Мощная волна, обнажив озерное мелководье, выплюнула Вальда на берег. Помятого, покрытого синяками парня, протащило по мелкой чёрной гальке. Мутная зеленая вода, лилась из него без остановки. Ее ручейки текли обратно к островному королю. Вальд полз прочь от озера, пытаясь вдохнуть.

— Помогите… — просипел он едва слышно, стирая с лица пену. В глазах слуги застыл ужас.

— Он твой, — с досадой констатировал Ульвар. — Ничего не поделать. Уж я и так пытался его соблазнить и этак, но он крепок как раковина моллюска.

— Меня это устраивает. — Рихард был доволен. — Помогите же ему!

Юношу посадили в сторонку на пустующие мешки. Он обхватил голову руками, то и дело вытирая набегающие слезы. Рихард не сомневался, что скоро он придет в себя.

— Мой верный сын! — Ульвар переключил внимание на Йохана. — Готов ли ты покарать предателя?

— Назови имя! — Йохан с готовностью взялся за рукоять меча.

— Керан! — Ульвар обнажил острые как у глубинной рыбы зубы-иглы, наслаждаясь произведенным эффектом.

Обвиненный в предательстве смерил братьев презрительным взглядом и сложил на груди руки. Йохан недоверчиво тронул его за плечо.

— Что ты сделал?

Керан молчал. Не выдержав, Йохан схватил брата и встряхнул.

— Что ты сделал?! — повторил Йохан. Рядом с ним встал Беррис, исподлобья глядя на Керана.

— Старик, чью суть я поглотил, поведал правду о своих хозяевах и моем сыне… — в голосе Ульвара послышалась сожаление и горечь, но Рихард распознал в них фальшь и притворство. — Мой неразумный сын, отчего ты предал меня? Ты был уверен, что я не узнаю о твоей договоренности с королем Фридо, не узнаю о твоем намерении убить братьев? — он сделал паузу.

— Это правда? — воскликнул Йохан, мгновенно закипая от гнева.

— Я понимаю, почему ты хотел гибели братьев, желая стать единственным, но ты желал смерти мне, мечтая завладеть силой, а такое простить нельзя…

— А я скажу, что это чушь! — Керан демонстративно сплюнул. — Кто знает, что за грязь была в голове у того старика?! Ты ставишь его против меня — твоего сына? Я тебя не предавал! Йохан, — он повернулся к брату, — ты же знаешь меня с детства! Отец устраивает нам проверку.

— Так докажи, что я ошибаюсь! — предложил Ульвар. — Приди ко мне и впусти в свои мысли, — он улыбнулся. — Сделай это сейчас. Слейся с отцом, как положено доброму сыну.

Керан побледнел, облизал засохшие губы и отступил назад, но наткнулся на Берриса.

— Я даю тебе последнюю возможность прийти ко мне по доброй воле, — мягко произнес островной король. — Или закончишь как старик.

— Хорошо, отец. Твоя воля — закон, — кивнул Керан и расслабленно опустил плечи. — Если хочешь, я это сделаю.

Он небрежно развязал завязки мехового плаща. Йохан с недоверием следил за ним, но все равно упустил момент, когда Керан швырнул ему на голову плащ и отпрыгнул в сторону. В руке Керана мелькнул маленький мешочек. Из раскрытой горловины посыпалась красная пыльца, окутав его густым облаком. Пламя факелов затрещало, тускнея. Стоило пыльце коснуться Ульвара, как он трубно взревел от боли. Облик короля расплылся, глаза набухли и с хлюпаньем лопнули, словно пара водяных пузырей. Тело чудовищно увеличилось, теряя человеческие черты. Над берегом со свистом пронесся хвост, смахнув людей в озеро. Уродливая пасть морского змея разорвала их пополам. Последний язык пламени погас, скрыв хаос, творящийся в пещере.

В наступившем кошмаре Рихард разобрал свое имя — его звал Марек. Герцог протянул руку и тот вцепился в нее.

— Бежим! — Марек потащил герцога к лестнице. — Он убьет всех!

Словно услышав его, темнота наполнилась новыми криками, треском ломаемых костей, предсмертным воем и стонами. Ульвар разошелся не на шутку, не сдерживая более свою чудовищную суть. Он пожирал людей, дробя хрупкие тела, топил, подминая тяжелой тушей. Рихард не мог ждать, когда островной король соизволит прийти в себя. Вальда он поручил к Мареку, а сам схватил Дану, протолкнув вперед людей Фридо. Беглецы спотыкались, падали, дезориентированные. В удушливой непроглядной тьме, их настиг сводящий с ума ужас, идущий от чудовища, некогда бывшего человеком. Медлить было нельзя, Рихард пинками и бранью гнал впереди себя скованных страхом спутников.

Их спас Безмолвный герцог. Без него они бы сгинули, едва выбравшись из пещеры. Томас вцепился в Марека, желая выместить на том пережитый страх. Готрик мычал, катаясь по полу, сжимая в руке свое оторванное ухо. Вальд, бледный как смерть, пытался исторгнуть из себя остатки островного короля. Барон Орд, с хриплым криком разломав дверь, схватил окровавленными пальцами кусок доски и застыл в ступоре, не зная, что делать дальше. Дана забилась в угол, закрыв голову руками. Времени на увещевания не было, пришлось прибегнуть к хитрости. Завораживающий взгляд, монотонный негромкий шепот — то ли уговор, то ли просьба. Рихард подчинил своей воле их сметенный страхом разум. Позже они вернуться в холодный омут ужаса, без конца вспоминая пережитое, оно явиться к ним во снах ночью, а кое с кем и при свете дня останется до самой смерти, но это случится потом, а сейчас у них нашлись силы взять себя в руки.

Дети островного короля потратили немало сил на перестройку Холодной крепости. По их приказу заложили старые коридоры, разобрали лестницы, отрезав путь к тайным лазейкам, которые берегли для себя члены семьи убитого герцога. Времени оставалось мало — у главных ворот беглецов уже ждали обращенные, зараженные безумием своего хозяина. Движимые яростью, они растерзали домашнюю скотину и перемазанные свежей кровью, бегали по двору.

Дана, опираясь на Вальда, повела их к тайному ходу, который должен был остаться нетронутым. В погребе, в одной из многочисленных бочек скрывалось двойное дно. Эту бочку ей лично показал отец, когда они пришла нацедить меда на ужин. В тот вечер Агнар был уже изрядно на подпитии и прибывал в весьма добродушном расположении духа. Деревянная заслонка закрывала лаз, ведущий куда-то за крепостную стену. Дана надеялась, что там безопасно.