Неудачница и некромант

Аннотация

Почему-то, если какой-то из богинь любви вздумается то ли наказать, то ли наградить мужчину, страдают ни в чем неповинные девушки. Вот и Лене повезло, как утопленнице. Ладно, завалила экзамен и лишилась шансов поступить в ВЫШ, в этом она сама была виновата. Ладно, постеснялась в этом признаться и, как за ту соломинку, ухватилась за приглашение в подозрительную академию. Ладно, не догадалась сказать странному бармену, что это точно розыгрыш, да еще и пожелала где-то там оказаться. Но вот на обучение некромантии она точно не соглашалась, у Лены вообще фобия на пауков, змей и зомби. Да и неформалы ей никогда не нравились, особенно преподы. Но богиня любви бдит, а значит у неудачницы и некроманта очень мало шансов не обрести свое счастье. Даже если очень не хочется.

Пролог За два месяца до начала событий. Или – иногда лучше жевать, чем говорить Мастер Григор, он же Григорий Витушко, некромант черт его знает в каком поколении, несчастный преподаватель в академии магии, частично оккупированной детками разнообразных богов, и шикарный мужчина в одном лице, просто таки пылал негодованием. Шикарным мужчиной его считали девяносто процентов коллег женского пола. Процентов восемьдесят знакомых девушек от двенадцати и до девяносто двух. И почти все ученицы, среди которых случались как пятнадцатилетние соплюхи – люди, так и двухсотлетние не менее сопливые эльфийки, которых Григорий с недавних пор вообще считал сплошь дурами, неспособными к обучению. И ладно они бы были неспособны обучаться некромантии, даже теории защиты. Эльфы и некромантия, в принципе, плохо сочетаются. Но они даже банальную теорию магии зазубрить были не в состоянии, а некоторые, еще и в своей растительной умудрялись творить такое, что все темные властелины обнимались и начинали рыдать от зависти. В общем, эльфийки потомственного некроманта раздражали сами по себе, а с недавних пор начали еще и бесить. – Эти дуры… – практически рычал он, рассерженным львом мечась по кухне двоюродной сестры. – Эти идиотки… Клянусь, когда узнаю, кто им таскает эту дрянь из нашего мира, подвешу его за то самое место, которым думают герои этих книжонок! И от полноты чувств, хлопнул по столу книгой в яркой обложке. Светлана, знахарка и экстрасенс, на чьей кухне бушевал потомственный некромант, посмотрела на томик и невольно хихикнула. Мужик, сверкающий на обложке голым торсом, клыками и задорно торчащими ушами был очень похож на Григория. А девица, буквально висевшая у этого красавца на руке, была подозрительно похожа на эльфийку. – Смешно ей, – проворчал некромант. – А они эту дрянь читают на моих лекциях! Проклятье, да что, из нашего мира чего-то получше нельзя принести? Обязательно таскать идиотские романчики девицам, у которых и без того любовные бредни весь мозг забили? – Возраст у них такой, – сказала Светлана и ностальгически улыбнулась. – Возраст, – передразнил Григорий. – Эту дрянь даже некоторые преподавательницы читают! Мастерицы… Чему они могут научить, с такими-то вкусами? Тому, что взрослый, состоявшийся мужчина может вдруг лишиться мозгов из-за безмозглой изначально соплюхи? Я в эту дрянь заглянул, соплюха с явной задержкой в развитии, лезет, куда попало, а вокруг скачет тысячелетний даун, спасает от последствий. Вот что за чушь?! – Любовь зла, – философски сказала Светлана, разливая по чашкам чай с ромашкой и добавляя туда меда. Не то, чтобы она надеялась таким нехитрым зельем успокоить раздраженного некроманта, просто считала, что лишним оно не будет. – Сам однажды как влюбишься… – Не помню, чтобы влюблялся в дур, даже в молодости, – гордо сказал мужчина. – А уж сейчас… да меня даже мастер Далара своей тупостью бесит, хоть и пытается ее компенсировать вываливающимися из кофты сиськами. Что, я сисек не видел? Да и было бы там что вываливать… А уж соплюха, с ветром в голове, с которой даже о расписании не поговоришь, да еще и эти романчики… Он махнул рукой и цапнул со стола пирожок, едва не опрокинув пододвинутую поближе чашку. И так и не почувствовал, что за разговором наблюдала одна из сильнейших богинь любви. Заглянула она на эту кухню случайно. Промахнулась немного, желая посмотреть, чем занимается младшенькая дочь в столь странном мире. А тут такой вот самоуверенный мужчина. Причем, весьма симпатичный и уже пару лет практически одинокий. Не сошедшийся характерами с двумя женами. Одна не смогла смириться с его профессией, и вяло шевелящимися остатками трофейного лича в подвале. Вторая не смирилась с тем, что он не захотел грести деньги лопатой при помощи мошенничества, то есть, оказания экстрасенсорных услуг, на которые он, в отличие от той же Светланы, был не способен. А в мире, куда его пригласили преподавать, подходящей женщины так и не встретилось. Ну, собственно, он и не стремился ее встретить. Сначала выгуливал по кофейням и ресторанам древнюю эльфийку – преподавателя-природницу, но быстро в ней разочаровался. Потом к каким-то горожанкам захаживал. А в последнее время и вовсе решил не тратить свою не бесконечную жизнь на разную ерунду и ограничивался свиданиями с женщинами, которым тоже был ни к чему постоянный мужчина. Ну и, по мнению богини любви, страшно ошибался и многое в жизни упускал. – Ничего-ничего, я тебе помогу, – жизнерадостно пообещала богиня, решив, что никуда он теперь от любви и соплюхи не денется. – Влюбится и женится. Хихикнув она исчезла, даже забыла о дочери. У нее вдруг появилось слишком много дел. Попробуй еще эту подходящую девушку найди. Чтобы и как в той книге, и чтобы он не предпочел свернуть ей шею уже на второй день знакомства. Интересная проблема, в общем. Глава 1 О том, что в своем невезении люди частично виноваты сами. И о вывертах удачи В том, что сама дура и никто ей не доктор, Лена Смирнова убедилась еще полгода назад, когда мамино предсказание, озвученное просто от злости на неразумную дочь, взяло и сбылось. И тогда же Лена поняла, что мама просто устала с ней бороться, поэтому и прекратила бесконечные скандалы. А ведь когда скандалы только начались, Лена самой себе казалось очень умной и продуманной, у нее даже был план – подзаработать, пока думает, чем дальше хочет заниматься, а потом гордо поступить именно туда, куда будет искренне хотеться. Вот только оно почему-то так и не захотелось. Да и от размышлений и выбора все время что-то отвлекало. Сначала оказалось, что легкая подработка не так и легка. И Лена уставала настолько, что на поиски идеального ВУЗа не оставалось ни сил, ни желания. Потом ее зачем-то потянуло на курсы английского, где обещали научить ему за пару месяцев. И Лена, с мыслями, что это просто училка в школе была идиоткой, не способной ничему научить, радостно потратила на курсы почти полгода и кучу денег. Идеально знать английский она после этого так и не стала. Наверное, следовало и самостоятельно заниматься, а не надеяться на чудо. Потом Лена встретила Его и бросилась на завоевание. Потом Он, на проверку, оказался тем самым козлом из пословицы про злую любовь, и Лена лечила разочарование разными глупостями. А уже потом, как вишенка на тортике, был ЕГЭ. О нем Лена тоже была лучшего мнения. Она вообще считала, что тесты может завалить только полная дура. И вот на тебе. А может, она этой дурой и была. Или была точно. Самоуверенной дурой, которая вообразила, что за два года в голове могли удержаться нужные знания и даже на подготовительные курсы из-за этого ходившая через раз. Показываться на глаза маме после предсказанного ею еще два года назад провала было очень стыдно. Она ведь предупреждала. – И почему я такая неудачница? – спрашивала Лена у платана, на скамейке под которым праздновала провал, заедая квас пирожком с грибами и картошкой. – И какой идиот это дурацкое ЕГЭ придумал? Вот раньше сдавали экзамены при поступлении и никаких проблем. Экзамены сейчас казались Лене плевым делом, и она очень сожалела, что родилась так поздно. Такое вот невезение. – А лучше бы принимали просто так, отсеивая совсем тупых в процессе, – мечтательно сказала девушка. – Где бы такой ВУЗ взять? И ее стенания были услышаны, но Лена пока об этом не знала. И даже когда получила письмо с приглашением учиться в экспериментальном университете, не предположила, что это из-за стенаний. Просто решила, что это какой-то развод. Но все равно пошла, хватаясь за призрачный шанс. Очень уж не хотелось признаваться маме в очередном провале. Тем более, не хотелось, что Лена отлично понимала причины этого провала. И знала, что мама тоже их понимает. Хотелось хоть как-то оттянуть неприятный разговор. И поход на поиски экспериментального ВУЗа казался неплохой идеей. А не найдет, так не найдет. Она же ничего не теряет. По адресу, указанному в приглашении, почему-то находился бар. Причем, какой-то странный. Эту странность Лена видела, хотя в чем она заключается, сказать бы не смогла. «На перекрестке» – гласила вывеска. А чуть ниже было написано: «Мы исполняем ваши мечты и помогаем воплотить желания в жизнь». – Хм… – задумчиво оценила прочитанное девушка. – И тебе здрасти, Гарри наш Поттер. Или это про того мужика, который менял что-то в прошлом? Мистер Время, кажется. Постояв немного и погипнотизировав вывеску, Лена решила все-таки зайти. Просто из-за смутного ощущения неправильности. Хотя подозревала: эта неправильность всего лишь попытка отрицания собственной дурости. Та самая соломинка, за которую хватаются разные тонущие личности. Бар встретил Лену полумраком, бубнящим из телевизора комментатором, полным отсутствием желающих, что бы то ни было, выпить и скучающим за стойкой барменом. – Здрасти, – неуверенно сказала Лена, чувствуя себя малолетней дурындой, которую сейчас с позором прогонят. Бармен с любопытством посмотрел на девушку и тяжко вздохнул. Лена потопталась на месте. Немного подумала, а потом решила для начала задать пару вопросов. Могла ведь и с адресом напутать. Вдруг здесь, прямо за углом, и находится искомое учебное заведение? Хотя, конечно, вряд ли. Подойдя к стойке и заглянув в телевизор, где люди с винтовками за спинами как раз куда-то бежали на странного вида роликах, девушка глубоко вдохнула и выпалила: – Не подскажете, где вот это находится? И хлопнула по стойке листочком с заботливо выписанным из электронного письма адресом и аббревиатурой выша. Бармен посмотрел на листик и выдал: – Знаю. Малый закрытый мирок между седьмым и восьмым преломлениями. Знаменит своей академией и тем, что является проходным двором для всяческих божественных воплощений. Желаете туда отправиться? – Желаю, – мрачно ответила девушка. И ведь главное, действительно желала – убить особо зверским способом шутника, придумавшего этот розыгрыш. – Отлично! – подозрительно заулыбался бармен. – Ваше желание для меня закон! Он щелкнул пальцами и люди на странных роликах, как раз начавшие стрелять по мишеням, пропали из телевизора, сменившись здоровенным мужиком, держащим над головой что-то похожее на обыкновенную шпалу. Мужик немного попыхтел, примеряясь, а потом бросил шпалу перед собой. Зачем, Лена так и не поняла. – Все, можете выходить, – заявил бармен. – Или желаете коктейль? Никаких коктейлей девушка не желала, поэтому мрачно кивнула и гордо пошла к выходу, внутренне морально готовясь бить сумкой по головам придурков, которые сейчас начнут кричать про сюрприз и прочую чушь. А придурков за дверью так и не обнаружилось. Там, вообще, стояла только одинокая девица, боязливо оглядывалась и пыталась раскурить трубку. И все бы ничего, мало ли на свете фриков, но кроме трубки у девицы были длинные «эльфийские» уши с кисточками на кончиках и несерьезные стрекозиные крылышки, мелко подрагивающие и неплохо сочетающиеся с ушами. – Э-э-э-э… – только и смогла сказать Лена в ответ на это зрелище. Девица вздрогнула всем телом, выронила трубку и уставилась на Лену круглыми глазами. Потом прошипела что-то явно нелицеприятное, подобрала свое имущество и шустро шмыгнула в кусты. Лена неуверенно оглянулась, но бара за спиной почему-то не оказалось. Вместо него там было здоровенное дерево, судя по облезшей коре – платан. Да и вокруг, вместо городской улицы, был то ли парк, то ли вообще лес. – Ну и где ваша академия? – растеряно спросила девушка, немного постояла на месте, а потом решила идти следом за крылатой особой. Все равно другого выхода нет. Кусты оказались какими-то бесконечными. И колючими, как сволочи. Лена даже задумалась о том, как там прошла курильщица со своими крылышками. Хорошо так задумалась. Даже не сразу заметила, что кусты расступились и сменились высокой некошеной травой. Впрочем, трава была не намного проходимее кустов, и вымахать умудрилась ладони на две выше роста девушки. Так что вскоре она почувствовала себя дурой, заблудившейся на кукурузном поле. Хоть бери и кричи «ау!». – Вот позорище, – прошептала Лена. И оказалось, что это были волшебные слова. Именно после них появилась тропа. Девушка немного на нее попялилась, как тот баран на новые ворота. Потом зачем-то потрогала ногой, словно тропа состояла из воды и подозревалась в том, что холодна. Потом глубоко вдохнула и ступила на эту дорожку. Желтенькую такую, навевающую мысли, про девочку Элли и собаку. – Надеюсь, ведьм я здесь не встречу, – пробормотала Лена. А через пятьдесят восемь шагов и два поворота поняла, что лучше бы встретила. Потому что вместо крючконосых старух в рванине и при метле, судьба взяла и подкинула мужика с недовольной мордой и черно-оранжевым змеиным хвостом, заменявшим ему ноги. – Ага, – растерянно сказала девушка, не решаясь приближаться к этой неожиданности. Мужик, почему-то пялившийся в растущие на обочине тропы кусты, как-то странно дернул головой, в упор уставился на Лену и зашипел. Очень неприятно зашипел. Да и рожа стала еще недовольнее. – Я заблудилась, – робко пискнула девушка, ноги которой приросли к тропе и не желали убегать, вопреки паническим мыслям о съедении. – Понабирают разных-х-х… – сказал мужик. – В саду блудятся, дуры. Как они учиться будут? Ну, ничего, я и это преодолею. Лене стало совсем уж не по себе, а мужик резко наклонился вправо, шумно понюхал куст, а потом ткнул в направлении Лены когтистым пальцем и рявкнул: – В другую сторону иди, идиотка! Точнее беги! Не успеешь зарегистрировать прошение, вылетишь отсюда раньше, чем начнешь учиться! Лена подпрыгнула, с радостью осознав, что ноги, наконец, отклеились, развернулась и действительно побежала. Вовсе не к прелестям учебы и не с желанием успеть написать какое-то прошение. Ей сейчас вообще хотелось только одного – оказаться как можно дальше от мужика, скрещенного со здоровенной