Крепильщик посмотрел на Пепека и кивнул головой в сторону Станды.

– Осел, - дружелюбно сказал Пепек.
– Значит, Станда тоже за то, чтобы мы послали стаканчик запальщику. Как хотите, ребята; а я лично с этим Андресом уже посчитался.

– Господин инженер очень благодарит, - еще с порога весело проговорил старый Томшик.

– И выпил?

– Выпил. Залпом.

– А что сказал?

– Ничего. Сказал что-то вроде "скол"[ ваше здоровье (шведск.). ] и причмокнул.

– А он был в ванне?

– В ванне. Как раз намыливался.

– И ему понравилось?

– Понравилось. Dank fylmas[большое спасибо (искаж. нем.). ] сказал.

– А ты объяснил ему, что из этого стаканчика еще никто не пил? забеспокоился Пепек.

– Нет, не объяснил.

– Эх ты, - расстроился Пепек.
– Может, ему было противно после нас! Тоже ты... Ты должен был сказать, что стакан чистый!

– Теперь налей, Винцек, еще один, - сказал крепильщик, - и отнеси Андресу. Передай ему, что посылает первая спасательная и желает здоровья.

Команда раздевается, но медленно, больше для виду; на самом же деле все ждут, взволнованные, как мальчишки. Тишина, только вода каплет из крана, да Матула сопит и с хрустом чешет себе грудь.

– Ох, до чего же мне знать интересно, - вздыхает Пепек.
– Он все-таки должен понимать, что тут его все терпеть не могут.

– Отчего же ему не выпить?
– замечает крепильщик после долгих размышлений.- Коньяк это коньяк.

– Да ведь он "пес"!

– Есть такой грех! Зато за всем углядит.

– Правильно.

– И задается, - сплюнул Пепек.
– Глаза бы мои па него не глядели, ребята!

Адам уже разделся и потихоньку идет под душ, чтобы начать свое бесконечное мытье. Мартинек, голый по пояс, положил руки на колени, закрыв сонные глаза. Деду Суханеку, видимо, холодно - он сидит скрестив руки на груди, как стыдливая девушка...

– Выпил, выпил!
– спешит сообщить еще в дверях старый Томшик, приняв важный вид.

– А что сказал?

– Что очень благодарен и что, мол, пьет за здоровье первой спасательной.

– И не обозлился?

– Нет. Спросил, вправду ли, мол, это ему посылает команда? Верно ли?

– А ты что?

– А я сказал: ну да, господин запальщик, команда, и желают, мол, вам здоровья. Эту бутылочку послал сам господин управляющий.

– А он что?

– Заморгал этак и спрашивает, правда ли, Томшик?

– И что он сделал?

– Ну что ему делать! Вроде как усмехнулся - ладно, мол.,.

– И выпил?

– Выпил. Только рука у него тряслась, так что он штаны облил. А потом и говорит: "Скажите иди Томшик, что я благодарю всю команду". Да, и еще добавил: "Винцек, ребята-то как черти работали".

Господин Хансен будто бы сказал ему: вот это шахтеры, любо-дорого поглядеть!

Все столпились вокруг Томшика, упиваясь этими новостями; лишь каменщик Матула сидит и почесывается, уставя налитые кровью глаза в пол; Адам, намыливаясь в десятый раз, серьезно слушает.

– А какой он был при этом, Винца?

Старый Томшик не умеет объяснить.

– Ну какой... Вроде не ожидал, что ли, И спросил: вы не знаете, Томшик, кто это придумал? Не знаю, мол, господин запальщик, должно быть все сразу.

– Правильно сказал, Винца!

Команда необыкновенно оживилась, языки развязались.

– Ну вот, видишь!

– Нет, Андрее-то каков! Ручным скоро станет!

– Ребята, теперь мы!

Пепек перекинул через руку свою рубашку вместо салфетки и протянул стаканчик из толстого стекла деду Суханеку.

– Держи, дед, как самый старший. И радуйся, что ты еще на этом свете.

До сих пор об этом никто не упоминал.

У старика, когда он принимает стакан, дрожит рука.

– Обушок, вот что обидно, - лепечет он, пробуя коньяк.
– Ну, ваше здоровье!
– Он опрокинул стаканчик и поперхнулся.
– Матерь божья, вот это да!

Пепек подносит стаканчик Адаму.

– Теперь ты.

Адам долго нюхает коньяк и протягивает обратно полный стаканчик.

– Ваше здоровье, - говорит он и вытирает губы.

Станда не поверил глазам: Адам улыбнулся!

Правда, это была лишь тень улыбки, но все-же... как будто это вовсе и не Адам.

Теперь стаканчик взял крепильщик, поглядел на него против света и вылил содержимое себе в глотку.

– Хорош,-довольно сказал он и тихо просиял.

– Матула!

– Не хочу, - проворчал каменщик.