– Вон и Матула пришел, - приветствовал Пенек.- Помогай боже, Матула! Что старуха-то твоя? Отпустила?

– Отчего же не отпустить?
– прохрипел Матула и плюхнулся на стул всей своей тушей.
– Пустила. Гляди, - и он вынул из кармана полную пригоршню денег; одна монетка выскользнула из неуклюжих пальцев, толстых, багровых, как кровяные колбаски, но каменщик Матула даже не посмотрел вниз. Разложил на столе локти, огромные лапищи, похожий на истукана; Станда тихо присвистнул, увидев разбитые, почерневшие от кровоподтеков ногти - на этих лапах не было ни одного неизуродованного пальца.

– А где же твоя шапка?
– безжалостно спросил Пепек.

– Шапка?- пролепетал Матула и сконфуженно заморгал налитыми кровью глазами.
– Никакой шапки мне не надобно.

– Она у тебя ее отобрала, а?
– продолжал терзать его Пспек.
– Чтобы ты не ходил в трактир, а?

– Стану я у нее спрашивать, - громко ответил Матула.

– А что ты, Матула, вообще насчет баб думаешь?-- со смаком расспрашивал Пспек, продолжая истязание и подмигивая Станде.

– Да что думать-то?
– уклончиво пробормотал гигант.

– А как ты думаешь, добрые они?

– Ясно, добрые.

– А то, что они в трактир приходят кое за кем.,. Не след бы им так делать, правильно?

– Это почему же?
– сконфуженно отвечал Матула.-Они знают...

– По-моему, им при этом ругаться не к чему, - продолжал дразнить Пепек.

– Иначе нельзя, - прохрипел Матула, поднимая льдожьи глаза.
– А что им делать-то? Разве ты пoнимаешь, какая у меня жена!

– Добрая?

– Добрая.

– А правда, что тебе приходится дома на колени становиться?

Матула побагровел. "Сейчас полетят кружки", испугался Станда и пнул под столом Пепека, - перестань, мол, дразнить.

– Неправда это, - с трудом выговорил Матула.Тогда... я пуговку на полу искал, понимаешь? Пуговку.

– Ага. И потом не смог встать.

– Да. Потом не смог встать. В ногах у меня силы мало.

Пепек подобрал под столом монетку, которую обронил Матула, и подошел к оркестриону.

– Хочешь, музыку тебе заведу?

Оркестрион заиграл итальянскую песенку, звуки полились ручьем; Матула закивал в такт огромной лохматой башкой...

– Здорово, ребята, - произнес мягкий, приглушенный голос, и крепильщик Мартинек стукнул по столу огромным кулаком.

– Пришел!
– обрадовался Станда.

– Само собой!
– Крепильщик втиснул свое сильное туловище и широченные плечи между товарищами; вот он сидит и весь светится, даже к спинке стула не прислонился - так ему легко.
– Как дела?

– Что дома?
– церемонно спрашивает у него дед Суханек.

– Сам знаешь, детишки, - с улыбкой отвечает крепильщик.
– Разве из дому скоро выберешься...

– У тебя есть дети?-удивился Станда.

– - Двое. Девочке пять с половиной годков, а мальчику скоро год сравняется...

– А назвался холостым!

– Ну, там-то конечно, - небрежно махнул рукой Мартинек.
– Стану я им объяснять! Хотят холостых, - пожалуйста, стало быть и я холостой, правда ведь? А я уже семь лет как женат, парень, - похвастался он, и глаза у него заблестели, как у мальчугана, которому удалось кого-то ловко провести.
– Девочка уже читает сама... Ты заглянул бы как-нибудь.

– Спой нам, Мартинек, - предложил Пепек.

– Сам пой, коли охота, - ответил крепильщик, водя толстым пальцем по запотевшей кружке.
– Мальчишка-то... тринадцать кило весит, посмотрел бы ты на него, Станда! Такой плутишка... Мы ему даем морковь, шпинат и все, что нужно; и каждую неделю я его вес записываю, на память останется...

– Держите меня!-закричал Пепек и удивленно воззрился на дверь.

На пороге стоял десятник Андрее и дружелюбно улыбался, поднеся руку к шляпе.

– Бог в помощь, команда...

XIV

– Бог в помощь, команда...

– Бог в помощь, - пролепетал Суханек и хотел было встать, но Пепек дернул его за полу пиджака и снова усадил на стул.

– Сидите, сидите, Суханек, - горячо протестует и Андрее, подходя к столу.
– Не стану вам мешать, я только на минутку... договориться насчет завтрашнего дня...

– Вот и хорошо, - спокойно говорит крепильщик Мартинек и отодвигает свой стул, чтобы запальщик мог подсесть.

– Дайте мне... дайте, ну хоть пива, - рассеянно сказал трактирщику Андрее, подсаживаясь к шахтерам; напротив него сидит Матула, положив кулаки на стол, пожирает "пса" Андреса налитыми кровью глазами и глухо хрипит. Дед Суханек взволнованно моргает, Пепек в душе подсмеивается, а крепильщик в упор смотрит голубыми глазами на Матулу; Андрее притворяется, будто ничего не замечает, но ему явно не по себе, его тщедушное тело напряженно выпрямилось...