змеей. Змей она всегда боялась. А уж увидеть такую не ожидала даже в кошмаре, не зря же избегала фильмов, где такие красавцы предполагались. – Лучше бы я маме призналась, лучше бы я маме призналась, – бормотала на бегу девушка. – Лучше бы это был розыгрыш. Лучше бы был розыгрыш… Глава 2 Об успокоительной настойке, том самом прошении и самом настоящем дурдоме Бежала Лена по ощущениям очень долго. Бурьяны с редкими вкраплениями кустов опять сменились деревьями, а она все бежала. Бежала и бежала, а проклятый сад не заканчивался. Еще и за спиной что-то шелестело. И казалось, там ползет наполовину мужик, наполовину змея. Ползет, шипит и явно представляет какое-нибудь экзотическое блюдо из одной неудачницы. Лена пыталась убедить себя, что она и даром не сдалась тому мужику. Что он не людоед. Что хотел бы, сожрал бы сразу. Но убедить себя в этом не получалось. Так что она бежала, даже когда начало колоть в боку. И добегалась до того, что обо что-то споткнулась и полетела головой вперед. Благополучно пролетела мимо куста и еще более благополучно приземлилась, сначала боднув что-то довольно мягкое, а потом некрасиво на него шлепнувшись. Нечто мягкое и удачно подворачивающееся тут же загадочно захрюкало и затряслось. А когда Лена догадалась открыть глаза, она обнаружила, что проклятый сад, наконец, закончился и начался живописный лужок. Ну, или газон. И лежала она, как последняя идиотка, на довольно упитанном мужчине, подозрительно похожем на Санта Клауса. Только красной куртки и не хватало. А вокруг стояли люди и удивленно смотрели на эту занятную композицию. – Извините, – пролепетала Лена, чувствуя, что краснеет. Похоже, звание первой дуры она тут уже заработала. Мужчина опять захрюкал, и девушка сообразила, что это он так смеется. Поспешно встала, радуясь, что надела штаны, а не платье, как хотела с самого начала. Тогда бы это позорище получилось еще ярче и красочнее. Кое-как помогла встать мужчине, который оказался ей по плечо. И даже на некоторое время забыла о человеке-змее. – Простите, – прошептала Лена, наблюдая за тем, как мужчина отряхивается. Зрители расходиться не спешили. Наверное, ждали, что она еще что-то забавное выкинет. – Я не хотела. Мужчина улыбнулся в бороду. По-доброму и очень обаятельно. – Давно на меня хорошенькие барышни не падали, – сказал вполне себе бодро. – И куда же вы так спешили? Лена ошарашено застыла. И почему-то подумала, что если рассказать о том, как убегала от мужика со змеиным хвостом, зрители, наконец, дождутся свое забавное. И будут потом об этом побеге рассказывать анекдоты. И имя Лена станет синонимом слова «дура». И… В общем, в голову много чего пришло. Просто из-за того, что люди то ли на лужайке, то ли на газоне стояли престранные. И девица с трубкой и крыльями по сравнению с ними была еще ничего. Собственно, некоторых даже людьми было назвать сложно. Особенно поблескивающего металлом скелетообразного робота и какого-то типа с раскормленной ряхой и телом, упрятанным в подобие бочки с кучей манипуляторов. Захотелось развернуться и побежать обратно. По желтой тропинке. Но там был человек-змея с очень недовольной физиономией. А тут натуральный Санта Клаус. С виду вроде бы добрый. – Я это… – отчаянно произнесла Лена, инстинктивно глядя на свидетелей своего позора так, словно они пообещали ей помощь и поддержку. – Мне это… – Мысли в голове носились как угорелые. Лена чувствовала себя полнейшей идиоткой. А внятного объяснения забегу по желтой тропе не находилось. И когда Лена поняла, что еще немного и ей предложат лекарство для улучшения памяти, опять вспомнился человек-змея и его слова о каком-то прошении. – Я прошение! – радостно воскликнула девушка. – Так вот оно какое, – задумчиво пробормотал высокий и излишне бледный парень. А кто-то обидно заржал. – То есть, написать надо, – совсем уж убитым тоном произнесла Лена. – О, так это вам на второй этаж, в кабинет Горгоны Медия, – добродушно сказал мужчина. – И, да, поспешите. До окончания приема прошений на этот тримесяц осталась всего половина дня. А там очередь. И желающие еще прибегут. И улыбнулся. Так, с намеком. Мол, надеюсь, больше эти желающие не будут меня использовать в качестве стожка, постеленного на месте падения. Лена кивнула, поблагодарила и поковыляла в сторону грандиозного здания, находившегося то ли за лужком, то ли за газоном. Ее провожали любопытными взглядами. Шушукались о чем-то. Иногда хихикали. А девушка шла и размышляла том, почему они здесь собрались? Делать им больше нечего, что ли? Или кто-то предсказал, что она вывалится из зарослей и протаранит Санта Клауса? Вот они и пришли посмотреть. Зрелищ у них не хватает. Грандиозное здание потихоньку приближалось. Похоже, оно было на самый натуральный дворец. Ну, или на старый-престарый университет, вроде того, английского, который Лена с вздохами рассматривала на картинке, понимая, что никогда туда не попадет. Дохромав до здания, Лена поднялась по лестнице. Немного постояла перед дверью. Стояла бы дольше, если бы в голову не пришло понимание, что так можно и по лбу получить. А открыв ее, обнаружила огромное, гулкое помещение, в котором из всей обстановки были несколько зеркал, мраморная скамья под правой стеной и молодая женщина, уныло сидящая за столом чуть ли не у самой двери. Еще в этом помещении были картины, нарисованные прямо на стенах и потолке. Одни вполне себе жизнеутверждающие, вроде погони сатира за полуголыми нимфами. Другие как-то не очень. Особенно Лене не понравилась та, на которой какой-то страшный тип занес над распластанной на камне девушкой кривой нож, а за этим одобрительно наблюдал человек-змея. Возможно, даже тот самый. – По центральной лестнице, на второй этаж, там направо и до толпы, не ошибетесь, – уныло сказала женщина за столом. – А? – отозвалась девушка, чувствуя, что ее начинает потряхивать, то ли от холода, то ли из-за всего пережитого. – По центральной лестнице… У Лены задорно заклацали зубы. Несчастная столозаседательница вздохнула. Тяжко-претяжко. – Успокойтесь, – сказала она. – Жертвоприношения давно не практикуются. Даже те боги, которым жертвы нужны для поддержания жизни, предпочитают брать добровольцев. Не захотите, никто вас не потребует. – Добровольцев? – пропищала Лена. – Ну, одни идут сражаться, понимая, что не выживут. Другие просто хотят сбежать таким вот образом. Третьи еще что-то. – А, – задумчиво сказала Лена. Зубы продолжили выбивать чечетку. Женщина опять вздохнула. Чем-то постучала и поставила на стол чашку с нарисованным на боку красным маком. Потом выудила откуда-то армейскую флягу и налила из нее в чашку подозрительной жидкости. – Пей, несчастье, а то еще в обморок упадешь, – проворчала, пододвинув посудину в сторону девушки. – Вечно в каких-то отсталых мирах сначала сами запугивают, а потом удивляются. – Что это? – спросила Лена, решив не обижаться на отсталые миры. – Успокоительная настойка, – представила подозрительную жидкость женщина. Лена осторожно подошла к столу, заглянула в чашку. Настойка была темная и похожая на чай. Или на коньяк. Девушка хмыкнула, взяла посудину и понюхала ее содержимое. Пахло оно вполне приятно. Да и травить ее здесь вряд ли станут. Зачем такие сложности? Да и кому она здесь нужна? Успокоив себя разумными мыслями, Лена немного подышала, а потом решительно отпила из чашки. Успокоительная настойка обожгла язык, потом горло, а потом с размаха бултыхнулась в желудок. А там уже превратилась в солнышко и стала греть. Лене даже сразу похорошело. И зубы стучать перестали. – Еще, – велела женщина. Лена кивнула и ополовинила чашку, а потом занюхала выпитое собственными волосами. Они как раз удачно пахли не какой-то там морской свежестью, а тропическими фруктами. Остаток пошел вообще хорошо. Настроение у Лены сразу улучшилось. И к лестнице она пошла вприпрыжку, у самого ее подножья обернувшись и поблагодарив такую добрую женщину. – А змеям я пообрываю хвосты, – бормотала девушка, поднимаясь по мраморным ступеням. – И продам китайцам на деликатесы. Деликатесы из змеиных хвостов почему-то показались очень смешными, и девушка немного постояла, хихикая и держась за перила. А потом еще на самом верху постояла, пытаясь вспомнить направо надо идти или налево. В итоге решила, что налево ходят только жены рогатых мужей и бодро зашагала вправо. И даже толпу нашла, кучкующуюся у дверей и явно волнующуюся. И спросила, кто последний. И не испугалась этого последнего, хотя он был очень подозрительный, излишне клыкастый и воняло от него мокрой псиной. – И ковриков себе наделаю, – мечтательно сказала девушка. Клыкастый почему-то побледнел и предложил госпоже такой раскрасавице место в очереди перед собой. Лена его поблагодарила и с любопытством уставилась на рыжую макушку впереди стоящего. А потом заметила, что над рыжей шевелюрой торчат кончики черных рожек и с любопытством потрогала левый. Обладатель рожек почему-то подскочил. Одарил девушку странным взглядом и заявил, что он ничего, что он думал, что она уже не придет, вот и занял ее место. Лена и этого странного типа поблагодарила. Потом немного потопталась за спиной той самой девицы с трубкой и крыльями. Когда надоело топтаться, а солнышко в желудке окончательно согрело, аж стало клонить в сон, Лена наклонилась к ней и, просто чтобы не заснуть, с интересом спросила: – А феям курить можно? Фея в ответ пискнула и тоже уступила место в очереди. – Наверное, нельзя, – догадалась девушка. Дальше стояли трое парней, вполне себе человеческого вида, без всяких рогов и крыльев. И Лена решила, что они хорошие, просто их неправильно воспитывали. Поэтому она обвинила их в несознательности, напомнила, что девушкам надо уступать место, произнесла прочувствованную речь и достала их так, что место было уступлено и ей и фее. А вот дальше Лене уже не повезло. Потому что впереди стояли аж пять девушек. И Лена стала планировать страшную месть. Просто потому, что больше нечем было заняться в этой очереди. Даже телефон, как назло, забыла зарядить, и теперь приходилось терпеть и экономить. Впрочем, планирование мести оказалось увлекательной вещью, и время пролетело быстро. Фея, за что ей огромное спасибо, вовремя затолкнула задумавшуюся девушку в кабинет. Женщина, сидящая там за столом, была так страшна, что одним своим видом возвращала бодрость и выводила из задумчивости. На Лену она посмотрела так, словно подозревала ее в чем-то плохом, потом махнула рукой вправо и сказала: – Образец там. И пока Лена шла к образцу, эта страшная Горгона, видимо, в девичестве Медуза, мрачно бормотала: – И где они их берут? Тощая некромантка. Надеюсь, ее сразу кто-то сожрет. – Подавится, – бодренько сказала Лена. – Косточками. Схватила образец, чистый лист и стала бездумно переписывать, подставляя свое имя-фамилию. И было ей спокойно-спокойно, тепло-тепло. И ничто не могло поколебать ее уверенность. И эта странная академия казалась лучшим местом в мире, а может быть и в мирах. И вообще, все было хорошо. А потом Горгона Батьковна вырвала из рук прошение, брезгливо держа его двумя пальцами, прочитала написанное, шлепнула в самом низу печать и медовым голосом велела: – Заселяйтесь в общежитие. И хлопнула в ладони. После чего Лена куда-то провалилась. И как-то вдруг сообразила, что в кабинет все заходили, и никто не выходил. И успела почувствовать себя Алисой в кроличьей норе. А потом куда-то прибыла. И отпраздновала прибытие смачным падением филейной частью на гранитный пол, и поминанием мамы всех Горгон, сколько бы их там ни было. Поднимать Лену никто не спешил. Видимо, джентльмены окончательно перевелись. А сидеть было сначала больно. Потом стало холодно. А потом об нее еще и кто-то споткнулся, раскидав вокруг книги и помянув маму уже самой Лены. И девушка, поняв насколько несправедлив этот мир, взяла и бурно разрыдалась. А вокруг засуетились какие-то личности и стали ей доказывать, что некромантский дар – это еще не конец света. Особенно в последние пять лет. Сейчас некроманты о-го-го. Некоторых даже уважают. А Лена плакала и в упор не понимала, причем тут некроманты и их дар. Зато понимала, что оказалась в каком-то дурдоме. Самом натуральном дурдоме. И лучше бы она во всем созналась маме. И никуда не ходила. Потому что теперь ее обязательно сожрут, принесут в жертву, превратят в бочку с манипуляторами и всячески надругаются. Почему-то Лена была в этом уверена. Но те, кто пытался успокоить, верить отказывались. А потом вообще подхватили под руки и куда-то поволокли. Возможно, даже приносить в жертву. А сопротивляться Лене не хотелось. Ей хотелось плакать и спать. Глава 3 О разборе полетов, разных организмах и вводных лекциях. А еще о неформалах и истеричных тетках с отлетающими пуговицами – Как вы могли?! – патетически восклицал мужчина, причем, вполне приятным баском. – Как?! Вы же разумная женщина! Почему вы об этом не подумали?! В ответ разумная женщина забормотала что-то о том, что хотела помочь, и стало жалко перепуганную девочку. – Как?! – повторил свой любимый вопрос мужчина. – Вы же знаете, что нельзя самостоятельно кого-то поить успокоительным! Понимаете! Вы же были на лекарских курсах и слушали лекции об индивидуальности организмов, и необходимости замеров и исследований! И что вы делаете?! Берете и наливаете полчашки своего успокоительного незнакомой девчонке! А если бы у нее аллергический шок случился с летальным исходом?! – Тхуда бхы ей и дгорохга, – с каким-то непонятным удовольствием прошипел третий голос. И Лене стало страшно. Змей она боялась даже больше, чем пауков, на которых у нее вообще была фобия. – Мхожет не очнетссса? – полюбопытствовал любитель шипеть. – Змеич, да хоть вы не делайте вид, что желаете съесть несчастного ребенка. Девственниц вы не жрали даже в свою бытность богом! – требовательно произнес мужчина с баском. – Дха, я их сжихал. По праздникхам, – подтвердил Змеич, и Лене стало еще страшнее. Даже то, что она никакая не девственница, почему-то не успокаивало. Кто его знает, может, он как раз не девственниц сжигал и без каких-либо праздников. – Совсем же простая настойка, – продолжила оправдываться женщина. – Да ни одну из ваших простых настоек нельзя давать людям с не проснувшимся даром. А вы знали, что это абитуриентка. А среди них таких много, их специально в нашу школу отправляют, чтобы разбудили, – ядовито сказал мужчина. – Извините, – покаянно прошептала женщина. И Лена ни с того, ни с сего решила, что будет дальше спать. И ни за что не откроет глаза, потому что она этот дурдом видеть больше не хочет. После чего и уснула. Во второй раз Лена проснулась из-за того, что рядом