Боэмунд сел за круглый стол и пригубил вино из услужливо наполненного бокала.

– Я слушаю, отец.

– Ты силён и отважен, Марк, – Роберт назвал сына именем, данным ему при крещении, – ты был великолепен при подавлении прошлогоднего восстания. Но теперь тебя ждут настоящие дела.

– Я готов, отец!

– Константинополь! Мы идём в Восточную империю!

– Что нужно делать?

– Я собираю армию, какой ещё не было. Каждый мужчина, который в силах поднять меч и натянуть тетиву лука будет мобилизован. Но главное – флот. Корабли теперь нужны не для осады, как у Бари и Палермо. Будут настоящие морские сражения.

Роберт встал, подошёл к сыну и положил руку ему на плечо.

– Марк, ты поплывёшь с передовым отрядом. Береги корабли, не вступай в большие битвы. Твоя задача – понять, на что способны греки в море. Помни, у нас мало опыта морских сражений. Будь осторожен. И завтра же начинай собирать флот.

Боэмунд кивнул.

– Куда нужно вести корабли?

– Отправляйся от Апулии на восток, пересеки пролив. Найди порт с большой бухтой и захвати его. Нам нужна база для основных сил. Потом сплавай на разведку на юг. Но если греков будет слишком много – не ввязывайся. Твои корабли мне нужны на плаву, а не на дне. И берегись греческого огня!

– Понятно, отец. Завтра же начну собирать флот.

Боэмунд ушёл отдыхать с дороги. Гайта уже замечала в Салерно отряды юношей и стариков, пытающихся маршировать и орудовать мечом, но не думала, что это происходит по всей Калабрии, Апулии и даже на Тринакрии.

– И Рожер тоже отправится с тобой? – спросила она про сына.

– А разве он не в состоянии держать меч? Хотя кошелёк он держит куда увереннее, – усмехнулся Гвискар.

Глава 5

Всё было решено за них. Нао отплывает на восток с передовым отрядом Боэмунда. Сальвато снова служит ординарцем, только теперь не у Гвискара, а у его сына, 20-летнего Рожера Борса, а Ника становится служанкой Сишельгайты.

– Мы не можем спрятаться? – спросила Ника на семейном совете.

– Можем, Терра большая. Но я уже больше полувека занимаюсь сбором былей и легенд Терры. Ради этой миссии я сохранил свою жизнь…

– И ты уверен, что доставишь свои мнемобанки на Наолину?

Нао было нечего ответить, но у Сальвато тоже была своя точка зрения.

– Мне девятнадцать лет, и, если я веду свой род с далёкой и прекрасной планеты, то чем я хуже мужчин Терры? Если нужно сражаться, я буду сражаться!

– А ты уверен, что нужно сражаться?

– Может быть, через тысячу лет люди и перестанут убивать друг друга, но сейчас на Терре нужно воевать – если не убьёшь ты, то убьют тебя. А живые существа созданы, чтобы жить и продолжать свой род.

Нао не знал, что ответить, и задал провокационный вопрос, чтобы сменить тему.

– Ты сказал, что живые существа созданы? Кем, интересно?

– Кем бы они ни были созданы! – отрезал сын.

Вечером Нао шепнул Нике.

– Сальвато заговорил о продолжении рода. Может быть, у него есть девушка?

– Ему нравится одна лангобардка, но, если он унаследовал наши гены, ему нужна невеста с Наолины. Он прекрасно это понимает и очень мучается. Чтобы забыть девушку он и рвётся на войну. Но это трудно. Помнишь трактат Константина об эросе? От этого недуга сильнее страдает душа.

Вскоре Нао представили Боэмунду как военного лекаря. Сын Гвискара скептически оглядел «медика».

– Не слишком молод?

– У меня уже большой опыт.

– Оружие-то держать умеешь?

Нао кивнул. Боэмунд бросил ему меч: «Попробуем?» – и начал атаку. Через мгновение он еле удержал меч в своей мощной руке после молниеносного и какого-то странного приёма Нао, который оказался у него за спиной и прижал острие к кольчуге между лопатками и шеей. Боэмунд рефлекторно упал на землю, перекатился и снова вскочил на ноги. Но продолжать бой не стал. В настоящей битве после такого фокуса он бы уже расстался с головой.

– У кого ты учился?

– У отца, это приём руссов.

– Потом научишь, – бросил Боэмунд.

Если бы Нао рассказал правду о том, что его учили владеть мечом старшие дяди Боэмунда лет за двадцать до его рождения, то точно сошёл бы за сумасшедшего.

– Через две недели жду тебя в Отранто, на побережье Апулии. В моём отряде будут только моряки и воины с опытом морского боя. Из Салерно, из Сорренто, из Портичи, из Неаполиса.

* * *

Тем временем, Сальвато поселился в замке и превратился в тень Рожера Борса. Их матери тоже были тут. Княгине уже перевалило за сорок, но красота и сила не покидали её. Гайта научилась относиться к Нике, как к обычной служанке, но вечерние часы предпочитала проводить именно с ней.

– У меня восемь детей, и больше уже не будет, – говорила Гайта с грустью. Младшего я назвала в честь мужа, но и ему уже исполнилось десять. Роберт стар, да и мне так много лет, что рожать больше нельзя. А ты, Ника – вечно молодая. Почему у тебя всего один ребёнок?

– По обычаям моего мира мне уже пора завести второго…

– Значит, скоро будет?

Ника ничего не ответила, но сильно покраснела.

– Ну вот и отлично! Рожать нужно чаще, ведь дети нередко умирают в младенчестве.