– Ученый значит? А что исследуете в наших местах?

Я не знал что соврать, но истинную причину говорить было нельзя. Я это понимал, поэтому сказал банально:

– Да так, речку одну ищем, предполагается, что месторождение новое там. Начальство задание дало землю прощупать.

– Ах, вон оно что. Не знаю, сколько здесь живу, а много золота видел. Так, песочек маленько. Думаю, зря время теряешь.

– А, так вы охотник, а не егерь?! «За золотишком охотник, а не за зверем», – поймал я на слове. – Значит, есть поблизости речка?

Мужик напрягся, но потом улыбнулся: – Есть, да только нет там ничего, – поведал он. – Ты давай-ка лучше отвару попей, – ушел он от ответа.

Иван подошел, поднял немного подушку, чтобы было удобней, и протянул мне напиток. Я приложился губами к кружке, вырезанной из дерева. От нее отдавало запахом ели.

– Что это? – поморщился я.

– Это хвойный настой, пей, сил придаст, на ноги быстрее встанешь.

Я не стал кобениться, и послушно выпил немного терпкий и не очень вкусный настой.

– Значит вы не из поселка? Вы постоянно пребываете здесь, в тайге? – оглядывал я помещение как музей древней утвари.

– Да, я здесь вырос, – спокойно ответил он.

– Как это вырос? Прям, так с самого детства? Вы что старовер, от людей прячетесь? – не поверил я. – Один живете? – удивлялся я, зная, что не может человек всю жизнь в лесу один прожить, даже отшельник. «С кем-то, он все же, общается?»

– Я же говорил, с дочкой, – усмирил он мое любопытство.

– С дочкой? А жена?…

– Жена умерла давно.

– Извините! – мне стало стыдно.

– А где сейчас дочь?

– Скоро вернется, по хозяйству суетится.

– А как вы оказались в том месте, где нашли меня? Далековато от вашего дома, как я понял.

– Так я охотился на медведя, а тут ты. Пришлось выручать тебя. А он, зрелый самец попался, такой не убегает. Или он тебя, или ты его. Нелегко, правда, было, боялся в тебя попасть. В таких случаях надо метко стрелять, прямо в глаз, а не куда попало. Медведь зверь сильный, он и после пули несколько шагов пробежать может. А лапой даст по шапке, и поломает.

– Я все же человека послал на то место, жиру припастись медвежьего на зиму. Жир медвежий – бесценен.

Услышав это, я понял, что помимо дочери, есть еще здесь из мужчин кто-то. Женщину он так далеко не послал бы. Хотел спросить об этом, но передумал, и спросил о другом:

– Вы вообще в поселок не показываетесь? Когда я могу рассчитывать на помощь? Может все-таки, пошлете вашего человека, когда он вернется? Пусть пришлют за мной кого-нибудь.

– Смысла кого-то звать сюда, нет. Через болота не пройдут; а потом, еще обратно топать. А сам ты еще не скоро на ноги встанешь. Окрепнуть нужно, чтобы идти на дальнее расстояние.

– Как болота? А как же ты прошел?

– Вот так, тропы знать надо. Я же здесь всю жизнь живу. Хотя, было нелегко, тяжеловат ты больно.

– Значит, ты знаешь путь, а кроме тебя никто?

– Так и есть.

– Но ты не пойдешь?

– Нет.

– Почему? – не унимался я, а его это, похоже веселило.

Он был все так же невозмутим, и поглаживал временами бороду, хитро улыбаясь.

– Мне незачем, я и так для тебя много сделал. Радуйся, что жив остался.

– Спасибо! – резко ответил я, и плюхнулся на подушку, закрыв рукой глаза. И тут, я вспомнил:

– Дай мне рюкзак, у меня там телефон, я связь проверю.

– Какой рюкзак? Я его не взял, не до него было. Мне и так много груза тащить пришлось. А шкура, я ее тоже тащил, она мне дороже. Ты уж извини, – погладил он свою бороду, а после, ухмыльнувшись, отметил: Слово, какое чудное – рюкзак.

– Ты и впрямь какой-то дикий. В лесу, что ли родился?

– Ну я же говорил! – ответил спокойно мужик, а меня его спокойствие выводило из себя, все больше и больше.

– Так ты же послал человека, скажи ему, пусть прихватит.

– Так сколь же времени прошло. Он уже вернулся, и без твоей сумки. Ты же два дня в бреду провалялся. Забыл?

– Вот черт.

– Да не переживай ты так. Что там у тебя такого, что у нас не найдется? Одежду дадим, обувку, найдем.

– Я же говорю, телефон у меня там, связь. Понимаешь?

– А связи у нас нет! – отвечал он.

– О боже, куда я попал?

– Ко мне в дом.

Я обессиленно усмехнулся, а у самого под ложечкой заерзало. Почему-то подумал, что не выберусь от сюда никогда.