кто-то резался в карты и доказывал, что кто-то там мухлюет. Девушка, совсем забыв, что больше не собиралась смотреть на этот дурдом, открыла глаза, и некоторое время с потрясающим ее саму спокойствием наблюдала за собственной галлюцинацией. Галлюцинация находилась на тумбочке. Представляла она собой зайца в кепочке, белку ядовито-зеленого цвета и пару хомяков в жилетках. Они все действительно играли в карты, громко шлепая ими по перевернутой вверх дном тарелке. Один из хомяков бубнел о мухлеже, но остальные картежники внимания на него не обращали. А белка еще и грызть орехи между делом успевала, сплевывая подозрительно желтую и блестящую скорлупу, и складывая шаткой пирамидой ядра – зелененькие такие камешки. – Э-э-э-э… – наконец сказала девушка, решив, что молчание с ее стороны несколько затягивается. – Ох, ты ж, матушки-светы! – воскликнула белка, шустро повязала на голову косынку – красную в белый горошек – и попыталась прикрыть своим телом камешки. А увидев, какими глазами смотрит Лена на сочетание зеленого с красным, приосанилась и заявила: – Феминистка я, выступаю за нормированный рабочий день и справедливую оплату труда женщин! – Ага, – только и смогла сказать Лена. Галлюцинация была уж очень безумная. – Больше не буду пить успокоительное. – И правильно, девонька, и не надо, – одобрила белка. Лена немного подумала и решила удовлетворить любопытство. Все равно, хомяки уже сбежали, буквально испарились, а заяц снял кепку и стал корчить из себя обычное травоядное, даже цветок, выуженный из вазы, вполне натурально жевал. – А почему вы зеленая? – спросила девушка. Белка приосанилась, крутнулась вокруг своей оси и заулыбалась. – Так покрасилась, цвет же сезона, – сказала она. – Кикимора молодежная называется. Мне идет, правда? Лена судорожно кивнула, хотя на ее взгляд, цвет был ужасный сам по себе, а уж на белке и вовсе не смотрелся. – Ой, заговорилась я тут с тобой, – сказала белка, выудив откуда-то мешочек и собирая в него камешки. – Я тут одну Клавку подменяю, на свидание она убежала к Ивану Дураку семьдесят восьмому по третьей линии. Думает, что перевоспитает его и ума добавит… В общем, так, девонька. Клавке было велено прочитать тебе лекцию о том, что организмы у всех разные и пихать в рот незнакомую пакость нехорошо. Так и отравиться можно. До смерти. В общем, справочник юного зельевара твой первейший друг и помощник, пока его не изучишь, даже новые сорта пива лучше не пей. А то добавит туда кто-то интересную травку для запаха, а ты синими пятнами покроешься. Некрасиво будет, и синий уже три года не в моде. Лена кивнула. – Так, лекцию прочитала. Что там было дальше? – озабоченно сказала белка и выудила из воздуха бумажный лист. – Ах, да. Лежит тебе дорога не сильно дальняя, девонька. Сначала в банк Береста и сыновей. Там тебе наследство кто-то оставил, взамен, что какая-то богиня возьмет его в свои чертоги. Наследство, откровенно говоря, так себе, но на первое время хватит. Свою телефону можешь заряжать у алхимиков. Можешь даже шкатулку у них попросить. Домой дозвониться сможешь. С тех пор, как тут поселился этот дурной некромант… ну, дурной, потому что некромант, хоть и красавец, да, не важно. В общем, как он поселился, так сам специальную связь и установил, чтобы с родными, значит, разговаривать. А то они, когда не могут его долго найти, берут и все являются. Целой толпой. А они шумные, жуть. В общем, предупредишь родительницу, чтобы не беспокоилась, а то ты у нее одна. Жить будешь в общежитии, вместе с еще двумя девками на «Е», потому что Елена. Эта буква, кажется, на четвертом этаже где-то. Ну, спросишь там у Прошихи. Она в девичьем общежитии ключница. А завтра не опаздывай на вводную лекцию, а то он этого очень не любит, особенно в первый день. – Кто «он»? – спросила Лена, у которой и так голова шла кругом. – Да некромант этот дурной, красавец, который. Дитя его стихии ты. Хоть и не женское она дело, даже на защитно-отводящей стезе. Но, ладно, сейчас с этим попроще, сейчас некроманты и лечить научились, охальники. А вот пять лет назад… Белка ностальгически вздохнула, тряхнула мешочек с камнями, насыпала сверху золотой скорлупы и бодро велела: – Вставай, одевайся в свои одежки, они там, в тумбочке, и я тебя проведу. А то ты попервой точно заблудишься и девичье общежитие до вечера не найдешь. А вечером еще и в не девичье забредешь. И Лена благодарно кивнула. И белку она в этот момент почти любила, хоть и продолжала надеяться, что она галлюцинация. Хотя, что бы это изменило? На проверку «галлюцинация» оказалась не так плоха, как казалось сначала. Белка честно сводила Лену в банк, где девушка ставила оттиск ладони на листе бумаги и мрачно удивлялась тому, что завещание тут читают банкиры, а не юристы. Сколько того наследства девушка не поняла. Потому что четыре тысячи перламутровых шицэк могло оказаться чем угодно, даже самыми банальными пуговицами. Потом белка отвела к общежитию и даже помогла найти букву «Е», потому что ключницы не оказалось на месте. Она где-то искала сантехника, потому что какая-то кикимора опять забила сток то ли шерстью, то ли волосами. Потом, оказалось, эта буква «Е» красуется на нескольких дверях. Ну, белка так утверждала, потому что Лена в загадочной закорючке первую букву своего полного имени не узнала, о чем и сообщила всем желающим слушать. Желающие действительно послушали, сочувствующе повздыхали и разошлись. Зато белка порадовалась тому, что, наконец, вспомнила, что именно забыла. Лену надо было сводить к божественному лингвокодеру. Потому что этот мир, конечно же, устроен так, чтобы в нем все друг друга понимали. А вот письма это не касалось, мир, вообще, создавало какое-то на диво необразованное божество. Вот и пришлось другому божеству ваять лингвокодер, попутно изобретая местную письменность. Лена восхитилась. Лингвокодером она тоже восхитилась, хотя и было нечем. А то вдруг бы божество, которое построило сараюшку, с задорно торчащей на крыше антенной, взяло бы и обиделось на отсутствие должного восторга? А постояв в сарайчике пять минут, Лена опять пошла к общежитию. Букву «Е» она на этот раз даже узнала, хоть и зверски болела голова. Еще Лена узнала, что блестящий робот-скелет тоже девушка. И на самом деле вообще голем, хоть и похож на ободранного Терминатора. Причем, голем с самопроизвольно зародившимся разумом. И звали это дивное создание Е-сий-моя. В общем, единственное, что Лена не поняла – зачем голему комната? Заряжается от солнца, не ест, не спит и информацию записывает сразу в голову. Второй соседкой оказалась то ли какая-то аристократка, то ли просто самовлюбленная дура. Она так старательно демонстрировала, что Лена недостойна ее общества, что никто и не стал ей его навязывать. Даже голем, которому вроде бы ничего не демонстрировали. В общем, обрести душевную подругу среди соседок по комнате Лене точно не грозило. И это было так грустно, что даже захотелось еще немного успокоительного, несмотря на все последствия. Белка, умилившись тому, как расчудесно Лена вписалась в коллектив и обстановку комнаты, наконец ушла. Девушка от безысходности заглянула в шкаф, за дверцу номер три, потому что первая и вторая принадлежали соседкам (причем, Лена даже не представляла, что в своей части шкафа может хранить металлический скелет) и, к своему неимоверному удивлению, обнаружила там часть собственных вещей, которые вроде бы с собой не брала. – Чудеса, – пробормотала девушка и решила больше ничему не удивляться. А на следующий день, прямо с утра, опять явилась белка. Она заскочила через окно. Прыгнула на Лену так, что она мгновенно проснулась и даже вскочила с воплем. Обозвала девушек на «Е» лентяйками и сонным царством. А потом велела немедленно собираться, а то он опозданий не любит. Тот самый некромант. И Лена как-то вдруг поняла, почему некроманты само зло. И на вводную лекцию она шла медленно-медленно, зевая и наблюдая за соседками, которые тоже куда-то шли. И в большую аудиторию Лена входила зевая так, что чуть не вывихнула челюсть. И, если честно, мечтала о том, как сядет подальше, спрячется за чьими-то широкими спинами и немного поспит. А оказалось, что не одна она об этом мечтала и все места подальше уже были заняты. – Эх, – сказала девушка, пожалела, что белка не разбудила еще раньше, и села в первом ряду. Больше просто было негде. Оглянувшись и убедившись, что рога, странной формы уши и носы, а то и вовсе морды, непохожие на человеческие лица, ей спросонку не почудились, Лена вздохнула, напомнила самой себе про ЕГЭ и стала дожидаться обещанного белкой красавца. Должно же быть в этой академии хоть что-то хорошее. Красавец идти не спешил. Видимо, компенсировал нелюбовь к опозданиям студентов собственными задержками. – В пробку он, наверное, попал, – мрачно пробормотала девушка. – А пробка из карет, коньков-горбунков, серых волков и прочей сказочной живности. Преподавателя все не было. Девушка эльфийской наружности, сидевшая за спиной Лены, высказалась на тему необязательных мужчин, покопалась в сумочке, выудила оттуда книжку и стала демонстративно читать. Преподаватель будто под землю провалился. В дверь заглянула какая-то странная женщина в блузке на два размера меньше, чем ей надо было. Немного подышала, шумно и бурно настолько, что пуговицы не поотлетали только каким-то чудом. Потом оглядела аудиторию и растерянно спросила: – А мастер Григор где? – Мыши съели, – серьезно сказала Лена, потому что вопрос, на ее взгляд, был идиотский и заслуживал не менее идиотского ответа. – У них закуси не хватало, тыквы закончились, Золушка замуж выскочила, вот и пришлось. И вздохнула, тяжко-тяжко. За спиной кто-то несмело хохотнул, но на него тут же зашипели и сказали, что это та самая. Которая декана чуть не убила. Змеевича довела до того, что он захотел возродить жертвоприношения в свою честь. А потом еще и очередь частично распугала. Вон фея Тиса со вчерашнего дня курит только табак на черемухе, он ей нервы лечит. А Лена даже не поняла, что это все про нее. Тетка тем временем постояла, потопталась и озабоченно заявила: – А я давно говорила, что надо капканы ставить. С чем и ушла. И Лена так и не поняла, серьезно она или решила добавить идиотизма в ситуацию. – Похоже, она опять своими приворотами облилась. Не понимает, дура, что на него не действует. Так скоро последних мозгов лишится, – сказала за спиной эльфийка, но когда Лена обернулась, она опять чинно читала книжку. Преподаватель все не шел. За спиной эльфийки начали резаться в морской бой. Чуть дальше играли в карты. Зеленокожая пышнотелая красотка расстелила на столе платок и начала гадать на таро рыжеватой худышке. Причем, гадала на принца, изначально даже уточнив, обязателен ли конь в комплекте. Молодой человек жуликоватого вида вообще встал и с интересом рассматривал оконные ручки, то ли латунные, то ли золотые. Лена не разбиралась, особенно издали. А преподаватель не шел. – Сам виноват, – наконец сказала девушка и на минутку прилегла. Проснулась она оттого, что кто-то, скорее всего эльфийка, потыкал пальцем в спину. Лена зевнула, прикрываясь ладонью, и сонно уставилась на человека, как раз заходившего в помещение. Странный такой человек. Судя по одежде, то ли рокер, то ли байкер, то ли еще какая-то неформальная фигня. В общем, в неформалах Лена никогда не разбиралась, и разбираться не хотела. А мама вообще считала, что они сплошь наркоманы, убийцы и насильники. Ко всему хорошему, мужчина прихрамывал, был небрит, а правую щеку кто-то расцарапал. И от него слегка пованивало канализацией. В общем, тот еще красавец. – Здравствуйте, я мастер Григор, – представился мужчина, зайдя за кафедру и поставив на нее папку. – И сейчас я вам объясню, чего ни в коем случае нельзя делать, что делать необходимо и почему, ну и, по традиции, попугаю страшными байками. И Лена поняла, что это и есть обещанный белкой раскрасавец. Нет, мужчина был вполне себе ничего. Ну, мужественный такой. Но ради чего кто-то натягивает блузки не по размеру и рискует остаться без мозгов, Лена, откровенно говоря, не поняла. – Любовь зла, – пробормотала девушка. – Разговаривать о посторонних вещах, особенно о возвышенных, на моем предмете очень не рекомендуется, – заявил мастер, одарив ее недовольным взглядом. – Так же не рекомендуется падать в обмороки и визжать. В первом случае, пока лежите и отдыхаете, объект может вам ногу откусить. Во втором, вы рискуете собрать вокруг себя всю окрестную нежить. Нежить вообще любит паникующих девиц, одни жрут эмоции, другие после них доедают то, что останется. – О-о-о! – чем-то восхитились на заднем ряду. – Пугать заклятых подруг я вам тоже сильно не рекомендую, потому что напуганной может не хватить и вас сожрут за компанию. Кто-то разочарованно вздохнул. – Нельзя заниматься некромантией в неадекватном состоянии. Потому что немертвые, это вам не упитанные деканы, они могут и не понять. – И сожрут! – жизнерадостно сказала сидящая за Леной эльфийка. Григор одарил ее странным взглядом. Сказал, что читать романы тоже нельзя. Еще нельзя приходить в неудобной одежде и обуви, нельзя отвлекать коллег, нельзя… В общем, там вообще все было нельзя, даже булочку с маком съесть. Этот момент специально уточнила зеленокожая гадалка. Потом мастер Григор рассказал какую-то странную историю о жалком существовании одних некромантов и процветании других. Ему кто-то даже поаплодировал. А когда до Лены наконец-то дошло, как до того жирафа, к чему были все слова, про тощую некромантку и уговоры, что все будет хорошо, дверь неожиданно распахнулась. – Нельзя опаздывать! – вспомнил самое важное препод по некромантии, или как оно там называется, и обернулся к двери, видимо, чтобы выгнать опоздавших. А там стояла любительница блузок не по размеру. И изо всех сил хлопала глазами, аж густо намазанная тушь осыпалась. – Григор, вы живы! – в восторге закричала эта потерпевшая, семеня, подошла к мужчине, особенно прочувствованно вздохнула, пожаловалась на жару и нервы, а потом красиво упала ему на руки. И чего-то, видимо, не рассчитала, потому что блузка этого издевательства уже не выдержала и решила отстреливаться. Пуговицами. А потом взяла и распахнулась, продемонстрировав полупрозрачное белье. – Подливать преподавателям зелья тоже нельзя, – мрачно сказал преподаватель по некромантии. – За это сразу исключают. – Если найдут кто, – тихонько сказала эльфийка. – А тут не найдут. Эта тупая дура, устроенная на работу бывшим любовником, потому что иначе он от нее избавиться не мог, достала абсолютно всех. – Болтать лишнее тоже нельзя, – еще мрачнее сказал мастер Григор, на