— Оу, прошу прощения, — я спешно прикрыл рукой срамное место и стал подниматься на ноги. — Видите ли, я купался в речке, неподалёку отсюда, а пока я был в воде, какие-то озорные детишки, забавы ради, утащили мою одежду… Я видел их и даже пытался догнать, но лишь изодрал бока, мчась сквозь кусты, а сорванцы оказались слишком уж шустрыми. В таком виде мне было очень стыдно появляться в людных местах, так что я решил пойти полями, вдали от посторонних глаз… Ну и… В общем, в итоге я решил прилечь и чуть-чуть обсохнуть, под солнцем и… В общем, видимо, я заснул. Прошу прощения, если побеспокоил вас…

Человек слушал меня внимательно, и на его лице я не заметил никаких признаков недоверия. Более того, уголки его рта приподнялись на моменте с детишками, утащившими мою одежду, и не опускались до самого завершения истории…

— Ох, ну и денёк у вас выдался, а? — с усмешкой заметил он. — Если вы считаете, что с вас на сегодня хватит приключений, то с удовольствием предложу вам одежду и горячий обед! Как смотрите на моё предложение? Кстати, моя дорогая супруга приготовила жаркое, и уж поверьте: отказываться от него — большая ошибка… Едва ли в городе кто-то готовит его вкуснее неё…

— Ну… — почесал в затылке я. — Вы так зарекомендовали мне жаркое вашей супруги, что я никогда себе не прощу, если упущу возможность его попробовать…

— Вот это дело! — мужчина бережно похлопал меня по плечу. — Тогда за мной!

И он бодрым шагом зашагал к дому, насвистывая себе под нос какой-то неизвестный мне мотивчик. На его затылке я заметил длинный шрам, вокруг которого не росли волосы. Судя по всему, он когда-то получил копытом по голове — может, в этом и скрыта причина его жизнерадостности и радушия? Наш мир совсем не похож на то место, где можно быть вот таким счастливым... Хотя, может быть, по эту сторону тумана всё сложилось иначе?

Когда мы проходили мимо загона, я обратил внимание на открытый настежь коровник: чистый пол, восемь мягких перин с белыми простынями и горами подушек. Рядом с каждой периной — столы, на которых выложены фрукты, овощи, пучки свежего сена, на стенах висят картины с изображением лугов и морей.

— Ваши коровы живут ничуть не хуже людей, — отметил я.

Мужчина обернулся и посмотрел на меня каким-то странным взглядом…

— Ну разумеется, — ответил он серьёзно. — Мы добропорядочные граждане, и поверьте, мы любим наших коровушек не меньше, чем собственных детей.

— Я ни в коем случае в этом не сомневаюсь, — поспешил уверить его я. — Я хотел сказать, что никогда не видел, чтобы о коровах заботились настолько… Достойно.

Лицо мужчины внезапно расплылось в счастливой улыбке.

— Вы правда так считаете? — спросил он.

Кажется, его буквально распирало от гордости после моих слов…

— О да… — искренне признался я с неловкой улыбкой.

— Я совсем забыл вам представиться, — мужчина вдруг протянул мне руку. — Меня зовут мистер Спарки, а вас?

— Мистер Вилли, — в очередной раз соврал я.

— Очень приятно! — он от всей души потряс мою руку. — Ну, давайте же поспешим! Надо провести вас наверх и одеть — в таком виде вы точно смутите мою супругу и уж тем более детишек.

Мы вошли в дом с чёрного хода. Нас встретила небольшая прихожая: покрытый лаком деревянный пол тёмного цвета, стены выкрашены в бледно розовый цвет. Потолок относительно невысокий — менее трёх метров, белёный. В прихожей стоят вешалки, на которых висит одежда, судя по всему, предназначавшаяся для работы в поле, на огороде и со скотом. Тут была ещё одна белая дверь и узкая лестница с белыми же перилами и лакированными деревянными ступенями в тон полам, уходящая на второй этаж. Освещение давала небольшая люстра с тремя яркими лампочками. Свет был стабильным, не мерцающим, что указывало на наличие мощного генератора с качественной аппаратурой.

— Нам наверх, — указал мистер Спарки. — Как поднимемся, первая же дверь направо. Только прошу — заходите в неё, не задерживаясь — она не заперта. Дальше по коридору детские — не хочу, чтобы ребятишки перепугались….

Я кивнул и поспешил вверх по ступеням. Оказавшись в длинном коридоре, мало чем отличавшемся по дизайну от прихожей (разве что в обоих его концах расположилось по высокому окну), я быстро дошагал до первой же двери и вошел в неё, не задерживаясь ни на секунду, как и просил мистер Спарки. Сам спарки зашёл следом и остановился в дверях.

Я оказался в спальне: двуспальная кровать с высоким изголовьем застелена пышным одеялом в шёлковом пододеяльнике персикового цвета с узорами из цветов; много мягких на вид подушек; прикроватные тумбочки, уставленные книгами; над кроватью в бордовые стены вмонтированы золочёные ночные светильники. Напротив кровати разместились белые двери в гардеробную и, должно быть, в ванную комнату, а чуть поодаль, в углу, у большого панорамного окна, завешенного лёгкими белыми занавесками, стоял белый косметический столик из резного дерева, с большим круглым зеркалом и небольшой мягкой табуреткой. На полу из тёмного дерева лежал светло-серый ковёр.