Мистер Спарки продолжал не моргая смотреть на меня. Наконец за его спиной упала дверь подвала. Он бросил взгляд через плечо.

— Мистер Спарки… — снова заговорил я. — Не знаю, что вы подумали, но… Когда вы нашли меня в поле, я…

Я осёкся. Стоит ли говорить ему правду? Пытаться лгать сейчас слишком опасно: я ничего не знаю об обычаях этого места. Сказав правду, я, возможно, поставлю под угрозу успех вверенного мне задания: ведь если Губернатор узнает, что в его город явился человек из-за Тумана, он может приложить все усилия, чтобы найти меня, а поймав — посадит в клетку, лишив меня возможности убить его или просто прикажет прикончить на месте. С другой стороны, если я совру, и мистер Спарки мне не поверит, то, даже если мне удастся скрыться, он всё равно оповестит о произошедшем стражу, и меня всё равно будут искать…

— Я пришёл из Северной Столицы, — сказал я, приняв решение быть честным и попытаться расположить к себе этих людей. Возможно, мне удастся убедить их в том, что я пришёл с мирными намерениями, и получить исчерпывающую информации об этом месте.

Но разговор не задался: мистер Спарки внезапно побежал к кухне, схватил со стола нож и бросился в мою сторону.

Ведомый инстинктом самосохранения, я побежал прочь…

Выбежав в коридор, я решил воспользоваться парадным входом, поэтому свернул налево. Через дверь я ворвался в просторную прихожую и бросился к белоснежной двустворчатой двери со стеклянными, украшенными золотым узором, вставками. Я подбежал к дверям и с силой ударился в них плечом, рассчитывая, что смогу пройти их, не задерживаясь. Но, видимо, в этих краях входные двери открывались вовнутрь (либо они были заперты), так что я лишь ушиб плечо, но не смог покинуть дом, а в следующий момент мою спину пронзила острая боль.

— ААА! — вскрикнул я, разворачиваясь на месте.

На меня бежал мистер Спарки. Видимо, он бросил мне в спину свой нож, переживая, что не успеет догнать до того момента, как я покину его дом.

Глава двадцать четвёртая. Город

Я встретил мистера Спарки ударом кулака в лицо. К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы остановить его, и он, не сбавляя скорости, влетел в меня.

Мы повалились на пол. Жуткая боль вновь пронзила мою спину, и я услышал, как нож, вырвавшись из неё (наверняка, с немалым куском мяса), проскользил по деревянному полу и глухо ударился рукояткой в стену.

Мистер Спарки залез на меня сверху и принялся душить, закусив губу. Его глаза выпучились от усердия, а из разбитого носа лилась кровь.

Я начал наносить ему удары по лицу. Он никак не защищался, сделав ставку на одну единственную задачу: придушить меня.

Первые два удара он, казалось бы, совсем не почувствовал. После третьего удара, пришедшегося ему в висок, он на мгновение потерялся, начав водить глазами по сторонам. Ещё два удара, и хватка на моей шее ослабла, а мистер Спарки стал заваливаться набок. Шестой удар ускорил его падение, и он, набрав скорость, упал в сторону, влепившись лицом в пол.

Я выбрался из-под бесчувственного тела. Мистер Cпарки лежал лицом вниз. Я сел ему на спину и нанёс примерно полтора десятка мощных ударов в область правого уха. Осмотревшись, я отыскал взглядом нож, лежащий у самой стены. Я быстро дополз до него, схватил, вернулся обратно и, упёршись коленом в спину мистера Спарки, ударил его ножом в шею. Его тело начало конвульсивно сучить ногами и руками. Я вырвал лезвие, и из раны плотной струёй забила кровь, оставляя на полу багровый шлейф, разбивающийся о стену.

Я поднялся на ноги и подошёл к зеркалу, висевшему у вешалки рядом с дверью. Осмотрев спину, я увидел огромное кровавое пятно, растёкшееся от лопаток до самого пояса.

— Чёртов ублюдок… — скривился я. И поспешил в гостиную.

Подойдя к двери, ведущей в подвал, я встал на одно колено и дернул за ручку. Заперто. Задумавшись на мгновение, я прокричал:

— Я пробуду в вашем доме до завтрашнего утра! Слышите? Если я услышу хоть один звук из подвала, я залью к вам воду и брошу туда оголённый электрический кабель! Вы меня поняли?

Ответом мне была лишь тишина…

Чёрт. Надеюсь, из этого подвала нет другого выхода…

Оглядевшись, я поднялся на ноги и подошёл к одной из электрических плит. В молодости, когда меня заставляли помогать на дворцовой кухне, мне приходилось тягать такие штуки и мне помнилось, что они были чертовски тяжёлыми…

Память меня не обманула — эта плита действительно весила никак не меньше сорока килограммов. Со страшным скрежетом протащив её по полу, оставляя на дереве глубокие борозды, я поставил её на дверь, ведущую в подвал.

Затем я вышел из дома и обежал его вокруг, ища другие выходы из подвала. К счастью, их тут не было.

Я вернулся домой, обыскал ванную на втором этаже, затем нашёл ещё одну на первом, и тут, в ящике над умывальником, обнаружил коробку с медикаментами.

Сняв с себя окровавленную рубашку, я осмотрел спину. Всё оказалось не так страшно: рана выглядела плохо, но явно не была смертельной. Хорошенько промыв её, я сложил бинт в плотную подушку, наложил его на рану, и плотно обмотал другим бинтом.