что эльфийка только фыркнула и заявила, что ее уж точно не выгонят и даже на курс меньше не переведут, потому что дальше некуда. – Дурдом, – восхитилась Лена. Пуговицеметательница тем временем полежала, отдохнула и решила, что пора вставать. Правда, прятать свои прелести она при этом не стала, просто покачнулась, пристально уставилась на мастера Григора и печально-печально произнесла: – Ах, как жаль, что вас съели мыши и у нас уже ничего не получится. – Мыши?! – вылупился на нее некромант. – Да, мыши, – подтвердила женщина и бурно разрыдалась. И Лена поняла, что не одной ей срочно нужен справочник юного зельевара. А эльфийка за спиной фыркнула и заявила, что актриса из дядиной бывшей любовницы как была никакая, так и осталась. Потому что нельзя настолько переигрывать. Но в целом, вводная лекция удалась и всем понравилась, особенно мужской части студентов. Хотя Лене и продолжало казаться, что находится она в каком-то дурдоме. Или в галлюцинации. Ну не может же все это быть всерьез и на самом деле. – И куда я попала? – спросила сама у себя девушка и опять вспомнила о том, что изначально можно было просто сказать маме, что она была права. А теперь момент, увы, упущен. Потому что нельзя бросать ВУЗы в первый же день учебы. Вроде бы. Глава 4 О плохом чувстве юмора, странных слухах и силе репутации, заработанной в первый же день. А еще, о неожиданно нагрянувшем счастье У мастера Григора оказались чудесные синие глаза. До сих пор Лена даже не верила, что такой цвет на самом деле бывает. И тут на тебе. Да и в целом, вблизи он выглядел гораздо лучше. А может, в этом преображении было виновато вино, которое девушка выпила потому, что голему Е-сий-моя захотелось посмотреть, как люди его пьют. И Лена отказать не смогла, слишком уж убедительно выглядел металлический скелет. Да и о том, что скоро появится чей-то там секретарь и велит идти к декану, она знать не могла. В кабинете, куда привели Лену, обнаружился мастер Григор, льнущая к нему пуговицеметательница, заплаканная и несчастная, и эльфийка с книжкой, бросающая на обоих насмешливые взгляды. Декан там тоже был, тот самый Санта Клаус. Но он велел себя подождать и куда-то ушел, словно не он всех сюда позвал. Вернулся, правда, быстро. И в сопровождении наполовину змея, выглядящего столь недовольным, что Лена только чудом усидела на месте. Впрочем, если бы он подполз слишком близко, и чудо бы не помогло. – Так, – сказал Санта Клаус, точнее мастер Клайв, обвел всех пристальным взглядом и почему-то кивнул. – Я пригласил мастера Аркула Змеевича, чтобы помог нам разобраться в той неприятной ситуации, которая произошла на вводной лекции по темным искусствам. Мастер Аркул, конечно, когда-то отказался от божественного существования, сочтя, что оно становится скучным, но некоторых способностей не утратил, так что он лучший эмпат нашей академии. Надеюсь, все понимают, что это значит? – Детектор лжи, не самого лучшего качества, – объяснил не понимающим мастер Григор и подергал рукой, видимо, намекая пуговицеметательнице, что она не казенная и нечего на ней виснуть. Полузмей шипяще засмеялся. – Итак, – поспешил вернуть внимание к себе декан. – Сегодня утром кто-то подменил кувшин с водой на столе мастерицы Вельяны. Причем, на столе не в общей секретарской, а на том, который находится в кабинете мастерицы Леопольдины Мерлих… – Что нашего ректора огорчило гораздо больше, чем сам факт подмены, – проворчала эльфийка. – Мерлих вообще не любит, когда мелкие склочники как-либо задевают ее, считает, что ректора надо уважать. – Значит, ректор здесь женщина, – пробормотала Лена. И человек-змея опять почему-то засмеялся. – Так! – Декан опять поспешил сосредоточить общее внимание на себе. – Мастерицы Леопольдины мы сейчас касаться не будем. У нас есть первоочередное дело. И начнем мы, пожалуй, с вас, Аррель Золотого Леса. Вам уже неоднократно говорили, что вы ведете себя недопустимо для племянницы Владетеля. И если окажется, что кувшин подменили вы, боюсь, мне придется написать вашему дяде и опекуну в одном лице. И пускай он подыщет вам другое место, где могут толково обучить эльфийку со столь необычным для эльфов даром. Причем, я могу с уверенностью сказать, что мастер Григор, на данный момент, лучший из возможных преподавателей. А из академии ради вас он не уйдет. – Ничего я этой дуре не подливала, – негодующе сказала Аррель. – Если бы я решила что-то ей подлить, я бы ее лучше отравила, ядом отложенного действия. И подгадала бы так, чтобы она навеки потерялась где-то между мирами. Но, к сожалению, эта особа все еще чем-то дорога моему дяде. Преподаватель некромантии одобрительно кивнул и опять подергал рукой, от корой не желала отцепляться пострадавшая. – Этой дуре вообще кто угодно и что угодно мог подлить, – продолжила свою речь эльфийка. – Она, вообразив себя царицей горы, как говорит мастерица Матрена, то жалобы пишет, то обвинения, то к Мерлих не пускает, то докладные теряет. А в прошлом году умудрилась потерять семнадцать дипломных проектов, которые всего лишь должна была передать Мерлих на подписание. Я бы за такое вообще убила, впрочем, это и так все знают. А еще, может ее никто и не травил. Может, эта дура сама приготовила очередной приворот и перепутала емкости. Или мастер Григор не захотел пить подозрительную гадость, которую она ему преподнесла, и поставил ей на стол. Не идиот же он, чтобы пить что-то преподнесенное такой особой. – Интересная теория, – одобрил декан. – Но, увы, мелака багряная ни в один приворот не входит. Зато ее используют шаманы для расширения сознания. – Мхожет она поумхнеть хотела, – предположил Змеич. – Не помогло бы, – припечатал некромант, отцепил все-таки от себя продолжавшую всхлипывать пуговицеметательницу и даже стул подальше от нее отодвинул, чтобы опять не прицепилась. Несчастная женщина посмотрела на сидящего на собственном хвосте полузмея и искать сочувствие у него не рискнула. Просто обняла саму себя руками и разрыдалась горше. Декану пришлось даже повысить голос. А Лена подумала о том, что, похоже, здесь подливание приворотов и ядов – привычное дело. И опять задумалась о том, что лучше бы все рассказала маме. Потому что даже необычайно синие глаза некроманта подобной перспективы не стоят. – Значит, вы считаете, что подменить кувшин мог кто угодно, и утверждаете, что сами этого не делали? – уточнил декан. – Естественно, – гордо сказала эльфийка. – Я не настолько глупа, чтобы подсовывать кому-то то, что запросто опознается по запаху. И если эта дура не унюхала, а потом, еще и попробовав, не сообразила, что оно такое… Ведь, судя по ее поведению, она вылакала полную дозу. Я права? Глоток настоя на мелаке всего лишь улучшил бы настроение. – Права, – с удовольствием сказал Змеевич, словно сам эльфийку этому научил. – Понабирайхут вечно кхаких-то некомпетентных персхон. – Да-да, – поддержал его некромант. – Вот мне тоже интересно, как она не унюхала и не распробовала эту пакость? Все секретари обязаны уметь оказывать первую помощь, разбираться в зельях на уровне мастера-травника и пользоваться основными амулетами. За это им столько и платят. – Может, замаскировали? – несмело предположила пострадавшая, даже прекратив ради этого прочувствованные рыдания. Эльфийка посмотрела на нее с непередаваемым презрением. – И хто же ехо замаскировал? – тоном Дедушки Мороза спросил человек-змея. – Студенты бхы не смохли. Тхут не каждый мастер-тхавник сможет. Спецхыфика растения. – Кто-то из преподавателей! – жизнерадостно предположила эльфийка и посмотрела на мастера Григора. – Кто-то из мужчин, которых эта дура домогалась, пытаясь выйти замуж. – Если бы я ее травил, то точно бы насмерть, и она после этого у меня еще бы и сама закопалась, – раздраженно сказал некромант. – А домохалась эта особха мнохих. Даже меньхя, пока не объяснил, что невозможно фхизически и нужно не часто, – добавил масла в огонь Змеевич. Пуговицеметательница покраснела и опять начала рыдать. Причем так горько, что даже добрый декан одарил ее раздраженным взглядом. – В общем, висяк, – сказал некромант. И вполголоса добавил: – Надеюсь, в следующий раз ей яд в кувшин нальют. – Вот и вы туда же! – воскликнул декан. – Вот какой вы пример подаете студентам и чего после этого можно от них требовать? Студенты в лице эльфийки и Лены переглянулись и пожали плечами. Обе считали, что чего-либо от них требовать вообще не надо. А Лена еще и не понимала, зачем ее пригласили на это представление одной трагической актрисы и неблагодарной публики. Впрочем, мастер Клайв о ней не забыл и поспешил это объяснить. – Теперь вы, девушка. – На Лену он посмотрел с отеческим неодобрением. – Вот зачем вы несчастную напугали мышами? Она же полдня потом бегала где попало. Вопила такую чушь, что теперь по городу ходят слухи о том, что у нас в подвале живут гигантские мыши. И что мы их кормим преподавателями, взамен выращивая големов, которыми может командовать только мастерица Мерлих. – Я пошутила, – возмущенно ответила Лена. – Она пошутила, – подтвердила эльфийка. – Я сидела сразу за ней и все слышала. Девушка просто сказала про мышек, тыкву и Золушку. И не понять, что это намек на сказку, которую в прошлом году даже на Главной площади разыгрывали, могла только такая умалишенная, как бывшая пассия моего дяди. Наверное, правду говорят, что эта дура пыталась примерить венец Владычицы, и он основательно повредил ей мозги, демонстрируя, что она и пальцем касаться его не достойна. Декан кивнул, пригладил бороду, потом почему-то покачал головой. – Похоже, у этой барышни очень странное чувство юмора, – сказал озабочено. – У мастерицы Вельяны оно вообще плохое, судя по тому, что она даже под действием шаманского зелья распознавать шутки не способна. Зато теперь понятно, почему она столь серьезно воспринимает дежурные комплименты. Может, попросить кого-то из старейших знахарок, чтобы ее подлечили? – Не поможет, – злорадно прошептала эльфийка. – Впрочем, думаю, это теперь не наше дело. Мастер Вельяна действительно на диво некомпетентна. И уволят ее вовсе не за плохой характер, что было бы недопустимо. Пуговицеметательница в голос завыла. – Ну, простите, барышня, – проворчал декан. – Не могу я об этом не доложить мастерице Мерлих. Вы должны были это понимать еще в тот момент, когда стали от меня требовать наказать Аррель. – О! – чем-то восхитилась эльфийка. А мерзкий полузмей ей подмигнул. И выражение лица у него было такое, что даже Лена поняла – он уверен, что потерпевшая сама себя отравила зельем, которое ей казалось безопасным. Потому что очень хотелось в чем-то обвинить Аррель. И теперь, даже если признается, доказывая, что не настолько некомпетентна, все равно вылетит со свистом. Интересно, что ей эльфийка сделала, что она даже опозориться не побоялась? – Ну и страсти, – пробормотала девушка. – Да, барышня с чувством юмора… Вот что делать с вами, я даже не представляю. Ваше странное чувство юмора может до добра вас не довести, – вернулся к прегрешениям Лены декан. – То вы из кустарников выпрыгиваете… ладно, выпадаете. По крайней мере, было не похоже, что вы действительно намеревались сбить меня с ног. Да и не интересую я столь юных барышень обычно, к сожалению. – Мастер Клайв улыбнулся и стал еще больше поход на Санта Клауса. – Но вот Тису вы напугали тем же способом, бедняжка даже к лекарям ходила, за успокоительным. Феи очень пугливые существа. На это наложилось то, как вы себя вели из-за успокоительного, принятого вами из-за ошибки мастерицы Юстины… – Еще одьхин некомпетентный секретарь, – заворчал полузмей. – Она просто устала, – мягко возразил декан. – Сменщица заболела и девушка сутки не спала. – Пхы! – презрительно отозвался Змеевич. – Так, не отвлекайте меня! – потребовал мастер Клайв. – У девушки и так беда с репутацией, испорченной в первый же день. К ней теперь с опаской будут относиться студенты, и даже некоторые преподаватели. А если это выйдет за пределы академии, еще и ведьмой провозгласят. А ведьма без реальной силы… такое недоразумение может закончиться плохо. Как для девушки, так и для тех, кому по какой-то причине ведьма может понадобиться. – Пхелестно, – оценил полузмей, а эльфийка посмотрела на Лену с уважением. – Я понимаю, что барышня пришла из другого мира, где магов мало и большинство в них не поверит, даже если ему под нос ткнут огненным цветком. Да еще и стресс от осознания направления дара… Лена, опять умудрившаяся забыть, что «тощая некромантка» это про нее, неуверенно кивнула. – Думаю, на первое время барышне нужен опекун, который объяснит и направит. И избавит ее и академию от лишних проблем… – Пхы, – опять высказался Змеевич, видимо считал, что избавить Лену от проблем не смог бы никто. – А у нас среди преподавателей, что очень удачно, есть человек из того же мира, – продолжил гнуть свою линию декан. – Что?! – подозрительно вскинулся некромант. – Да, неплохая идея, – вполне себе довольно сказал мастер Клайв и погладил бороду, словно именно она у него эти идеи и генерировала. – Хрихорию самому бхы не помешал опхекун, – заявил полузмей. – Кхто является в тхаком вхиде на лехцию? – и кивнул то ли в сторону поцарапанного лица, то ли байкерско-рокерского прикида. – Как хочу, так и являюсь! – рявкнул некромант. – Прямо от стхасной любовницы… – Если бы! Я опять эту чертову кошку из водостока доставал! И да, мастер Клайв, очень прошу, сделайте вы что-то с этой ненормальной оборотнихой и ее не более нормальной матушкой! Они обе у меня уже поперек горла сидят! Доченька вечно путается в своих циклах, забывает принимать держащее разум зелье, лезет через форточку на улицу и там собирает за собой хвост из окрестных псов. Которые и загоняют ее то в водосток, то на крышу, то еще куда-то. А ее мамаша будит меня с рассветом, устраивает истерики и завывает так, что проще ей помочь, чем заткнуть. А эта дура, которая дочка, еще и царапается! Да я скоро обеим головы сверну! – Мхадшенькой Учхеного Кхота тоже нхужен опхекун, – подсказал выход радующийся жизни полузмей. – Плохая былха идея схрещиваться с кхикхиморой. Декан печально вздохнул и пообещал подарить девушке блокнот, когда в кикиморью форму вернется. Дарить что-то безмозглой кошке все равно бесполезно. Правда, чем этот блокнот поможет, полузмею так и не сказал. А мастер Григор удостоился улыбки и обещания, что никуда он своего счастья все равно не денется. А учить молодежь чему-то важному – для него истинное счастье. Так что научить Лену тому, как следует и как не следует вести себя в академии и городе, будет счастьем в тройном размере. Некромант не согласился и получил письменный