— Ты — ловелас! Господи, с ума сойти. А я решила, что ты страдаешь от одиночества!

— Нет, ну бывают ночи, когда я действительно один, — с серьезным видом признался Микаэли, но это лишь прибавило ситуации большей комичности, и мы снова рассмеялись.

Джоуи так внезапно встал передо мной, покосившись на Мика, что я подпрыгнула от неожиданности. Он стащил меня с капота, а я лишь успела поймать рубашку Микаэли, которая едва не упала на землю, и, протянув ее ему, сказала:

— Спасибо, Микки.

— О… Микки? — отозвалась Кати, и я оглянулась на нее, все еще удерживаемая рукой Темпеста. — Звучит так круто и современно! Все, будешь Микки, Мик.

Ребята принялись шутить об этом, когда мы двинулись прочь от большой открытой парковки отеля, и я уже спустя минут пятнадцать пути поняла, что мы идем в Гайд-парк. Все это время Джоуи сжимал мою ладонь, но сам говорил с Норумом, отправившимся нас проводить. Ян куда-то укатил. Видимо, у него была встреча. Джонни тоже собрался покинуть нас, так что уже у самого входа в парк Норум притормозил, спросил Темпеста насчет завтрашнего выступления, щелкнул меня по носу, назвав малявкой, и ушел.

Can't you see I'm on the edge, I can't look down

Is it me who's lost and never found

Разве ты не видишь, что я на грани, я не могу взглянуть вниз.

Разве это я, тот, кто был потерян и не был найден…

Europe «Lyin' eyes»

Теплый, едва уловимый ветер трепетал в верхушках деревьев. По озеру пробежалась рябь, но в большей степени от того, что, зайдя в воду по пояс, дурачились Кати и Джон. Микаэли курил, устроившись на траве в одних плавках. Мы отдыхали на месте для купания. Открывать сезон было рановато, но солнце грело достаточно горячо, так что даже я прошлась по воде у самого берега.

Я сидела перед Джоуи, устроившись между его ног, привалившись спиной к груди, и усмехалась, любуясь на свою стройную подругу. Она была, без сомнений, прекрасна.

— Как ты, малышка? — раздался над ухом тихий голос Джоуи. — Ничего не болит?

Сердце тут же налилось теплом от заботливого тона Темпеста, и я качнула головой, говоря этим, что со мной все хорошо.

— Я хочу, чтобы ты понимала… — Он сглотнул, я слышала это. — Ты нужна мне, Миа. Всегда будешь нужна. Но… ты же осознаешь, что я не могу остаться?

И вновь я лишь кивнула, с горечью принимая эту суровую реальность.

— Да, ты все понимаешь, моя умная девочка. Просто… то, что случилось в клубе…

— Джоуи, — возмутилась я, оборачиваясь к нему и садясь так, чтобы видеть его лицо, — ты же сам не хотел об этом говорить, почему тогда…

— Потому, Миа, — перебил Темпест, сверкнув глазами, — потому что я увидел… — Он облизнул губы, отводя взгляд от моего лица, помолчал немного и снова посмотрел на меня. — Я увидел этого твоего Итана… — Джоуи вновь умолк, подбирая слова, и после его тон стал резче. — Просто мне важно, чтобы ты оставалась… чтобы ты ни с кем не встречалась. Я не даю тебе надежду, но и отпускать не хочу. Это подло, знаю. Прости. Мы сможем видеться, я могу приезжать к тебе, буду звонить. Обещаю, Миа, я тебе это точно обещаю. И ты пообещай.

Я непонимающе качнула головой.

— Что мне обещать? — спросила я, искренне удивившись. — Буду ли я… верной? Ты это хочешь знать?

Боже, каким же идиотским казался мне этот разговор. Будто не было очевидным то, что я с ума схожу по Джоуи. Он что, ослеп? Или это я настолько умело скрываю свои чувства?

— Да, — как-то совсем угрюмо произнес Темпест, глядя на меня слишком пристально, так, что мне захотелось отвернуться, но я выдержала его взгляд, кивнув и ответив:

— Понимаешь ли ты, что ставишь меня в неловкое положение? — Джоуи не понял и, прищурившись, пожал плечами. — Ты заведомо делаешь меня виноватой. То есть, если ты уедешь, забудешь обо мне, а я стану строить свою жизнь…

— Хватит, — отрезал Темпест резко и уставился куда-то позади меня. По его сжатым челюстям я поняла, что он, по меньшей мере, раздражен.

Помолчав немного и позволив ему остыть — уже привыкаю к таким характерам — я сама осторожно и нерешительно придвинулась к Темпесту, обвила его шею руками и опустила голову ему на плечо.

— Прости… — пробормотала я тихо, но тут же посчитала себя глупой, ведь извиняться было не за что.

Джоуи сдался быстро, обняв меня и зарывшись лицом в волосы. Потом он мягко провел рукой по моей спине, отодвинулся и быстро поймал мои губы, запечатлев на них короткий, но глубокий поцелуй.

Я улыбнулась. Видеть эти светлые зелено-голубые глаза прямо перед собой, чувствовать тепло его рук, слышать проникновенный голос — самые счастливые моменты. Джоуи смотрел изучающе, ласково скользя взглядом по моему лицу, постоянно задерживаясь на губах; он целовал мои глаза, касался кончика носа, скул, подбородка; приникал к мочке уха, волнуя меня этими прикосновениями, а пальцами поглаживал обнаженную кожу спины, сунув руку мне под джуд; он хотел ощущать меня, и я это чувствовала даже без огромного жизненного опыта за плечами. Такое невозможно изображать. Это читается по жестам, вздохам, взглядам в самую душу. Я читала его. Джоуи читал меня…