– Ей лучше пока остаться на борту.

– Это невозможно, - произносит Нийя холодно и жестко.

– Да, это невозможно, - повторяет Надежда. Капитан смотрит на Надежду, на Степана, потом, вздохнув, говорит:

– Нийя в вашем распоряжении. Вопросы?

– Какое оружие?
– спрашивает штурман.

– Опять, Колотун? Мы с вами в каком уже рейсе вместе?

– В шестом, капитан. Я снимаю свой вопрос.

– Вот и договорились.

От "Астры" отделяется планетарный катер и направляется к Дессе.

Он летит низко над планетой: видны брошенные поселки, превратившаяся в бурую пыль земля, черные от нефти берега почти высохших водоемов, выработанные и заброшенные скважины и шахты, сухие безлистные деревья. Леса фабричных труб, над которыми кое-где поднимается дым. И все это просматривается сквозь странную желтоватую атмосферу, что придает пейзажу мрачную призрачность.

Под навесом здания космопорта, где в воспоминании Нийи стоял Глан с детьми, теперь собрались дессианцы, встречающие землян. Они в противогазах и длинных балахонах.

Несколько раструбов странных граммофонов рядом. Это оркестр дессианцев.

Ракан и Торки, тоже в противогазах, сопровождают землян, которые в легких космических костюмах идут к встречающим. Сзади - Бармалей.

Котловину космопорта окружают голые рыжие возвышенности. Надежда Иванова приостанавливается и, оглянувшись вокруг, тихо говорит Степану:

– Какой зловещий пейзаж!

– Мне страшнее они, - так же тихо отвечает Степан, кивая в сторону встречающих.

– Это все от больного воздуха, - говорит Нийя. Лицо ее напряжено: она узнает и не узнает свой мир, к которому так стремилась. Она смотрит на встречающих дессианцев и вдруг резко снимает шлем скафандра. Зажмуривается и глубоко вдыхает больной воздух планеты. Задерживает дыхание. Ей трудно. Наконец она открывает глаза.

Степан и Надежда внимательно смотрят на Нийю, готовые в любой момент прийти ей на помощь.

К Нийе поворачиваются стеклянные глаза противогазов.

– Не привлекай к себе внимания, - тихо говорит Надежда Нийе. И та, еще раз вдохнув полной грудью, надевает шлем.

Они догоняют остальных, которые уже подошли к встречающим. Все останавливаются у приземистого здания с герметически закрытыми входами.

На боковой стене здания висит избитый ветрами большой плакат: смеющийся младенец тянет ручки к противогазу.

Один из встречающих, поклонившись, жестом приглашает всех войти в открывшиеся двери. За дверью - лестница, ведущая вниз.

Старый подземный бункер. Стены, выкрашенные в бледно-голубой мертвенный цвет, в трещинах и подтеках.

Встречающие сняли противогазы. При сгорбленных, понурых фигурах их гладкие, молодые лица кажутся странными.

Земляне тоже сняли шлемы. Осматриваются.

– Ну и маскарад, - недоумевает Колотун.
– То там, то здесь...

– Это не маскарад, - говорит грустно Нийя.
– На них надеты маски, которые скрывают их истинные лица.

Глава правительства Дессы начинает свою речь:

– Наша несчастная планета приветствует вас! Мы хотим надеяться! Мы сделаем все, чтобы помочь вам. Спасибо, что вы с нами...

В этот момент откуда-то из глубины коридоров врывается в зал глухой гул.

Все замирают. С потолка сыплются песок и пыль. Гул постепенно затихает.

Ракан говорит, обращаясь к землянам:

– Это помещение достаточно прочно. Оно герметизировано. Здесь лучше всего будет и для вас, и для ваших приборов.

– Наши специалисты в полном вашем распоряжении. Работайте. И да поможет вам разум!
– произносит глава правительства.

По просторному кабинету, не лишенному своеобразного, непривычного глазу комфорта, ходит Торки. Он озабочен и встревожен:

– Они третий день ездят на своем вездеходе. Всюду суют нос, берут пробы, смотрят...

– Знаю, - раздается тонкий голос.

За большим столом сидит человек в маске, изображающей детское улыбающееся лицо. Знакомая уже реклама - младенец тянется к противогазу висит над его столом.

– В твоем отчете, мой миленький, - продолжает человек, сидящий за столом, - много пробелов.

– Я был на виду, но я старался.

– Знаю, мой драгоценный, перестарался. Зачем ты украл образцы с "Гайи" и навлек на себя подозрение? Глупо.

– Я не хотел, чтобы они догадались о причинах гибели Глана.

– А ты знаешь их?

– Догадываюсь, Сикки Туранчокс.

– Ах какая наивность. И мне урок - не окружай себя преданными дураками. Дети Глана куда послушней и полезней нас, обыкновенных. Неужели ты подумал, что мне выгодно было убить Глана и его детей? Они мне были нужны живыми.