приказ, написанный прямо здесь и пришлепнутый печатью с зеленым Змеем Горынычем. А Лена поняла, что проще было утопиться. Если он на вводной лекции даже булочки запретил есть, то, что он позапрещает в качестве опекуна?! А еще было у нее смутное подозрение, что куча поклонниц некромантских синих глаз ей этого опекунства не простят. Даже уже почти уволенная пуговицеметательница смотрела с завистью и, видимо, мысленно желала скорейшей смерти. – Вот попала, – печально прошептала девушка. – Зато повеселишься, – оптимистично пообещала эльфийка. Потом протянула руку и представилась: – Арра. А еще меня Попугайчиком называют. Ты забавная. Тебе можно. – Лена, – представилась в свою очередь попаданка, до сих пор даже не подозревавшая о своей забавности. И даже не стала спрашивать, что случается с теми, кому нельзя называть эльфийку Попугайчиком, а они называют. Наверняка же ничего хорошего. Нравы здесь вообще простые, судя по всему. А где-то вне времени и пространства радостно потирала руки одна богиня любви. На ее взгляд, все складывалось как нельзя лучше. Тем более, все шло по плану, и первый пункт был выполнен и даже перевыполнен. На приказ от декана она вовсе не рассчитывала. Зато теперь нуждающийся в любви и ласке мужчина никуда не денется и со всем возможным рвением возьмется за выполнение второго пункта. И назывался этот пункт: «Девушка в беде. Постоянно в беде». Глава 5 О первом впечатлении, экскурсиях и о древних богах, которые кому-то там не рады Григорий смотрел на неожиданно образовавшуюся подопечную и ничего интересного, и способного принести счастье в ней не находил, хоть и честно старался. Девушка была какая-то пришибленная. То ли по жизни, то ли ситуацией, попробуй тут разберись. Смотрела этак задумчиво-растерянно, словно вообще не понимала, что здесь делает. Еще она была тощенькая и довольно высокая. И личико из тех, на которых можно нарисовать что угодно, хотя само по себе скорее интересное, чем симпатичное. В общем, практически модельная внешность. А моделек Григорий не любил. И от этого надо было абстрагироваться. Вдруг девушка не так плоха, как кажется на первый взгляд? – Ага, еще хуже, – мрачно пробормотал мужчина. – Что? – робко спросила подопечная, умудрившись споткнуться на ровном месте. – Ничего, – ответил Григорий, поддержав ее под локоть. И почему-то почувствовал себя глупо. Он же, вроде бы, должен объяснить этой девчонке, что здесь к чему, пару экскурсий провести. В общем, ничего личного. И какое ему, в таком случае, дело до ее характера, внешности и всего остального? Да никакого. Лишь бы память была хорошая и умение концентрироваться на главном. Да и первому впечатлению, в любом случае, верить было нельзя. Вон, бывшая госпожа ректор, она же директор школы магии, преобразовавшая эту школу в академию и, попутно, мутировавшая из директора в ректора, на первый взгляд была дамой суровой, стервозной и неспособной на романтические бредни. Но стоило ей узнать, что брошенный по глупости три столетия назад возлюбленный возможно жив, просто бродит непонятно в каких мирах, она со своим детищем поступила так же, как когда-то с возлюбленным. Все бросила и умчалась на поиски. Это через триста лет. Григорий тогда даже не знал, восхищаться или биться головой о ближайшую стену. Так что и эта моделька, наверняка, может удивить. Весь вопрос в том, приятно или не очень. А Лена, пока опекун размышлял о высоких материях, всего лишь грустила о загубленной жизни. Жизнь была загубленная основательно. Спасать там было нечего. И от попытки самоубийства (Лена даже присмотрела симпатичный мост) спасало только понимание, что у мамы она действительно одна и мама этого не переживет. Грустилось Лене хорошо. Обстоятельно так грустилось. А вокруг жил своей жизнью равнодушный город. Шумел, пестрел и пытался удивить архитектурой. А потом еще и сдобой запахло. И Лена вспомнила, что не успела покушать. А еще о том, что у нее в банке есть загадочные перламутровые шицки, что бы оно ни значило. И, возможно, этими шицками можно расплатиться за булочки. Жалко, что пару штук из банка не прихватила. – Мастер некромант, а вы не знаете случайно, что такое перламутровые шицки? – спросила девушка, вычислив среди окружающих домов пекарню и сообразив, что при ней есть магазинчик. – Полудрагоценные камни. Ценятся в атефакторике и часто используются как накопители и вместилища для заготовок магических конструктов. – О, – сказала девушка, убедившись, что никакие это не деньги, но продать, в случае чего, можно будет вполне себе выгодно. Хорошо, что не пуговицы. – Мастер, а нам стипендия полагается? – В конце трехмесяца, если продержишься, – ответил мужчина. Лена печально вздохнула. Шицки все-таки придется продавать. А то тримесяц даже звучит очень длинно. – Ах, да, у тебя же нет местных денег, – на удивление быстро сообразил некромант. – Я сообщу об этом старшему казнодержателю. Тебе дадут аванс. – Спасибо, – душевно сказала Лена и даже умилилась. Не так он и плох, хоть и неформал в коже и заклепках. И они пошли дальше. И Лена даже стала интересоваться экскурсией. Тем более, некромант, опять продемонстрировав свою догадливость, купил два пирожка с мясом и пообещал в конце пути еще и морс. И девушка шла, жевала пирожок, продолжала целеустремленно грустить и вполуха слушала о том, что в этом вот городе можно встретить кого угодно. Начиная от попаданца из постапокалиптического мира, пугающего народ противогазом и занятным нарядом а-ля бомж обыкновенный. И заканчивая богиней огурцов, повадившейся сюда пить по пабам пиво и учинять скандалы, если там не было соленых огурцов. В пабах не было, а не в пиве. Пиво ее обычно устраивало. – Главное, не пугаться и не паниковать. Многие, почувствовав страх, могут увлечься и напугать так, что помощь знахарок понадобится. Убить, конечно, не убьют, Владетель здесь строгий, да и обыкновенная с виду девчонка может оказаться дочкой гулящей богини, вроде той же боевитой Элланы. Но кошмары будут мучить долго. В общем, незнакомцы на самом деле менее опасны, чем кто-то знакомый. Знакомые могут знать, что никакой богини за спиной нет. Лена покивала и решила ничего и никому о себе не рассказывать. Чем таинственней, тем лучше. – Вон туда ходить нельзя, там живут инкубы и суккубы. Лена опять покивала. – Яблоки в этом саду рвать тоже нельзя. Они волшебные и предназначены для тарелочно-яблочного сообщения. И повести себя в человеческом организме могут как угодно. Лена с подозрением посмотрела на красивые с виду яблочки. – Если видишь эльфа, лучше молчи. Потому что черт его знает, из какого он мира и на что может обидеться. Проходящий мимо эльф, обряженный в зеленое трико и коричневую замшевую жилетку, нахально Лене подмигнул. – Собак, кошек, голубей, да и любую другую живность руками не трогай. Часть из этой живности разумна и тоже обидчива. Помнится, пару лет назад один обиженный хомяк в чай одной студентке гадил и старательно нагаженное размешивал. Лена поклялась обходить всякую живность по широкой дуге. Особенно если это будут пауки и змеи. – От излишне красивых мужчин быстро уходи, даже на приветствия не отвечай. Это либо инкуб, у которого не хватает денег на очередной эмоционально-силовой резонатор и ему жрать нечего, вот он и надеется быстро, пока не засекли, что-то урвать от развесившей уши глупышки. Либо вообще какой-то аферист, вплоть до тех недоумков, которые считают возрождение жертвоприношений благом из благ. Лена тут же перестала пялиться на красавца-музыканта, играющего на гитаре перед раскрытым футляром. – Дальше… В общем, к концу экскурсии Лена решила, что подружится с соседкой-големом, и без нее вообще не будет выходить за пределы академии. Да и зачем там выходить? Бесплатная столовая есть, пускай и не с разносолами. Одежда есть. Учебники покупать не надо. Эльфийка Арра рассказала о том, как весело проводятся праздники в академии, а праздников тех много и скучать некогда. Да еще и денег нет, хотя и только пока. В общем, ну его, этот город. Тем более, еще и учеба будет. А Лена пока даже не представляла, чему ее будут учить. И даже где искать расписание не знала. Об этом она некроманту-неформалу и сказала. И он почему-то тяжко вздохнул. – Мастерица Далара, – очень печально сказал некромант. Так печально, что Лена даже оторвалась от изучения расписания, перед которым размышляла о том, а не прыгнуть ли все-таки с того симпатичного моста? Расписание удивляло и радовало. Большинство предметов называлось так, что девушка даже не бралась понять, что оно значит, и чему там учат. А уж практическая часть предсказаний, которую вел мастер Аркул Змеевич, и вовсе не вдохновляла на те пары заходить. Проследив за взглядом некроманта Лена увидела типичную ведьму. Точнее, типичную голливудскую ведьму из разнообразных комедий. Одета эта дама была во все черное и местами художественно рваное. Декольте было такое, что Лена даже немного поудивлялась, как там ничего не вываливается при ходьбе, а потом ведьма подошла ближе и девушка поняла, что там просто вываливаться особо нечему. Ведьма явно сидела на жесткой диете, а о существовании силикона пока не знала. Еще у ведьмы был длинный нос, правда, без бородавки. Неприятное выражение лица, словно она съела натощак килограмм лимонов и теперь маялась изжогой. Глазки у нее были маленькие, глубоко посаженые и какие-то почти бесцветные, при этом они неплохо сочетались с носом и выражением лица. А прическа была объемная и торчала во все стороны, словно черные волосы кто-то скрестил с одуванчиком. Классической ведьминской шляпы у мастерицы Далары не было, но, наверное, она просто не держалась на прическе. – Ах, Григор, милый, – заворковала ведьма, подойдя почти вплотную к некроманту и интимно наклонившись вперед, дабы окончательно напугать мужика содержимым декольте. – Одна из ваших родственниц все-таки решила поступить в нашу великолепную академию? Бедный некромант, стараясь смотреть куда угодно, только не на ведьму, наплевав даже на угрозу заработать косоглазие, бросил умоляющий взгляд на Лену. Девушка в ответ непонимающе похлопала глазами. Не могла же она вцепиться в волосы этой прелестнице и начать оттаскивать от сраженного ее внешностью опекуна. Повода, вроде бы, нет. Опекун, вроде бы, сам должен разбираться со своими проблемами, а попутно и с проблемами опекаемого, а вовсе не втравливать его в них. Да и ведьма вела себя приличнее пуговицеметательницы. Хотя бы на руке не висла. – Нет, это просто девушка из моего мира. Мастер Клайв попросил помочь ей освоиться, – сказал некромант, когда пауза совсем уж неприлично затянулась. – О! – выдохнула ведьма, развернулась на каблуке, продемонстрировав, что платье на ней умеет трепетать не хуже флага. – О! Мастерица Далара, семеня, подошла к Лене и пристально уставилась в лицо. – Да! – радостно воскликнула, насмотревшись. – Древние боги тебе не рады! – Единственный древний бог в нашей академии уже сказал о своей не радости, – сообщил некромант. – Она видела Аркула? – почему-то огорчилась ведьма. Потом нахмурилась, переступила с ноги на ногу. – Древние боги подземелий тоже не рады! – выпалила очередное откровение. Лена, понятия не имея, как на это реагировать, несмело улыбнулась, на что ведьма вылупилась с большим удивлением. – Боги подземелий всем не рады, – отозвался некромант. – Тоже мне новость. Дилара, ради всех богов, что древних, что забытых, что действующих и копящих силу, оставьте девушку в покое и перестаньте ее запугивать ненастоящими предсказаниями. Или пойдите к Клайву и переоформите на себя опеку. Ну, попробуйте. Думаю, вам будет несложно его убедить в том, что лучшей опекунши во всей академии не найти. Ведьма возмущенно фыркнула. Потом закрыла глаза, поднялась на цыпочки и раскинула руки. – Северный лисец, – душевно высказался по этому поводу некромант. Лицо у ведьмы стало одухотворенное настолько, словно она собиралась петь партию оперной дивы. А потом она открыла глаза, совсем белые, только суженые зрачки чернели, и загробно хохотнула. – Действительно, вижу богиню, – сказала задумчиво. – Сильную. Которая и вредит, и помогает. А зачем вредит и в чем помогает, совсем не ясно. Скрыто. Ой! – Ах ты, старая перечница, ты куда полезла?! – дико завопили под потолком, и на ведьму посыпались огурцы. Разные. Свежие и маринованные, в ошметках укропа. Длинные и совсем крохотные. – Я тебе покажу, как лезть в дела подруги! Да я тебя! Лена отскочила от огурцового потока и уставилась в потолок, пытаясь понять, откуда это разнообразие. Ведьма, облитая маринадом для полноты картины, очнулась от своего транса, завизжала и бросилась вдаль по коридору. И огурцепад поспешил за ней, впрочем, как и голос, ругавший ведьму за то, что полезла, куда не просили. – Надеюсь, она больше не будет у расписания дежурить, – мрачно произнес некромант, когда визг и обещания оборвать все патлы затихли вдали. – Что это было? – ошарашено спросила Лена. – Явление огурцовой богини народу, – пренебрежительно сказал некромант. – Огурцы, кстати, у нее хорошие, можешь себе собрать, которые посимпатичнее. А вот то, что она стала ими швыряться в Далару, нехорошо. И что там за подруга интересно? У нее их целый пантеон, причем, даже не один. – И что? – Когда боги интересуются смертными, у смертных от этого бывает куча неприятностей, – объяснил некромант. И Лена опять вспомнила о красивом мостике. Под эти мысли она подобрала корнишон, лежащий сверху на огурцовой куче, засунула его в рот, а потом вспомнила о судьбе одного мальчика со шрамом на лбу. Ему тоже письмо с приглашением в школу магии прислали. И чем это закончилось? – Не буду я никаких Волдемортов убивать! – пообещала потолку девушка, прожевав огурчик. – Да я, вам назло, буду прилежно учиться и вообще не лезть в приключения! Пускай там хоть змеи разговаривают, хоть властелин зла на трон садится! Потолок загадочно промолчал. А некромант почему-то усмехнулся. Глава 6 О выполненных обещаниях, практике пророчеств и предсказаний, и настоящем мужчине Данного потолку обещания Лена придерживалась со всем возможным рвением. Причем, аж две недели. Чему, как потом оказалось, немало способствовало то, что на практике пророчеств Аркула Змеевича подменяли две лаборантки, похоже, родные сестры мастерицы Далары. У них были такие же неприятные лица и декольтированно-рваные платья. А еще безуминка, видимо, первый признак хорошей пророчицы. Единственное, они не пытались пугать студентов древними богами. Мирно себе раскладывали карты таро и искали в них какой-то великий смысл. Настолько старательно искали, что Лена даже решила, что единственная настоящая пророчица в академии – мастер Далара, читавшая лекции и вдохновенно пугавшая тем, что случается с особями, слишком часто пытающимися смотреть вперед и что-то там менять. В общем, училась Лена старательно, лекции не пропускала, вела себя прилично и тихо, как мышка. И даже от опекуна старалась держаться подальше. Ну его, вместе с его гаремом. А гарем, судя по собранным за две недели сплетням, там был знатный. Некромант, правда, был к своему гарему равнодушен, но это не мешало его верным рабыням строить друг другу козни и интриговать за его внимание. Некоторые даже опускались до того, что приклеивали конкуренток к стульям. А уж подлить зелье, после которого лицо покроется фиолетовыми пятнами – вообще считалось делом чести. Об этом Лене рассказала зеленая белка Матрена, когда принесла учебник юного зельвара и велела изучать, а потом еще и сходить в корпус к алхимикам и все перенюхать. Хотя лучше, конечно, научиться проверять еду и питье на зловредность специальным магическим конструктом, разработанным лично Аркулом Змеевичем. В общем, Лена решила, что проще будет держаться подальше от некроманта. И даже не подозревала, сколь недовольна этим решением одна богиня. Ведь если девушка старается не попадаться на глаза мужчине своей мечты, то и подстраивать ей мелкие неприятности не имеет смысла. Спасать от этих неприятностей будет кто-то другой. И благодарна она будет этому другому. А оно богине было ни к чему. – Ладно, – сказала богиня, полюбовавшись тем, как Лена старательно объясняет соседке-голему, зачем люди носят одежду. – Начнем с малого. Неприятности всегда начинаются с малого. Главное, чтобы все эти неприятности касались его. И, улыбнувшись, исчезла. На третьей неделе совместного проживания Лена наконец-то выяснила, что вторую соседку тоже зовут Лена. Точнее, Елена, причем, непременно Прекрасная. Что уж такое прекрасное было в этой блондиночке с вечно недовольной физиономией, Лена не поняла, но спорить не стала. Тем более, Прекрасных блондинок в академии и без нее хватало. Даже в группе Лены была одна. Василиса Прекрасная. Она же Василиса Премудрая. В общем, спонтанно-циклический оборотень, как рассказала белка. Просто меняется у нее не внешний вид, и ни в каких животных обращаться девушка не умеет. Вместо этого у нее перестраивается разум и она то наивно хлопающая глазами дурочка, то обладательница большого айкью и чуть ли не мудрости веков. В общем, очень странная девушка. Голлем Е-сий-моя, к началу все той же третьей недели, наконец-то поняла, зачем люди одеваются. Сообразила, что ей незачем. Но, как истинная девушка, решила себя просто украсить. И теперь то пугала Лену белой ночнушкой в кружевах, отлично сочетающейся в ночи со светящимися алым глазницами в металлическом черепе. То смешила до колик в боку чудесным сарафанчиком а-ля «сестрица Аленушка». То едва не срывала лекции, являясь в платье, видимо одолженном у сексапильной женушки кролика Роджера. На железном скелете подобные платья смотрелись ну очень странно. В общем, Лена была не рада, что вообще заговорила об одежде. И очень надеялась, что никто и никогда не узнает, кто познакомил Е-сий-моя с понятиями «мода» и «стиль». А потом случилось страшное, и манера одеваться железного голема отступила в тень и затерялась. На очередном практическом занятии по пророчествам группу встретили обе лаборантки, загадочно улыбаясь. Поприветствовали. И отправили в сад. Потому что там ждал Аркул Змеевич, с чего-то решивший провести занятие. И Лена наивно подумала, что самой большой проблемой будет – как бы сделать так, чтобы препод держался подальше и ничего при этом не заподозрил? В общем, плохо она разбиралась в богах, даже в бывших. Аркул Змеевич щелкнул хвостом и продолжил шлифовать когти пилочкой для ногтей. Он был абсолютно спокоен, несмотря на то, что часть студентов опаздывали уже на двадцать секунд. Макушку припекало, в цветущем и воняющем чем-то сладким кустарнике вовсю орали мелкие серо-коричневые птицы. Упитанный рыжий кот нагло развалился на солнышке прямо посреди дорожки. А мастер Змеевич был спокоен. Неспокоен был только его хвост. Сильно неспокоен. Когда последняя блондинка, вырядившаяся во что-то блестящее и воздушное, наконец, соизволила появиться, хвост уже мелко вибрировал, выбивая замысловатую чечетку. – Итак, – многозначительно сказал профессор, одарив студентов доброй улыбкой. – Сегодня мы с вами отправимся в одно интересное место, практически на курорт. Да что там «практически». На самый настоящий курорт. Море, пляжи, пальмы, отели, бассейны, зонтики, все, как полагается. Блондинки дружно расцвели – на курорте можно встретить столько интересных мужчин. Да и себя показать можно. – Чем мы там займемся? – въедливо спросил молодой человек, которому, видимо, больше всех было надо. – Предсказаниями, – в тон ответил ему преподаватель и опять по-доброму улыбнулся. – У нас практическое занятие, не забывайте. – Не люблю воду, особенно соленую, – заметил голем, сверкающий красными глазами. Наверное, он боялся заржаветь. – А еще вас ждет сюрприз, – сказал Аркул Змеевич, открывая стандартный портал. Студенты загомонили, в основном, довольно жизнерадостно. Видимо любили сюрпризы и не подумали о том, что они бывают разные. – Сюрприз, – сказал Артикул Змеевич, последним выйдя из портала. Наглые студенты на него внимания не обратили. Они восторгались пейзажем, ковыряли песок, а кое-кто даже воду успел потрогать. – Сюрприз! – повторил профессор гораздо громче. Стоявшая рядом блондинка, с сонным лицом, вздрогнула, обернулась к преподавателю, а потом тоненько запищала: – Мамочки, привидение! И с места запрыгнула на спину лохматому великану. Великан передернул плечами, и отвалившаяся блондинка рухнула на голову многорукому инопланетнику в скафандре. Он что-то булькнул и громко потребовал настоя валерьяны, таким тоном, каким обычно требуют коньяка. Прыжки блондинки, наконец, привлекли внимание остальных студентов. Они недоверчиво таращились на Змеевича и переглядывались. – Всего лишь защитная реакция на близкое будущее, – многозначительно сказал преподаватель. – Видите, мой организм знает, каким это будущее будет. А вам предстоит его предсказать. – Дождик пойдет? – тоненько предположила все та же блондинка, а лохматый великан прорычал что-то загадочное, возможно даже ее поддержал. – Какая экономия на зонтиках, – восхитилась упитанная зеленокожая девица и колыхнула бюстом, из-за чего мужское внимание сосредоточилось на ней. – Не отвлекаемся! – рассерженно потребовал Змеевич. – У вас всего десять минут на то, чтобы ощутить вибрации природы, увидеть будущее и решить, что с этим будущим делать. Потом в аудитории мы разберем ваши ошибки. – Что, даже не искупаемся? – возмущенно спросила все та же блондинка, видимо именно ей больше всех было надо. – Если превысите лимит, обязательно искупаетесь, – многозначительно пообещал профессор. – Точно дождь пойдет! – убедилась в своей правоте блондинка и победно посмотрела на одногруппников. – Еще предположения есть? – спросил Змеевич, поняв, что они безнадежны. А значит, их не жалко. Не любил он бездарей, и его мало интересовало то, что они могут быть талантливы в чем-то другом. Раз бездарны в предсказаниях, магов из них не выйдет, а если и получатся, проживут они недолго. Магия вообще такое дело, в котором многое зависит от интуиции и умения предвидеть хотя бы на час вперед. И как же жалко, что этих бездарей нельзя здесь бросить, а потом просто вернуться за немногими выжившими. Но это не значило, что он пожелает их остановить, если они начнут разбредаться и уйдут так далеко, что он не сможет их достать порталом. – У нас осталось пять минут, а я все еще жду предсказаний, – напомнил Змеевич и загадочно улыбнулся. За пять минут бездари успели дружно подтвердить свою бездарность. Они, любуясь прибоем, умудрились предсказать град, падение метеорита, нашествие инопланетян, восстание роботов и даже глобальное потепление. Потом пошли предсказания о выбрасывающихся на берег китах, садящихся на мель кораблях и найденном под ближайшим кустом утопленнике. Блондинки довольно дружно предсказали явление принца на белом коне и волоокого ректора, решившего лично проверить, не обижают ли их здесь разные привиденистые преподаватели. На что подопечная мастера Григора громко фыркнула и заявила, что ректор в академии – женщина, причем, судя по отзывам, даже не волоокая. Блондинки, опять же подозрительно дружно, обозвали девушку дурой и напомнили, что учебных заведений в мирах много, и ректоров, следовательно, не меньше. И тут же предсказали явление еще и декана. – Мастера Клайва, – подтвердила Лена. На нее тут же обиделись. Устав от предсказаний, и так и не сообразив спросить, где они находятся, студенты возжелали уйти в тенек или подойти ближе к воде. Мнения на этот счет разделились. А потом Змеевич сухо уронил: – Пять минут прошли. – Значит, урок закончен?! – обрадовалась блондинка, предсказавшая дождь. – И мы можем искупаться? – Урок только начинается, – мрачно сказал Змеевич. – И сейчас вы все искупаетесь. А потом появилась она – огромная волна, идущая к берегу. А бестолковые студенты ее даже не сразу заметили. А когда заметили, застыли, словно взглянули в глаза Медузе Горгоне. А когда отмерли, начали бестолково бегать туда-сюда, даже те, кто умел переноситься между мирами без посторонней помощи, и чего-то требовать от преподавателя. – Бездари, – окончательно уверился Змеевич и все-таки поставил слабенький щит. А то, если они все тут утонут, Мерлих ведь попытается уволить. А мастер Аркул, как настоящий мужчина, не мог позволить, чтобы его уволила женщина. А потом Змеевич с удовольствием наблюдал за тем, как бездари орут за щитом, всплыв вместе с ним, как огромный поплавок. И жалел, что не увидел их эмоций в тот момент, когда накрыла волна. Зато полюбовался эмоциями, вызванными тем, что щит лопнул. В общем, Змеевич от этого практического занятия получил кучу удовольствия. Да и в том, что оно станет незабываемым для большинства студентов он ни капельки не сомневался. А значит, хоть кто-то, да проникнется уважением к предсказаниям. Вылавливать порталом студентов, близко познакомившихся с цунами, было очень весело, в чем бы Змеевич никому и ни за что бы не признался. Наблюдать за тем, как они, мокрые и поникшие, сидят на пыльной дорожке, кашляют, скрипят металлическими суставами и выжимают воду из шерсти – еще веселее. А потом преподаватель пересчитал их по головам и с удовольствием убедился, что кого-то не хватает. Кого именно, он сказать бы не смог, не запомнил он всех этих бездарей. Да и в целом считал, что остаться должен только один, самый сильный, везучий и умелый в предсказаниях будущего. Иначе мир заполонят бездарные маги и этому миру очень скоро настанет конец. Правда, повторные подсчеты доказали, что обрадовался Змеевич рано, якобы пропавший студент просто прятался в кустах. Правда, что он там делал, молодой человек сказать отказался. А когда Змеевич, вдоволь наругавшись на любителя пряток, наконец, ушел, Лена встала и прочувствованно произнесла: – Вот за это я змей и не люблю! И блондинки наконец-то ее поддержали. Причем, подозрительно дружно. А Лена вспомнила про симпатичный мостик. Потом про расстроенную маму. А когда уже почти убедила себя, что мама гораздо больше расстроится, если дочка утонет на очередном практическом занятии по предсказаниям, почему-то вспомнилась огурцовая богиня. И то, что Лена под колпаком у кого-то из богов. А значит, может оказаться, что бежать из академии бесполезно. – Надо просто не ходить на занятия к змею, – вынесла вердикт девушка. А еще решила пожаловаться опекуну. Правда, к нему так в тот день и не дошла. Слишком уж бурно праздновала чудесное спасение в компании Попугайчика, Е-сий-моя и присоединившейся Василисы, к счастью после купания в огромной волне ставшей Премудрой. И нет, девушки, в отличие от большинства группы, вовсе не пьянствовали. Они мирно пили чай, а потом ловили в саду белочку. Зеленую такую. Потому что эльфийке захотелось узнать, какая муха укусила Змеевича настолько больно, что он окончательно спятил. И она почему-то думала, что белка-феминистка это знает. А «муха» в это же время сидела над планом и густо зачеркивала один из подпунктов. Глупый подпункт оказался. Хотя как раз древнего змея уговорить на эту авантюру оказалось не сложно. Да и письменный приказ декана оказался слабоват. Герой всей жизни одной девушки даже не почувствовал, что ей грозит опасность. И, естественно, не бросился спасать. Зато вместо зачеркнутого пункта тут же появился новый: «2в – усилить связь опекуна с подопечной. Незаметно для него усилить!!!» Глава 7 О наглых мышах, обманчивых кошках и том, что некоторых предупреждать бесполезно – Вот, я боюсь, что оно сломается, – заявила Е-сий-моя и указала металлическим пальцем на причину своего страха. Причина была мелкая и неказистая. И выглядела как обыкновенная мышь, с аппетитом жрущая кусок бумаги. Находились и мышь, и бумага в сундуке, не очень большом и слегка пахшим машинным маслом. Сундук в свою очередь находился в шкафу. – Фу, – сказала Елена Прекрасная, полюбовавшись мышью. – Убери эту гадость, я их боюсь! – Боюсь, оно сломается, – напомнила голем и обернулась ко второй Елене. – А я их не боюсь, я просто брезгую, – призналась Лена. Девушки дружно посмотрели на мышку. Она, не прекращая отгрызать от бумаги кусок, сверкнула на них глазами-бусинками. – Наглая какая, – восхитилась Лена. – Может на нее покричать? Идея показалась девушкам хорошей, и они некоторое время дружно кричали, пытаясь напугать грызуна. Мыши на их крики было фиолетово. Она даже от пожирания бумаги не отвлеклась. Наверное, целлюлоза вкусная попалась. – Интересно, что она там ест? – спросила Лена, хотя интересно ей вовсе не было. Просто надо же было как-то поддержать разговор, когда крики не подействовали. – Технические характеристики изделия, – ответила Е-сий-моя. – От чего? – полюбопытствовала Лена. У голема ведь даже самого завалящего фонарика не было. Да и зачем он ей? Она отлично себе глазами подсвечивала. – От меня, – важно сказала Е-сий-моя. – И ящик тоже от меня, – указала на сундук в шкафу. – Меня как раз в этом шкафу кто-то забыл. Ну, или потерял. Или вообще бросил. Потом никто так и не захотел подобрать и присвоить, хотя и постоянно находили. А потом я там лежала, лежала, разные неправильные конструкты и просто выбросы энергии впитывала, впитывала. А потом мне надоело. – Лежать или впитывать? – спросила Лена, восхищенная тем, что могут сотворить студентки, сами об этом не подозревая. – Все надоело. И я встала. А эта… предыдущая