Грюон искоса бросил злой взгляд на Волдорта.

— Я молился, хотя уверенности в том, что меня услышат, вовсе не было, ведь меня ударил Всадник, но видно, что все получилось, — и добавил поспешно: — И я не хотел вашей смерти, могу в этом поклясться на святыне. Я просил не карать вас, ибо действие ваше по убеждению и не намеренно злое.

Бровь кардинала едва заметно удивленно подпрыгнула, но священник увидел и продолжил, грустно улыбнувшись одними лишь уголками губ:

— Моя добродетель. Будь моя молитва схожа с вашей…

— Дальше, — поторопил Грюон, но Волдорт понял, что это «спасибо».

— Дальше… — священник замялся на мгновение, — в молитвенном трансе мне было видение. Вернее, не так. Я видел эхо предсказания… В нем… Порубежная застава, где и алийские лучники, и княжеская кавалерия несут свою службу, была полностью уничтожена демонами Радастана.

— С чего ты взял, что это было настоящее эхо? — Грюон слушал, повернувшись спиной к Волдорту, заложив руки за спину и раскачиваясь на каблуках.

Он понимал, что Волдорт не ошибается, но также отчетливо понимал, что священник, кроме этого, видел что-то еще, иначе бы по доброте своей выпалил все, едва он зашел, а потому продолжил играть партию.

— Может, ты от слабости зрел дурман?

— Я совершенно точно знаю, как выглядит пророчество, — спокойно ответил священник, — и даже могу отличить эхо от предсказания. Это было настоящее эхо пророчества, из которого следует то, о чем я поведал.

— Очень точное эхо, — кардинал делал вид, что все еще сомневается. — И откуда настолько ясно ты предрекаешь эти самые пять-семь дней? Отчего не месяц?

— Я видел вас стоящим на развалинах городка, — быстро нашелся Волдорт, но ничтожное промедление перед ответом протяжно кричало кардиналу прямо в ухо «Ложь!» — И решил, что если есть надежда, то эти люди должны ее получить. Я посчитал, что должен сказать сразу.

Кардинал улыбнулся: Волдорт точно видел что-то еще, что боялся открыть ему.

— И если именно мои слова запустят предсказание, если вы поверите мне и отправитесь в путь немедля, то это как раз те самые дни.

— Спасибо тебе за твою добродетель, — неожиданно мягко заговорил пресвитер. — То, как ты переживаешь за друзей и даже за врага в моем лице, делает тебе честь. Но мы не отправимся тотчас.

Волдорт испуганно глянул на Грюона.

— Мой слуга очень слаб, и отправимся мы не ранее, чем ты выходишь его.

— Но там же люди! Дети! Они все погибнут! — вскричал священник, в отчаянии вздымая руки.

— Возможно, — кардинал обернулся, — но ты в этот раз ошибся, брат мой. Ты сам сказал, что видел эхо. А помнишь ли ты, как получается это эхо? Помнишь?

Сердце Волдорта похолодело и застучало быстро-быстро, будто боясь замерзнуть и обратиться в кусок льда. Он лихорадочно пытался понять, где он ошибся.

— Эхо — это отражение настоящего видения, которое видит иной провидец, который…

— Не далее чем в сотне-двух шагов, — упавшим голосом произнес Волдорт.

— А если прорицатель силен, то и дальше. Так что данное пророчество запускаешь не ты. И я собираюсь отбыть через пять дней. Только после того, как брат Хэйл станет на ноги.

— Вы не можете так поступить, — священник умолял, — я же сказал, я видел вас на развалинах. Вы не успели, и…

— И что? Все погибли? — кардинал отмахнулся. — Даже если я тотчас поскачу туда и прибуду через пять дней, то смогу ли спасти хоть кого, учитывая, что предсказание запущено не тобой?

— Надо попробовать! Может, ваш провидец неверно истолковал, или видел не все, или видел не грядущее, а происходящее! Такое бывает. Отбросьте сомнения, в ваших силах поднять этого человека, — Волдорт ткнул пальцем в сторону раненого, — за какие-то часы! Я собрал его из кусков, и вместе мы уже вернули его с того света, так завершите начатое: дайте ему еще раз Ласковую Заботу и поспешите на помощь. Вы же пастырь, люди верят вам и идут за вами. Вы для них проводник к Деве Небесной, глас Прощающего Грехи. Невозможно, чтобы слуга Живущих Выше оставил в беде невинных! Прошу вас. Ведь вы знали о том, что будет нападение на Глоть, но приняли решение ехать через пять дней еще до того, как вошли сюда! Это может означать, что вы не видели столь большой угрозы для города, иначе даже вы не могли бы оставить в беде всех тех людей!

— Не забывайся, брат! — рявкнул кардинал.

— Есть вероятность, что, отправься вы, как задумали, так и произойдет. Но если послушаете меня, то прибудете на пять дней раньше и сможете помочь несчастным! Пошлите хотя бы гонца, — закончил упавшим голосом Волдорт и с надеждой посмотрел на пресвитера.

Тот снова подошел к раненому и потеребил кончик носа, словно это помогало ему принять решение. Призрак мирно спал: его не разбудили даже громкие возгласы.

— Брат мой, ты же знаешь: предначертанное изменить нельзя. Таков закон Нейтрали, — спокойно сказал кардинал. — Предсказание запустил не ты.

Дверь в комнату отворилась, скрипнув петлями, и вошли двое солдат.

— Проводите отца Волдорта на кухню, пусть его хорошо накормят, — приказал, не оборачиваясь, кардинал. — А ты, брат, отдохни, отоспись. Я тут сам сегодня разберусь. Утро вечера мудренее.

Один из стражников вывел Волдорта, второй, словно повинуясь неслышному приказу, остался, и Грюон продолжил говорить:

— Глаз с него не спускать. Он ест — ты смотришь, спит — стоишь у изголовья, идет в уборную — помогаешь. Но не тиранить и вольностей не допускать. Это не заключенный, хоть и пленник. Все ясно?