— Ничёси! — удивился Нипель. — Не знал об этом!

— И я! — добавил Мирон. — А из-за чего, Аттал?

— Из-за одной принцессы, подсказать какой?

— Ничёси — часть вторая! — опять поразился рассказу Нипель и вытаращился на Сашу. — Так вона ты чего у меня выспрашивал про Алису и Кащея?

— Вот это ты, Саня, даёшь стране угля. — Мирон покосился на Доктора и похлопал его по плечу. — Ещё Кащея замотал! Сила!

Алекс молчал, поджав губы. В это время Аттал поднял с пола кожаный портфель, залез в него и достал оттуда пистолет. Он задумчиво поглядел на ствол и рукоятку, перевернул его и протянул Доктору.

— На, это твой теперь. Смотри, не поломай только.

— Мой? — удивился Алек, принимая подарок.

— Твой. У меня с детства в кармане ствол.

— Но… я не умею стрелять. Что это?

— Парабеллум. Хорошая машинка.

— А зачем, я не умею стрелять!

Аттал медленно поморгал.

— А затем, что едем мы, Сан Доктор, в весьма непростое место. И там нас могут ждать весьма непростые вопросы. И не факт, что мы ответим на них и вернёмся оттуда… э-э-э… целыми и невредимыми. Колю нашли? Нет, не нашли. А когда меня Слава Орлан спросит, а он всегда спрашивает, заметь! Так вот когда он спросит — а где мой сын? Что ему отвечу? Что я болел и забыл спросить, как у него дела? А если Кольки в живых нет? А?

— Да живой он, — прервал его Алекс. — Не волнуйтесь.

— Живой? Откуда знаешь? — недоверчиво, но с надеждой спросил хозяин и вперился взглядом в Доктора.

— Они ж меня у дома поджидали. Кончей, Тяпа и ещё двое, я их не знаю.

— Когда это было? — в упор уставился Аттал.

— Не далее как вчера.

— Ты в этом уверен? — с надеждой и облегчением спросил Аттал.

— Я Кончея с Тяпой ни с кем не смогу перепутать, уж вы поверьте!

— Верю, понятно, — произнёс Аттал Иванович, которому ничего не было понятно на самом деле. — Ну да ладно, — он замолчал, жуя губу. — Потом поглядел на Алекса. — Ах, так вон ты чё сюда решился?.. — усмехнулся Аттал и покачал головой. Его раздумья никто не смел прервать, пока хозяин не заговорил снова, но уже более мягко.

— В любом случае. Мы едем на встречу и навстречу… э-э-э, с этими, как бы это выразиться, неизвестным… э-э-э… последствиям. А ты, Нипель! — Аттал снова повернулся к провинившемуся и повысил голос. — Купил билет на своё имя, а в случае шумихи и проверки оно всплывет! Я сколько раз тебе говорил — перепрошей чип или отключи и возьми бумажные документы, они специально сделаны.

— Да я в отеле их забыл или с бумажником потерял… — начал было оправдываться Нипель, но Иваныч снова прервал его, разнервничавшись.

— А я тебе и говорю — ты много стал косячить, чтоб тебя осёл копытом! Разве ты не понимаешь, что в нашем деле это крайний этот, как его, крайний риск? Я миллион слов извёл, пытаясь передать тебе верное направление нашего совместного пути, а слова нужны, Юра, только для того, чтобы объяснить этот самый путь. Если смысл передан, то слова больше без надобности, понял? Но я до сих пор их на тебя трачу. Что это значит?

— Что?

— Что ты до сих пор не понял их смысл! Нужно чувствовать глубину всего, а ты по… э-э-э… этим, как его, по верхушкам шаришься. Как слуга народов какой-то.

— Кто народов? — переспросил Доктор.

— Слуга народов, — ответил ему Аттал. — Так Ильсид называет всяческих бездарей, которые… э-э-э… жизнь, скажем так, просирают: на работу ходят штаны просиживать и ничего полезного не делают — беспутные, вот как Юрка Нипель наш.

Тот только возмущенно-саркастически-виновато хмыкнул и отвернулся в сторону, обидевшись.

— Слугами народов Ильсид называл, как их там… э-э-э… бездарей, ещё в ту пору, когда мы жили в Союзе, — усмехнулся вроде отходящий от спора Аттал. — Началось с того, что однажды он крепко, скажем так, повздорил с одним из них, разъярился и вместо «народного слуги» сказал «слуга народов». Что-то типа, чей ты там слуга… э-э-э… народов? Вот и служи! Потом долго смеялись. Так и повелось! Интересная была заварушка тогда, — хозяину хлынули в голову воспоминания, от которых он даже откинулся на кресло, а лицо его приняло гордый и довольный вид. — Может быть, не было бы её, так и мы с вами тут сейчас не сидели.

— А что за заварушка-то? Можно о ней, или не по понятиям? — тут же спросил Нипель, стремительно пытаясь перевести разговор в другое русло.

— Да уже ничего секретного, давно это было! — махнул рукой Аттал Иваныч.

— Аттал, ещё полдороги ехать, расскажите, время есть! — поддержал друга Мирон.

— Долгая история, — сощурился было их собеседник, но тут, с добродушной улыбкой, к ним присоединился Доктор.

— Аттал Иванович, будьте так любезны, поведайте нам эту любопытную историю!

Аттал, падкий на лестное слово, хмыкнул, почесал нос и произнёс.

— Полноте, ладно. Время до Аквилеи ещё есть, потому так и быть, расскажу вам историю про слугу народов, — он задумался, решая, как лучше начать. — Я ещё молодой был, намного моложе вас даже, лет семнадцать, наверное. И жилы мы тогда в одном российском городке небольшом, сером, грязном, как многие тогда были, с соответствующим органом во главе…

Александр Петрович Провалов комфортно устроил своё мягкое место в кресле Главы города почти шесть лет назад, однако ещё никогда за это время день не тянулся для него так томительно. Минутная стрелка волочилась за часовой, словно пьяный, но робкий портовый матрос за благовоспитанной барышней.