Елена Прекрасная, наполовину гречка… – Может гречанка? – засомневалась Лена. А то, как кто-то может быть наполовину гречкой, она представляла смутно. – Может и гречанка. Она еще постоянно говорила, что она потомок той самой, из-за которой Трою сожгли и всех убили. Но ей не верили, потому что если всех убили, то откуда потомки? А если не всех, то зачем говорить, что всех? Ныне живущая в комнате Елена Прекрасная почему-то надулась. А Лена хмыкнула и спросила: – Так что там сделал предыдущая Прекрасная на букву «Е»? – Завизжала. Обозвала меня терминатором недобитым и выпрыгнула в окно. А там, наверное, слишком сильно стукнулась головой об заборчик, огораживающий клумбу. Потому что после того утверждала, что она вовсе не Елена, а какая-то Сара Конер. И что ей надо срочно вернуться в дурдом, а то история пойдет по другому пути и опять что-то разветвится. Ну, с ней особо и не спорили, до сих пор в дурдоме сидит. На ней даже зелья возвращающие память иногда испытывают. Ну, студенты испытывают. Тайком. А то не тайком не разрешают. Лена мысленно предыдущей Прекрасной даже посочувствовала. – А я походила, походила, – продолжила рассказ голем. – А потом решила учиться, а то слишком умная. – Ага, – сказала Лена. А что тут еще скажешь? – Вы эту гадость будете выбрасывать или нет? – капризно спросила Елена Прекрасная, видимо, вспомнив о том, что она красавица и аристократка. – Боюсь, что сломается, – напомнила Е-сий-моя. – А мне она не мешает, – заявила Лена. Мышь стала обгрызать бумажный лист активнее. – А если она наши конспекты сожрет?! – добавила в голос истеричности Прекрасная. Лена с сомнением посмотрела на мышку. Как в нее влезут все конспекты, она не представляла. Ну, максимум, понадкусывает. Прекрасная глубоко вдохнула, видимо, готовясь разразиться прочувствованной речью. Голлем покачала головой. А Лена вспомнила о главных врагах мышей. – Нам нужен кот! – выдала она идею. И девушки, закрыв крышку злосчастного сундука, отправились на поиски столь нужного мышелова. Точнее, отправились Елена обыкновенная с Еленой Прекрасной. Е-сий-моя не пошла, потому что боялась и кота случайно сломать. Зато она согласилась мышь посторожить, чтобы не вылезла из сундука и не начала жрать конспекты. В общем, всем дело нашлось. – Кис-кис-кис, – старательно призывала Лена, неспешно бредя вокруг общежития. Она точно помнила, что вокруг него водится куча котов, всех размеров и цветов. Они то под ноги лезли, то на пороге загорали, а то и по ночам противно завывали. А вот когда понадобились, дружно куда-то делись. – Может их кошачья чума скосила, – боязливо предположила Елена Прекрасная. Боялась она всего. И того, что их грозная ключница поймает при попытке занести кота в общежитие. И того, что на коте окажутся блохи, которые ее всю искусают. И того, что кошачьи когти кто-то смажет ядом, а он возьмет и поцарапает именно Прекрасную. Да эта странная девушка даже теней в саду за общежитием боялась. Словно там сидела толпа убийц, только и мечтавшая укоротить ей жизнь. – Нет, просто попрятались, – уверенно сказала Лена. – Работать не хотят, лентяи. Кис-кис-кис, я вам потом рыбы куплю, сволочи, мне как раз аванс дали. Рыбой коты не прельстились. А может, просто не поверили. – Кис-кис! – Мяу? – удивленно спросили вверху. Елена Прекрасная взвизгнула и отскочила в сторону. Причем, на взгляд Лены, очень удачно. Что ей кроме удачи могло помочь влезть прямо в муравейник? – А-а-а-а! – оценила произошедшее Прекрасная, опять прыгнула в сторону и стала старательно топать, повизгивая и зачем-то размахивая руками. Лена немного на нее посмотрела, а потом перевела взгляд вверх. А вверху была ветка. На которой нахально сидел искомый мышелов. – Кис-кис-кис, – ласково позвала Лена, пошуршав в кармане бумажными фантиками. – Мяу! – явно заинтересовался кот. – Иди сюда, моя рыбка, – проворковала девушка. Кот честно дошел к стволу дерева, немного поточил об него когти, а потом пожаловался: – Мяу! – Ты что, слезть не можешь? – удивилась Лена. – Мяу, – беззаботно подтвердил кот. А других котов вокруг так и не появилось. Лена огляделась, выпутала из травы сухую ветку и предложила ее коту в качестве лестницы. Кот сухим веткам явно не доверял. – Так, – мрачно сказала Лена, радуясь, что на поиски мышелова отправилась в джинсах. – Ладно, лезу за тобой. Если бы то, как Лена лезла на дерево, кто-то снял и выложил на ютуб, он бы наверняка побил все рекорды по количеству просмотров в день. Потому что даже Прекрасная перестала прыгать и смотрела на это действо, приоткрыв ротик. Лена сначала пыталась допрыгнуть до нижней ветки. Роста, к сожалению, не хватило. Потом она зашла с другой стороны, с той, где весьма удачно росли кусты. И попыталась использовать их в качестве ступени. Нет, у нее даже получилось, хотя она несколько раз соскальзывала с согнутых веток и проваливалась в загадочные глубины куста. На ветке, до которой таки дотянулась, девушка висела долго, скользя ногами по стволу. Но и тут все преодолела и повисла на ветке как обезьянка, держась и руками и ногами. Что делать дальше, Лена не очень представляла, но так, как падать спиной в куст ей совсем не хотелось, в итоге кое-как забралась на ветку и некоторое время на ней сидела. А потом еще и пришлось перебираться на ту, на которой загадочно мяукал кот. То ли поддерживал и пытался приободрить, то ли издевался, черт его знает. И если бы этот кот попытался оттуда удрать, Лена бы его, наверное, поймала и придушила. Но кот был домашним и ручным. На проверку вообще оказался кошкой. И следующая проблема, которая не заставила себя ждать, была – а как теперь с этой кошкой спуститься? Прекрасная ловить сброшенное животное отказывалась, утверждала, что оно все лицо когтями исцарапает, а ей оно не пойдет. Прыгать с ветки с кошкой в руках Лена не рискнула. Запихивать ее за пазуху не рискнула тем более. В общем Е-сий-моя пришла очень вовремя. Хотя пришла она, конечно, со странной проблемой. У мыши закончилась бумага, и голему было интересно, чем ее кормить дальше. Зато она, в отличие от Елены, не отказалась поймать кошку, правда, только вместе с Леной. А то кошка маловата и она боялась ее поломать. – Дурдом, – сказала девушка, закрыла глаза и храбро прыгнула навстречу судьбе. Судьба, к счастью, ловить падающие тела действительно умела, и компания отправилась на борьбу с грызуном. Лена еще и зачем-то рассказывала кошке о том, какой приятный и вкусный сюрприз ее ждет. И кошка, похоже, даже верила. А в это время к одному некроманту, в который раз вломилась обеспокоенная мамаша. Она, рыдая и завывая, немного порвала на себе волосы и шерсть, раскидав это добро у порога, где оно, зеленое на песочном, совсем не смотрелось. Потом попыталась побиться головой об пол, выпрашивая прощение и утверждая, что не хотела беспокоить такого занятого человека. Занятой человек, стоявший напротив двери в одном полотенце, мрачно улыбнулся. В очередной раз махнул рукой на недосып и попытку отоспаться хотя бы днем, во время выходного, и пошел спасать девицу потерявшую разум. Прямо так, в полотенце. Но, к счастью, увидел, какими глазами на него смотрит коленопреклоненная кикимора и сообразил вернуться и одеться. А может, и не к счастью, как думала одна богиня. В полотенце он выглядел, на ее вкус, гораздо привлекательнее, чем в своих проклепанных серебром черных одеждах. Шел спасать девицу маг уверенно, ориентируясь на поисковый огонек, выращенный прямо в ладони. Рядом семенила обеспокоенная мамаша и пыталась доказать, что так-то дочка у нее хорошая, а может, и вообще чудесная. Она домашняя, работящая, послушная. А вот кошка почему-то получается со странностями. И откуда оно? Папаша же там вообще мудрец, каких поискать. Мужчина на все слова кивал и очень надеялся, что однажды ему не придется искать еще и этого папашу. А то, мало ли на каких зельях его разум держится? А кикимора продолжала тарахтеть и расхваливать дочь. И разбирайся бедный маг в женщинах лучше, он запросто бы заподозрил что-то нехорошее. Например, что обеспокоенная мамаша надумала выдать свое чадушко замуж. И теперь ищет дурака, готового жениться на вечно сбегающей безмозглой кошке. – Открывай шкаф! – торжественно велела Лена, держа на вытянутых руках кошку и ощущая себя жрицей в языческом храме. Кошка флегматично висела и только изредка помахивала хвостом, видимо, не имела ничего против участия в разных подозрительных ритуалах. – Теперь сундук, только осторожно! – отдала следующий приказ Лена, когда голем чуть не сорвала с петель дверцу своей части шкафа. Елена Прекрасная сидела на кровати, как зритель в кинотеатре. И даже орешки в сахаре ела, за неимением попкорна. – Аккуратненько, – прошептала Лена, наблюдая за тем, как Е-сий-моя медленно поднимает крышку сундука. – Не спугни. Крышка легонько стукнулась о стенку шкафа. Лена шагнула вперед и уверенно забросила кошку в сундук к мышке. А вот дальше все пошло не по плану. Мышь, узрев перед собой кошку, встала на задние лапки, выставила по-боксерски передние и подозрительно заискрилась, словно была сломанным электрическим прибором. А кошка, увидев обещанный сюрприз, дико заорала, одним прыжком покинула сундук, и шустро взбежав по занавеске, стала орать уже с карниза. – Святой бурундук, – ошарашено сказала Лена. – Это из чего они бумагу делают? – Из целлюлозы, – совершенно спокойно ответила мышь и, увидев выражение лица девушки, шлепнулась на спину и стала хихикать, подергивая лапками и запуская маленькие молнии. Кошка заорала еще противнее, так, словно ее кто-то начал есть живьем. Бедная Е-сий-моя застыла как памятник железному скелету. Елена Прекрасная зачем-то накрылась простыней и то ли продолжила под ней есть орешки, то ли так вот странно дрожала от страха. А Лена стояла и вспоминала чудный рассказ опекуна о мстительном хомяке, гадившем кому-то в чай. Подумать ей, правда, не дали. Дверь ни с того, ни с сего распахнулась так, словно ее хорошенько пнули. В комнату тут же закатилось что-то маленькое, Лене едва по локоть, зеленое, как одна белка, и лохматое, как болонка. Оно завопило что-то о бедной деточке и бросилось срывать занавески. А следом за этим странным существом зашел некромант. Осмотрел комнату, остановил взгляд на Лене. Потом подошел к шкафу с сундуком и полюбовался ржущей, как лошадь, мышью. Потом посмотрел на кошку, которую нечто зеленое пыталось сбить с карниза оборванной занавеской. А потом весомо сказал: – Дура! И Лена поняла, что возможная мстительность мыши не главная ее проблема. И даже в кошке, которая, похоже, тоже не просто кошка, не главная. Первоочередной проблемой являлся опекун. Который предупреждал и даже приводил примеры. – Я не хотела, – совсем по-детски прошептала Лена. Было успокоившаяся мышь, опять засмеялась. А зеленое нечто, наконец, сбило кошку на пол и тут же накрыло ее занавеской, уговаривая бедную деточку успокоиться. Кошка же успокаиваться не желала и орала не переставая. В общем, всем было чем заняться и это главное. Даже голем продолжала изображать памятник. Наверное, мечтала о карьере мима. А где-то далеко, тихо и незаметно, одна богиня старательно напитывала силой тоненькую нить, соединявшую некроманта и Лену. И радовалась, что эти два, не понимающих своего счастья, идиота, наконец-то подошли друг к другу достаточно близко. Глава 8 О церемонии посвящения в студенты и прочих безобразиях. А еще о том, что пить и жаловаться надо осторожно, утешать, кстати, тоже, и о богине, случайно усилившей что-то не то Если честно, Аркулу Змеевичу никогда не нравились ночные гуляния студентов. Любые. Чему бы они ни были посвящены. Но в первую очередь не нравилась так называемая «Церемония посвящения в студенты». Почему-то казалось, что именно после этой глупости что-то меняется, и разные бездари действительно становятся частью академии. Несмотря на свою нелюбовь, Змеевич традиционно соглашался проследить за тем, чтобы студенты совсем уж не упились и не стали буянить. Он ежегодно надеялся, что кто-то из них все-таки сломает шею или еще как-нибудь самоубьется, но настолько его радовать они почему-то не хотели. – Бездари, – прошептал бывший бог, наблюдая из тени под раскидистым деревом за тем, как студенты разжигают костер. Потом еще и прыгать через него начнут. Если, конечно, не случится чего-то интереснее. Например – явление факира. Или какой-нибудь феникс вылупится. – Почему вы не любите студентов? Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Змеевич только чудом не шарахнулся в сторону, а хвост задрожал мелко-мелко. – Молодой человек? – старательно удивился преподаватель, сообразив, что слишком увлекся размышлениями. Настолько, что к нему смог подкрасться обыкновенный человек – серьезный юноша, кажется, даже тот, который на первом практическом занятии спрашивал, чем следует заняться на курорте. Змеевич в этом уверен не был, он плохо запоминал человеческие лица, даже в возрасте частенько путался, принимая отца за сына и наоборот. Это потом, если сумеют задержаться в школе, они станут для него индивидуальностями и запомнятся, а пока… А пока и так сойдет. – Почему вы решили, что я не люблю студентов? Когда-то давно Змеевич их искренне любил. Запеченных, под белым соусом. А потом пришлось приспосабливаться к новому миру. И счастье, что свинина оказалась вкуснее человечины. – Это же элементарно! – несколько самодовольно сказал студент. – Ваше пренебрежение… Задача, данная без каких-либо объяснений. И, похоже, вы всех нас считаете помехой. И учить явно не собираетесь. Ваш разбор ошибок… он странен. Никто и предположить не мог, что все будет настолько серьезно в первый же день. Да и ваше поведение не позволило настроиться на серьезный лад, вы к путешествию на тот «курорт» отнеслись с таким же пренебрежением, как и к нам… – И вы отнеслись к предсказаниям, как к балаганным фокусам, на которые жаль тратить время, – перебил говорливого студента Змеевич. – Хотя на самом деле, это вы отнимаете мое время. Вы бездарны, вас учить бесполезно. Тот, у кого есть талант к предсказаниям, должен был забеспокоиться. Он не мог не почувствовать приближающуюся катастрофу. – Если мы бесталанны в предсказаниях, это вовсе не значит, что мы не преуспеем в других предметах, – поспешно сказал молодой человек. Змеевич пренебрежительно зашипел. Какой-то первокурсник поучает пускай бывшего, но бога. Надо же. – Я ведь неспроста преподаю именно этот предмет, – сказал Змеевич серьезнее, чем собеседник того заслуживал. – Я очень талантливый предсказатель, возможно, даже самый лучший. И я могу предсказать любому из вас, что толковых магов из вас не выйдет. Маги всегда