— Хватит моих трагедий, — он отряхнул ладони. — Где наш лордик? Что-то он долго кормит и поит лошадей, — он тряхнул головой. — Я знал, что нельзя ему это доверять. Наверное, Демон наступил ему на ногу.

Теперь и Бригида поняла, что Каспиана долго не было.

— Может, ему не подошел ужин?

Стефан подавил смешок и вытер глаза.

— Я не должен смеяться, но очень хочу, — он прошел, хромая, к двери и схватил свой плащ. — Я проверю его.

— Нет, — она взяла его за руку и осторожно отвела к кровати. — Мне все равно, как хорошо ты перевязываешь раны, тебе нужно отдыхать. Я его проверю, — она опустила чашку горячего чая на столик у кровати, а еще большой кусок ржаного хлеба, копченое мясо и козий сыр.

— Повезло ему, — Стефан улыбнулся и взялся за еду, приподняв брови.

Он вдруг скривился, хотя пару секунд назад все было хорошо.

— Думаю, и другая моя нога болит… Может, тебе стоит проверить…

Она шлепнула его, закатив глаза.

— …просто проверить…

— Стефан! — возмутилась она, невольно рассмеявшись.

Ухмыляясь, он приподнялся на подушках, чавкая мясом.

— Что? К такому можно привыкнуть.

Она скрестила руки и недовольно смотрела на него.

Стефан тяжко вздохнул и махнул на дверь дома.

— Я буду в порядке. Приведи лордика, пока он не замерз насмерть. Или пока его не растоптал Демон.

Оглянувшись на Стефана, проверяя, что у него было все, что нужно, Бригида надела плащ, подняла капюшон и вышла наружу искать Каспиана.

Убывающая луна была красивой. Небо было ясным, и звезды искрились сверху. Это контрастировало с теми ужасами, что они видели сегодня.

Одеяло чистого снега покрывало землю, и ее сапоги хрустели им, пока она приближалась к открытой двери амбара. Серебристый свет луны падал на землю, лошади подняли голову в стойлах, тихо поприветствовали ее.

Было тихо. Слишком тихо.

— Каспиан? — робко и негромко позвала Бригида.

Ее сердце трепетало в груди. Это было глупо. Лошади выглядели спокойно. Если бы была опасность, по ним было бы заметно.

И все же воздух ощущался полным напряжения, может, из-за близкой смерти.

— Тут, — позвал Каспиан, сидя на куче сена в темном углу амбара.

Она рассмеялась. Так он был в порядке.

— Почему ты сидишь в темноте? Лошади навредили?

— Я просто хотел немного побыть один, — он глубоко дышал, отклонившись на стог сена.

— Мне оставить тебя?

Он фыркнул.

— Не глупи, — он махнул ей подойти.

Она села рядом, ее пальцы задели его ладонь. Он обвил теплой ладонью ее ладонь, и приятная дрожь пробежала по ее коже.

— Ты такая красивая в свете луны, — сказал он, в дыхании ощущался спирт. Он пил? Где он нашел выпивку?

Но его прикосновение согревало ее. Так было всегда, эта ночь не была исключением. Она переплела пальцы с его.

— О чем ты думал в эти мгновения уединения?

Он повернул к ней голову, взгляд был мягким.

— А если мы убежим вместе?

Его дыхание со спиртом ударило по ней.

— Это глупо, — она отодвинулась. — Нам нужно найти твою маму и беса, и…

Он прижал ладонь к ее лицу, большой палец погладил щеку. Ее спину покалывало.

— После этого, — его ладонь скользнула на ее шею, опуская капюшон, притягивая Бригиду ближе. — Зачем переживать о твоем мире, моем мире? Оставим их и найдем другой.

Его большой палец медленно гладил ее шею, она хотела закрыть глаза от этого ритма, ощутить, как он спускается по ее спине.

— Почему ты такая красивая? — он тряхнул головой и улыбнулся. — Я тебе это говорил? — он склонился ближе.

Что-то твердое до боли надавило на ее бедро. Пустая бутылка лежала возле его ноги. Бригида нахмурилась.

— Где ты это нашел?

Он прижал палец к ее губам.

— Нигде, — он посмотрел на дом и рассмеялся. — Только не говори Стефану. Ему это не нравится — напоминает об отце.

Лошадь тихо заржала, и Каспиан обвел линию ее челюсти, поднял подбородок. Мокоша, он был красивым. Волосы с оттенком золотых пшеничных полей, глаза цвета утреннего неба. Широкие плечи и руки с мышцами от тренировок с мечом. Ладони, которые знали твердость рукояти меча и нежность кисти.

Она мечтала об его губах на ее, о жаре летних лучей на ее губах, о ласке его прикосновения на коже. Она гадала, как будет ощущать его тело на ее, и каким будет священный союз Мокоши и Перуна на земле. Она мечтала об этом, да, и часто.

Но в ее мечтах она не представляла запах спирта, его невнятные слова или гнилое сено, куда он ее тянул. Она не представляла пустую бутылку между ними и его растущую привязанность к выпивке.

Бригида отпрянула, слабо улыбнулась.

— Нам нужно внутрь.