Она зажмурилась, но не услышав от вампира никакого ответа, открыла глаза: перед ее носом болталась пленка, имитирующая следы от укусов.

— Это часть костюма, — Валентина опустила глаза. — Экстравагантно немного, особенно струйки крови. Этот дизайн считается самым реалистичным. Люди ж не знают, как укус выглядит в реальности. Я тоже не знаю — к счастью. Дору обещал, что следов не останется. Так и вышло.

Граф опустился перед ней на колени и сжал прохладными ладонями щеки. Его кожа перестала обжигать, но Валентина не желала знать, куда подевался лед его объятий. Он управляет ей, как когда-то управлял его сын. Ведь и сейчас она не дернулась от Дору, когда тот касался ее обнаженной кожи, застегивая молнию платья.

— Я все еще вижу следы. Если ты не дернешься, я смогу укусить ровно в то же самое место. Это будет смотреться лучше любой наклейки…

— Нет, только не это… — выдохнула Валентина, но граф уже поднял ее с дивана и оттащил к шкафу, в котором на полке стояла шкатулка с украшениями, оставшимися еще от бабушки.

— Там есть серебро, — прохрипел граф, — я его чувствую. Возьми подковку и, сосчитав до тридцати, приложи к моей руке, чтобы я не увлекся тобой.

— Не надо… — голос дрожал, как и пальцы, которыми она на ощупь искала серебряную цепочку.

— Мне плохо, Тина, очень… Пару глотков горячей крови, и я сумею взять жажду под контроль… Не мучь меня, милая… Иначе будет только хуже…

Как только цепочка оказалась у Валентины в руке, клыки графа вонзились ей в шею, но Валентина даже не успела дернуться, не то что крикнуть — боль исчезла почти мгновенно, на смену ей пришла сладкая истома. В итоге Валентина даже не сосчитала до одного. Она подалась к графу всем телом, как в декабре на пороге спасительной церкви. Ее пальцы разжались, и кулон звонко ударился о старый паркет. Но отвлек графа не он, а Эмиль, который поднял кулон с пола и исполнил то, о чем забыла Валентина — вжал его в руку графа и держал, пока девушка без чувств не свалилась в руки к Дору.

— Да как можно! — закричал Эмиль, швыряя серебряное украшение в шкаф. — Вы же обещали!

Граф рухнул на пол и закрыл голову руками, точно Эмиль собирался его ударить.

— Что теперь будет? — это Эмиль спрашивал Дору, который уложил Валентину на диван.

Но не успел он расправить на ее платье складки, как Валентина вскочила и бросилась на пол к графу, но тот оттолкнул ее, и она ударилась головой о диван, но тут же снова вскочила и успела ухватиться за штанину. Граф нагнулся, чтобы разжать ей пальцы, но Валентина тут же завладела его рукой

— Не бросайте меня, вы обещали…

— Отпусти меня!

Она покорно разжала пальцы и ударилась лбом об пол. Худые плечи задрожали от начинающихся рыданий. Граф опустился подле нее на колени и приподнял за подбородок.

— Не смей реветь!

Валентина нервно кивнула, громко шмыгнула, и граф убрал руку.

— Еще немного… — прошептала она почти беззвучно. — Вы же голодны!

Она попыталась подползти к нему, но тут уже Дору схватил ее за плечи и притянул к себе. Только через секунду сам лежал на диване, откинутый сильным ударом Эмиля.

— Я не собирался ее кусать! — крикнул он, потирая скулу.

— Вы только обещаете! — взревел Эмиль. — Я больше не верю вам!

— Я не собирался ее кусать! — вскричал граф, вытирая губы обожженной рукой. — Это все ее дурацкая наклейка, она меня спровоцировала.

— Не ищите себе оправданий! — выплюнул в его сторону Эмиль и протянул Валентине руку. — Как ты себя чувствуешь?

Она вскарабкалась по его руке, точно по канату, и ткнулась носом в подставленное плечо.

— Не знаю, — голос ее звучал глухо.

— Тебя тянет к нему? — продолжал допрашивать ее Эмиль.

— Не знаю.

— Она поедет со мной, — бросил он коротко. — А вы езжайте вдвоем. Встретимся прямо в клубе.

Валентина почувствовала на плечах шаль и стянула ее кисти на вздымающейся груди.

— Мне нужна кола, — пролепетала она у дверей.

— У меня есть в машине. Я о тебе все знаю, — прошептал ей на ухо Эмиль. — Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Она перешагнула порог очередной съемной квартиры и еще сильнее вцепилась в руку профессора по нечисти.

Эмиль молча подвел девушку к черной машине графа и распахнул пассажирскую дверь. Она села и осторожно оглянулась: второй ряд кресел был сложен и на их месте стоял гробом, раскрытый и полный роз.

— Они твои, — бросил Эмиль, отъезжая от бордюра. — Но не советую к ним прикасаться. Они хуже веретена. Уколовшись, можно уснуть насовсем.

Валентина сглотнула и уставилась вперед.

— Ты чувствуешь запах моей крови?