— Действительно?

Брэм едва ли был впечатлен.

— Что же случилось потом?

— Он убил большую часть Анарки. Я оставила убежище, чтобы помочь. Айса схватили, когда он пытался защитить меня. Он чуть не умер за меня.

Ее брат бросил на Айса презрительный взгляд.

— Жаль, что нет.

— Брэм! — вскрикнула она, потрясенная.

Сабэль никогда не видела его таким жестоким. Остался ли он тем братом, с которым она выросла, кто был ее спасителем, рыцарем в блестящих доспехах? Вдруг словно шоры пали с глаз, и то, что она увидела… он был как чужой.

— Не аплодируй ему за то, что он сдался Анарки. Думаешь, он сделал это, чтобы спасти тебя? — Брэм поднял бровь.

— Он спас меня, — спорила она.

— Да, и он также выставлял себя героем, пока не получил именно то, что хотел: Анарки отвезли его к своему хозяину, чтобы у него была возможность убить самого Матиаса. Не обманывай себя, Сабэль. Он сделал это не для тебя. Этот человек, который так сладко заявляет о своей любви, сделает все возможное для того, чтобы разорвать Матиаса на части самым болезненным образом, даже пожертвовать тобой, мной и кем-либо еще. Он скажет что угодно, чтобы отомстить мне.

Брэм посмотрел через плечо на другого волшебника.

— Айс не из тех, кто потворствует смерти невинных женщин, но у него есть не один способ отнять у меня сестру.

Айс молча сверлил глазами Брэма. Взгляд Сабэль метался между ними, пока она пыталась разгадать слова брата.

— О чем ты говоришь?

— Копни глубже в его сердце, Сабэль.

— Если она это сделает, то не найдет ничего, кроме преданности и любви, — настаивал Айс.

— Верно.

Брэм покачал головой, а потом поймал взгляд Сабэль.

— Реши, хочешь ли ты сделать ставку на его слова, сестренка. Потому что, если ты откажешься связываться с Луканом и выберешь Айса, ты больше не будешь моей сестрой. Ты не оставишь мне выбора, кроме как отказаться от тебя. Потому что я не буду стоять в стороне и смотреть, как ты навечно оказываешься во власти безумца, охваченного жаждой мести, решившего любой ценой охотиться на тирана. В конце концов ты будешь нищей и одинокой. Подумай об этом, прежде чем решать.

Слова брата поразили ее. Сабэль бросилась бежать от него и Айса. Она пронеслась по коридору и лестнице, направляясь к открытой двери в декабрьский сад. На ней не было ботинок и пальто, чтобы защититься от холода, но она едва чувствовала его.

Собственный брат собирался отказаться от нее, если она свяжет свою жизнь с Айсом.

В настоящее время отречение было почти неслыханным делом… за исключением самых привилегированных магов. Сабэль давно знала, что ее брат мечтал о выгоде, которую принесет семье ее будущий муж. Она была в курсе, что в эти трудные времена брат может использовать преимущество хорошей партии, но по-настоящему надеялась, что он достаточно ее любит, чтобы позволить найти пару, с которой она была бы счастлива. Обнаружить, что стала для него такой же пешкой, как и для матери, было горькой пилюлей.

Тем не менее, она не могла полностью доверять Айсу, зная о его обещании отомстить Брэму. Опять же, она хотела обладать брачным инстинктом волшебников. Если бы только она наверняка знала, что Айс… как говорит ее сердце, но у Сабэль не было опыта в таких вопросах. Что, если вся его забота была лишь уловкой? Что, если его жертва Анарки была просто удобным способом обмануть ее, приближая к человеку, которого он хотел убить любой ценой? Что, если все способы, которыми Айс заставил ее тело петь для него, не больше, чем сравнение с другими ее привилегированными любовниками? Или пощечина Брэму?

Все возможно. Правда в том, что она знала Айса всего несколько дней.

Сабэль провела руками по лицу. Холодный дождь намочил волосы, она начала дрожать, глядя на простор зимнего сада. Снег выпал прошлой ночью, и его остатки накрыли землю вокруг полузамерзшего пруда. Каменный фонарь стоял на дальнем берегу. Окружающие его кусты стонали от веса осадков. Пейзаж казался пустынным, разрушенным стихией, как и ее сердце.

Да, у Брэма была причина дискредитировать Айса — одна из миллиона, на самом деле. Сабэль не знала кому верить. Был только один способ, которым Айс мог доказать правду— искренне любить ее. Но как она могла определить это наверняка?

— Ты замерзнешь.

Лукан. Его обеспокоенный голос дошел до Сабэль в тот момент, когда тепло его тела окутало ее. Он не коснулся девушки, просто накинул куртку на дрожащие плечи.

— Я… Я в порядке.

— Ты замерзнешь до смерти, Сабэль. Войди внутрь. Я приготовлю тебе какао. Мы обсудим происходящее.

На этот раз она не хотела разговаривать. Она хотела плакать, потому что любит мужчину, с которым не может стать парой, который, возможно, даже не любит ее. Девушку охватила самая страшная, ужасная боль, разрывая ее внутренности в клочья, вырывая все еще бьющееся сердце из груди и оставляя его кровоточить у ног.