– Видите? – совал он ей в нос наперсток. – Это же сделано специально, чтобы рано или поздно женщина уколола палец иглой.

– Это преступление? – усмехнулась Арина.

Положив наперсток на место, Макс угрюмо спросил:

– А, по-вашему, если человек остался жив, значит, совершенное против него, пустяк? Невинный грешок? Я знаю людей, которым такие невинные грешки перевернули всю жизнь. Не скажу: искалечили. Не знаю, как они это воспринимают. Но перевернули это точно.

Арина приподняла детскую пинетку с вырванной пяткой и с подозрением спросила:

– А зачем вам все это, Макс?

– Чтобы не считать себя последним человеком на земле, – произнес он так четко, словно давно заготовил этот ответ.

– И ваша коллекция разрастается?

– Как же, как же! В каждом городе я первым делом посещаю свалку. Хотите поискать со мной?

Арина недоверчиво уточнила:

– Вы предлагаете мне отправиться на свалку?

– Уверен, что Кирилл не приглашал вас в такие места.

– Оставьте его в покое!

– Хорошо-хорошо! Пойдемте, – он потянул ее за руку.

– Прямо сейчас?

– А зачем откладывать? Жизнь-то проходит!

Жизнь проходит. Она содрогнулась, услышав эти слова, потому что сама произносила их тысячу раз, когда Кирилл пытался оторвать ее от работы. Жизнь проходит… Надо успеть закончить роман. В шуршании секундной стрелки слышится укор – теряешь время! Твои книги дарят людям столько радости, а ты валяешься у телевизора и жуешь мандарин. Сочная мякоть наполняла рот горечью: жизнь проходит. Арина вскакивала, заваривала кофе и садилась за работу.

…Максим вывел из приземистого гаража мотоцикл и посоветовал, глядя в пространство:

– Привяжите собаку, а то помчится за нами. Это опасно.

– Я просто запущу его в дом. Вдруг дождь начнется?

Макс уверенно качнул головой:

– Не начнется. Взгляните, какое небо! Кирилл когда-нибудь смотрит на небо?

– Да забудьте вы о бедном королевиче!

– Королевиче? Да-да, это ему подходит.

Сев верхом, он надел шлем и протянул другой Арине. К ней вдруг вернулась осмотрительность.

– А у меня не закружится голова?

– Крикните мне, если что.

– А вдруг я и крикнуть не смогу?

– Вы-то? Ну нет! Я уверен, что вы будете цепляться за жизнь до последней возможности.

Не найдясь, что возразить, Арина уселась позади него. Когда-то она и сама училась водить мотоцикл по деревенской улице, где жили они со Светланой. До тех пор, пока не догадалась, что мальчику, который ее учил, просто нравится прижиматься сзади.

Она оценивающе оглядела спину Макса и разочарованно отвела глаза. Мотоцикл нетерпеливо задрожал под ними, просохшая трава качнулась и важно поплыла широким полукругом.

«Я не позавтракала, – спохватилась Арина. – Да еще и выпила натощак. Этот Макс и меня заразил своим сумасшествием. Кирилл был прав…»

В чем был прав Кирилл, она так и не додумала, застигнутая врасплох хлестнувшим по лицу ветром. Он восторженно вопил однообразную и все равно захватывающую песнь о скорости. Солнце неслось чуть впереди и справа. Арина старалась не смотреть на него, но оно то и дело заглядывало в глаза.

«Оно выныривает из чащи, как золотая рыбка из волны, – подумала Арина. – Вот только его не поймать. А если и поймаешь, как выбрать три желания? Или наоборот: как наскрести целых три?»

На шоссе Максим увеличил скорость до того, что воздух уже выл от страха. Или от восторга. Арина не ощущала ни того, ни другого. Целую жизнь она анализировала чувства других людей, и постепенно они переставали для нее существовать в отрыве от листа бумаги. Она увлекалась, наблюдая за чужими судьбами, но не за собственной. Иногда Арине приходило в голову, что с тех пор, как она всерьез занялась литературой, ее жизнь стала скучнейшей в мире. Но эта внешняя жизнь была ничто в сравнении с тем смерчем страстей, что бушевал внутри неё. И Арине не хотелось ничего менять.

Свернув с шоссе, ведущего к городу, Максим съехал на проселочную дорогу, а потом помчался прямиком через поле. Высокие сухие стебли стегали Арину по ногам, кочки норовили сбросить ее с мотоцикла, но она крепко держалась за куртку Макса.

Махнув рукой, он что-то крикнул, и, вглядевшись, Арина увидела очертания надвигавшейся свалки. Ей показалось, будто на горизонте вырастает целый город, не существовавший раньше и обязанный умереть после них.

Остановившись чуть поодаль, Макс без боязни бросил мотоцикл.