с Ники до двух часов ночи. Они обожали друг друга. На Валентинов день он притащил ей розы. Представляете? Сущий ночной кошмар. Хуже чем кошмар, потому что я не могла проснуться.
Но помимо всего, оставался вопрос о моем «положении».
«Что мне делать с этой беременностью? – вопрошала я у Ники по электронной почте. – Ты обязан мне помочь».
Он всегда писал в ответ, что поможет, но лично мы с ним ни разу не поговорили.
Я понятия не имела, к кому обратиться. Тогда Интернет не был так всеведущ, как в наши дни. Я искала «абортарии» в телефонном справочнике. Однажды нарыла несколько номеров, но не знала, откуда позвонить. Мобильного телефона у меня тогда не было; да и ни у кого его не было. Разговоры по платному телефону в Лумисе сразу становились всеобщим достоянием. Все знали, что заведующая нашим общежитием – учительница математики – любит «погреть уши»; она вечно сидела в засаде у лестницы. Правда, нам разрешалось пользоваться телефоном ночью, но клиники по ночам не работали. Сплошные препятствия. Вдобавок ко всему я слишком долго раскачиваюсь.
Прошло несколько недель, но однажды в конце февраля я все-таки слиняла с английского и по Главной улице вернулась в Лумис. В общаге было абсолютно пусто: все сидели на уроках, включая математичку. Я набрала заранее припасенный номер и попыталась записаться на прием.
– Сколько вам лет? – спросила женщина на том конце провода.
– Семнадцать, – ответила я. Она известила меня, что в штате Массачусетс от несовершеннолетних требуется согласие родителей.
Я повесила трубку.
Прошло немало времени, прежде чем я возобновила поиски выхода из сложившейся ситуации. Наконец мне удалось записаться на прием в Нью-Гэмпшире через несколько недель. Ники пообещал меня отвезти. К этому времени я уже издергалась, как террорист-смертник. Я представления не имела, как справиться с опустошенностью и гневом, которые терзали меня ежедневно и ежечасно. Фурия в аду ничто в сравнении с брошенной беременной малолеткой! [31] Я жаждала крови. В задницу секретность! Моя жизнь уже горела синим пламенем. Настало время утащить с собой Ники.
31
Переиначенная строка из трагедии английского драматурга У. Конгрива «Невеста в трауре» (1697).
– Уже знаешь? – остановила я в учебном корпусе школьную сплетницу Вивиан. – Ники меня обрюхатил, перед тем как бросить. – Вивиан выпучила глаза. – Я до сих пор беременна!
– Обожемой! – Она лишилась дара речи (временно).
– Никому не говори! – велела я. Ну да, как же! Через неделю на меня косилась добрая половина школы. Я совершила самоубийственный шаг, но уже ничего не могла исправить.
Вот хороший урок для вас, детишки: намного легче пережить трудный период, когда сидишь «на колесах». Чем сильнее наркотик, тем быстрее забываешь о проблемах! Это аксиома. Я глушила ярость риталином (и всем прочим, что попадалось под руку). Нагрузившись метамфетаминами, я до пяти утра скрежетала зубами за своим столом. Венди стала спать в наушниках. И в маске на глазах.
Днем я теперь тусовалась с другим торчком-двенадцатиклассником – диковатым Джорджем, который парковал свой полуразвалившийся седан «олдсмобиль» рядом со Сполдинг-холлом. Во вторник мы удрали из кампуса (совсем против правил) и поехали в соседнюю школу-пансион Нортфилд-Маунт-Хермон покупать экстази у Блатного Лео. Слыхали о таком? В 2000-х этот дилер был легендой в определенных кругах старшеклассников. Вот бы он тоже прочел мои мемуары! На обратном пути в Гротон шел сильный снег.
– А-а-а-а! – заорали мы, когда машина пошла юзом (это случилось где-то под Атолом) и впилилась в почтовый ящик. Мы вылезли и стали осматривать повреждения. На капоте с одной стороны была вмятина в виде изогнутой губы. Фара не горела.