— Это уже третья проблема.

С какими глазами идти в тренерскую, я не знала. Был у меня один лазутчик, которого следовало отправить на разведку.

— Нет, нет и еще раз нет!

Крестный едва не перешел на ультразвук и во избежание жалостливых обнимашек ретировался за стол. Я сдаваться не собиралась. У нас это семейное.

— Ну крестный! — взмолилась я. — Меня он и слушать не станет, а тебя если и выгонит, то хотя бы не сразу.

Ответом мне был хмурый взгляд.

— Меня из-за тебя скоро или уволят, или побьют коллеги, — пробурчал он, и я почувствовала, что его настрой уже дал слабину, осталось только мягко добить. Вызвать чувство вины — самое то.

— Между прочим, это ты виноват, что отец поставил мне именно такое условие, — укорила я, по выражению лица куратора понимая, что слова достигли цели. — Не нужно было ему все рассказывать.

— У вас, Ранхил, это в крови — манипулировать людьми, — отозвался Лагерра. — И вообще, ты забываешься! Сама посуди, я ходил к нему, просил об изменении расписания, которое у него уже было готово и сдано, а сейчас я пойду и скажу, что одна студентка передумала и просит вернуть ее в список?

— Примерно так, — губы сами собой растянулись в наивной улыбке под офигевающий взгляд крестного.

Некоторое время он походил на карася, открывая и закрывая рот. Не найдя, что мне ответить, Лагерра просто махнул рукой и пробурчал:

— Ладно, я схожу к нему. Только я ничего не обещаю!

— И-и-и! — я повисла у крестного на шее, визжа от радости и сбрасывая со стоящего между нами стола письменные принадлежности. — Ты самый лучший крестный на свете! Самый настоящий фей!

— Иди на занятия, — включился куратор. — Ты меня слышала, я ничего не обещал.

— Конечно-конечно, — ответила я, выскакивал за дверь, пока Лагерра не передумал.

Встречающиеся по дороге студенты и преподаватели смотрели очень подозрительно на то, как я выбегаю из учебной части, и вприпрыжку направляюсь на следующую пару.

Куратор решил, что у него дежавю. Снова спортзал, снова тренерские выкрики, от которых горят уши, и снова это постыдное желание сбежать куда подальше. Лианетта вьет из него веревки, но что поделать, если она — единственный ребенок его покойной сестры, Иветта наверняка обиделась бы на него за нежелание помочь девочке. Не мог он собственными руками уничтожить возможность Лиа осуществить ее давнюю мечту — отправиться вместе с отцом в путешествие. Да, Георг хорошо придумал, пусть она пройдет вместе с Агелларом курсы по выживанию, ведь путешествия на самом деле бывают опасными. А там уже Ранхил сам поймет, насколько выросла его вечно юная для него дочурка. И пусть ей будет нелегко с тренером, Лагерра сделает все от него зависящее, а результат всё равно зависит от нее самой и от ее желания выполнить условие.

Куратор даже почувствовал себя уверенным в себе и своей победе над Агелларом, приосанился и поднял голову повыше, но ровно до того момента, пока в дверях не показался тренер. Лагерра сдулся как проколотый воздушный шарик.

— Если вы заставите меня снова переписывать расписание, я заставлю вас отжаться полсотни раз, — вместо приветствия начал тренер.

— Простите? — растерялся куратор, мысленно прикидывая, когда это он последний раз принимал упор лежа и какой результат у него тогда получился. Припомнить не удалось.

— Зачем вы пришли? — задал вопрос Агеллар, но стоять и слушать он явно не собирался. Он спокойно прошел мимо куратора в каморку, заставив его семенить следом.

— Рейн Агеллар, совсем недавно я приходил к вам с просьбой отменить факультатив у группы экономистов.

Агеллар усмехнулся.

— Что вы, куратор, вы буквально заставили меня перекроить уже готовое расписание.

Лагерра хотел возразить, что такого человека, как Алестер Агеллар очень трудно заставить что-либо сделать, но по иронично прищуренным глазам понял — тренер просто над ним издевается.

— Есть одна студентка, — спокойно начал куратор, подбирая слова. — Она была против этой отмены и хочет у вас заниматься.

Одна бровь тренера удивленно изогнулась.

— Вот как? — он улыбнулся, нехорошо так, зловеще. — Припоминаю, что вы лично принесли мне список группы с подписями, ровно девятнадцать человек. Следовательно, эта студентка была в их числе. Или в группе все-таки двадцать человек?

— Она передумала, — быстро поправился Лагерра.

— А то, что у меня убрали их часы из программы — это в расчет не идет?

— Вы могли бы поставить ей занятия с какой-нибудь другой группой, составить, так сказать, индивидуальное расписание.

— Вы будете за меня решать, что мне делать? — тихо осведомился Агеллар, но у куратора от его тона волосы встали дыбом.

— Я бы вам помог, — растерянно предложил он.

Тренер прищурился, куратор стал его раздражать.

— Слушайте, Лагерра, кто она вам?

— Студентка моего отделения, — проблеял куратор, краснея и бледнея. Он абсолютно не умеет врать.