должны знать, что делают и что из этого получится. – Мы научимся, – упрямо сказал молодой человек. – Не научитесь. Вы элементарных изменений не видите. У вас в группе люди движутся по временной петле, а вы даже этого не замечаете. У вас нет способностей. Молодой человек задумчиво нахмурился и похлопал ладонью по карману, в котором лежала старенькая курительная трубка. Наверное, табак помогал ему думать, прочищал мозги. – Знаете… – Змеевич насмешливо прищурился и шевельнул кончиком хвоста. – Займитесь лучше сыском, раз любите задавать вопросы. Частным. За него больше платят. И пока молодой человек удивленно на него смотрел, преподаватель шипяще рассмеялся, развернулся к нему спиной и отправился к другому дереву, решив больше не позволять к себе подкрадываться разным студентам. А то ведь вспомнит молодость и следующего сожрет, предварительно поджарив на том самом костре. А хорошо, если бы это была одна из блондинок. Еще лучше, если самая надоедливая. Кому-кому, а этим мечтательницам удачно выйти замуж в школе точно не место. Сплошной позор и расслабление для остальных. Да, студентов Змеевич не любил, уже почти тысячу лет даже в жареном виде не любил. И он давно бы покинул преподавательский пост, если бы не долг. Он должен был предотвращать появление бестолковых магов. Бестолковые маги создают слишком много проблем, особенно те, которые не способны предсказать, во что выльется их заклинание. Маги изменяют мир. Не сильно, но даже крошечный камешек может начать камнепад, способный уничтожить целый мир. А может и не один. С таким философским настроением Змеевич и скрылся в тени дерева. И ему там было хорошо. Он любовался звездным небом, пропускал мимо ушей нестройное пение студентов и думал о вечном. А о чем еще думать, если не хочется испортить себе настроение? Точно не о студенческой гулянке. И так понятно, что ничего приятного они не сделают. Не сгорят, не утонут и даже не упадут с дерева, сломав себе шею. К сломанным шеям у Змеевича был особый интерес. Когда-то девственницам, которых приносили ему в жертву, обязательно ломали шеи, перед тем, как уложить на жертвенный камень. Иначе эти неразумные девы визжали, дергались и всячески возражали, портя людям праздник. Окончательно утонуть в потоке воспоминай, Змеевичу помешала странная парочка – пьянющая эльфийка в белом платье с зелеными травяными пятнами, выписывающая ногами кренделя, но упорно прущая булькающий кувшин, и зеленая белка с причитаниями о нынешней молодежи идущая следом. – Ты эт, выпть хочш? – неожиданным басом спросила лесная дева, потерявшая где-то в спиртовых парах высокий слог. – А то ст-иш тут, скчаешь, молдой, крсивй. И всучила опешившему Змеевичу кувшин с какой-то эльфийской сивухой, судя по запаху. Преподаватель от неожиданности его даже взял. – Вот! – громко сказала эльфийка, покачнувшись, как игрушка-неваляшка. – А ы-ни не верили. А я смгла. Ай-нэ-нэ-нэ-нэ-нэй! Икнув, эльфийка развернулась и, напевая что-то цыганское, ушла. Белка встопорщила хвост и отправилась следом. А Змеевич понял, что со студентами следует что-то сделать как можно быстрее. А то они совсем распоясались, богов оскорбляют. Будь у них хоть капелька дара, они бы этого делать не стали, насколько бы пьяны ни были. Поняли бы, что закончится оно для них плохо. – Буду мстить, – сказал Змеевич и хряпнул кувшином об дерево. – Я вас еще научу вангование любить. И Зеевич начал бы прямо сейчас, если бы не увидел, что в тени яблони стоит неправильный некромант. Мастер, чтоб ему пусто было. Учащий некромантов быть такими же неправильными. – Некроманты должны мертвецов поднимать, – раздраженно сказал звездам бывший бог. – Армии из скелетов создавать. В бессмертных личей превращаться и влачить жалкое существование, портя жизнь окружающим. Помнится, какой-то даже любил сидеть в сокровищнице над золотом и молодых знахарок воровать, а потом издеваться над спасателями. А эти… Хе… Змеевич выругался на одном из древних и ныне мертвых языков. Упомянул то, что некромант-лекарь – вообще страшный сон какого-то царя. А потом понял, что опять забыл о своем шипящем акценте и снова выругался. На этот раз просто так. И, наконец, отправился готовить страшную месть студентам, оставив их пока праздновать и веселиться. И даже забыл пожелать, чтобы кого-то из них сожрали. – Вхы не веррили, а йя смагла! – веселилась эльфийка и первокурсница из лекарского факультета. Она вроде бы была дочерью какого-то там правителя. Самой младшей и самой бестолковой, настолько, что ее даже замуж поостереглись отдавать, предпочли сослать в академию, на самый ненужный бессмертным и практически не болеющим эльфам факультет. В общем, сделали все, чтобы она могла как можно меньше принести вреда. Попугайчик даже говорила, как эту дурочку звать, но Лена ее зубодробительное имя не смогла бы запомнить даже на трезвую голову. А уж после большого глиняного бокала сидра оно вообще сразу же из памяти выветрилось. Праздник Лене нравился. Свойский такой праздник, хоть и назывался церемонией посвящения в студенты. Из церемоний в нем была речь ректора – женщины удивительно похожей на Снежную Королеву. Ей быть похожей даже черные волосы не мешали. Второй частью церемонии было осыпание первокурсников розовыми лепестками и мелко накрошенной полынью. Это чтобы студенты сразу поняли, что будет им и хорошо, и плохо. А дальше как-то подозрительно быстро наступил вечер, и церемонии закончились. Зато начался праздник у костра. Лена знакомилась с какими-то людьми и существами на людей практически не похожими. Выслушала чудную историю о том, как этот самый мир сваял бог, которому некуда было деть великое множество своих детей-полукровок. Чуть не познакомилась с очень красивым парнем, но была оттащена за руку бдительной Аррой и обругана за то, что связывается с инкубами, причем, нетрезвыми. А потом увидела под деревьями Змеевича и призналась, что боится змей. А эльфийка с непроизносимым именем отправилась доказывать, что он как все и что тоже пьет, хотя никто ее не просил это делать. А потом был тот непонятный напиток, который пыталась у Лены и Попугайчика отобрать зеленая белка. Хороший, кстати, напиток, вкусный. И после этого напитка стало весело-весело. И предложение пойти и вывесить парадную мантию Змеевича на ворота, чтобы он знал, как шипеть, показалось Лене отличной идеей. Впрочем, не ей одной. И целая компания куда-то пошла. В темноте, под деревьями. И Лена там отстала, заблудилась и потерялась. Потом, дрожа от страха, спросила дорогу у здоровенного паука, плетущего кому-то светящееся в ночи платье. Потом, к своему неимоверному удивлению, даже вышла к костру, все так же весело пылающему. Огляделась. Поняла, что никого знакомого поблизости нет, села на травку и разрыдалась. Первым перед плачущей девушкой возник излишне красивый парень. Возможно, даже тот самый, которого отгоняла Попугайчик. Лена немного на него посмотрела, милостиво выслушала предложение ободрить и утешить, а потом мстительно стала рассказывать о своей нелегкой судьбе. И рассказывала с такими подробностями и такими проникновенными завываниями, что бедолага не выдержал, убежал за вином, да так там и пропал. – Утонул, наверное, в бочке – удовлетворенно сказала девушка. Посидела, поскучала. Вспомнила, что рыдания привлекают красавчиков, и опять бурно разрыдалась. Должен же кто-то вино принести. И уловка даже сработала. Из темноты под деревом на этот раз появился мужчина чьей-то там мечты. Синеглазый такой. Со следом от помады на подбородке и знакомым кувшинчиком в руках. Видимо, одной эльфийке очень понравилось всучивать эту пакость преподавателям. – Что случилось? – устало спросил он. – Все! – не стала мелочиться Лена. – Все случилось! Все и сразу! Вскочила на ноги, постояла в драматичной позе, ну, ей так казалось, и побежала к пауку с его светящимся платьем. Может, возьмет, сожрет и не надо будет больше мучиться с этой дурацкой учебой. Некромант удивленно посмотрел ей вослед. Ругнулся, шандарахнул кувшинчиком об дерево и бросился за ней. И, в отличие от Лены, он в темноте даже видел. Поэтому спятившую девчонку быстро поймал, тряхнул так, что она клацнула зубами и стала жаловаться на укушенный язык, а потом еще и обозвал. – Вы все ничего не понимаете! – заявила девушка и бурно разрыдалась. – Идиотское ЕГЭ, его специально придумали! И я не знала! И мама расстроится! И-и-и-и… И я такая дура! Лучше пускай меня паук съест, хоть ему питание! – Пускай съест, – не стал спорить мужчина чьей-то мечты и зачем-то погладил по голове. И вот тут Лена разрыдалась по-настоящему. И путано рассказала обо всех своих неудачах, которые только смогла припомнить. А добрый и хороший некромант прижимал к своему плечу и утверждал, что все пройдет, все будет хорошо, все еще изменится. И Лене это все очень нравилось. Она даже начала понимать, почему об этом синеглазом, суровом с виду мужике, все так мечтают. А вот богине любви, которая за этими утешениями наблюдала с дерева, не нравилось абсолютно все. Потому что она где-то в чем-то с привязкой перемудрила. И теперь девушка чувствовала себя маленькой и защищенной девочкой. А мужчина неожиданно для себя испытал отцовские чувства и даже несколько от этого растерялся. Пришлось богине тяжело вздохнуть и взяться за расплетание такой надежной привязки. Лучше уж без нее, чем вот так. А потом можно будет новую накинуть. Проработанную. А не сплетенную второпях, потому что эта пара в любой момент может разбежаться в разные стороны. А может, лучше пока их не торопить? Богиня подумала, а потом решила подумать еще и в другом месте. И не видела, как некромант приобнял девушку за плечи и куда-то повел. Причем, почему-то совсем не к общежитию. Глава 9 О лечении, еще одной лекции и нечаянной романтике Кого никогда не макали спросонку лицом в ледяную воду, тот никогда не поймет, что испытала Лена. Сначала она до ужаса испугалась. Ведь только что все было хорошо. Добрый синеглазый некромант привел к какой-то бабульке, похожей на сказочную Бабу Ягу. Рассказал о чьем-то там отравлении, чем-то не предназначенным для людей. И даже разрешил держаться за свою руку, пока бабулька водила вокруг Лены руками, напоминая не шибко профессиональную экстрасеншу. – Так и есть, милок, проворчала она, наконец. Не знаю, кто и откуда эту пакость добыл, которую девица твоя выпила, но в нее явно подмешан мед, собранный пчелами змея Васавуты. И это хорошо, что твою девицу повело в слезы, жалобы и поиски Шестиногой Ткачихи. А могло ведь случиться что угодно. Испробовав такого меда, юные девы и в объятья первого встречного бросаются, и со скал, если им шибанет в голову, что жизнь совсем плоха и… – Да знаю я, знаю, – проворчал некромант. – Даже интересно, кому изначально хотели эту пакость подсунуть? Этой бестолочи или эльфийке, с неподходящим светлой деве даром? Эльфийку Матрена еле изловила и влила в нее флакончик сока мальмики огненной. А с этой бестолочью сложнее, человек, все-таки. – Глупый ты, хоть и умный, – проворчала Баба Яга. – Ты сначала думай не о том, кому хотели подлить, а о том, кто и где мог взять? Змей свой мед кому попало, не даст. И тут либо очередной лихой и безмозглый молодец покрал, получив довеском жену и кучу проблем, либо из чьих-то запасов вытащили. А из чьих там запасов можно его вытащить? – Подозреваю, что из запасов семей половины студентов, – проворчал некромант. – Ну, если это так, то либо кто-то пошутил неудачно. Этот мед, бывает, подливают в один из кувшинов и смотрят, кому попадется и что с ним потом будет. Либо языкатая эльфа сама разберется, по-своему отомстит и разъяснит, что этот мед не игрушки. Григорий только вздохнул. Нет, Арру он даже понимал. Она же, на самом деле, и сильная, и умная, и красавица, каких даже среди эльфиек немного. А ее чуть ли не низшим существом провозгласили, из-за передавшегося от какой-то далекой пра-пра-пра-бабки неподходящего эльфам дара. Главное, сначала женятся, на ком попало, а потом, потомки этого кого попало еще и виноваты в том, что родились не такими, как надо. – Да пускай она им хоть уши всем отрежет, – сказал твердо. – Вы мне подопечную вылечите, а то она инкуба умудрилась до слез довести и сама задумалась о самоубийстве. – Да, лучше бы ее в другую сторону повело. И плаксе этому было бы счастье, – ядовито сказала бабулька и велела: – А ну, отойди! И вот после этого приказа, пребывающую в полудреме Лену взяли и макнули лицом в ту самую ледяную воду. Девушка закричала и попыталась вырваться, но ее опять макнули лицом в воду. Где-то далеко один синеглазый некромант спрашивал, уверена ли знахарка в том, что делает? Но знахарка была уверена, макнула Лену еще пару раз, накрыла ее голову теплым полотенцем, пахнущим чем-то непонятным, но приятным, и ласково-ласково спросила, почувствовала ли пациентка всю остроту жизни? Ну, Лена и высказалась, как об остроте, так и о методах Бабы Яги. – Хорошо! – чему-то обрадовалась бабулька. – Желание бороться разбудили, теперь пей! И всучила плошку с чем-то похожим на обыкновенный глинтвейн. Лена, вспомнив, наконец, что, что попало ей пить вообще-то нельзя, спросила, что оно такое? Мастер Григор чем-то восхитился и обозвал малолетней дурындой. А Баба Яга ласково-ласково перечислила ингредиенты, половина из которых Лене была не знакома, и опять велела пить. Причем, побыстрее. Чтобы не пришлось опять будить желание бороться. И Лена, вспомнив о ледяной воде в ведре, храбро зажмурилась и выпила, готовясь к худшему. Худшее, правда, приходить не спешило, а потом она вообще заснула, почему-то на плече у некроманта, хотя в упор не помнила, как и когда схватилась за его руку. А проснувшись, обнаружила, что так и спит – на лавке, привалившись к мужчине. Он, к счастью, не протестует и не сопротивляется, наверное, потому, что тоже спит, опершись спиной об ковер на стене. – Так-так, девонька, – скрипуче сказала Баба Яга, ловко вязавшая какое-то макраме. Некромант дернулся и тоже проснулся. – Вот и ладненько, вот и хорошо, – проворчала бабулька все так же скрипуче, а потом откашлялась и продолжила более приятным голосом. – Выспались, как я погляжу. Умаялись, бедные. А я вот, как раз оберег почти закончила. Ты же, девонька, пока обыкновенный человек и тебе в этом мире вообще опасно находиться. Съешь ягодку, которая ни одному магу вреда не причинит, а у тебя возьмут и вырастут рога. – Ах, да, – о чем-то вспомнил некромант и широко зевнул, едва успев прикрыть рот ладонью. – Это же еще неделю ждать. – Вот, а ты бестолочь, – грозно сказала ему бабулька. – Тебе сказали за девкой присмотреть, а ты что? Запретов кучу повыдавал, а о том, что надобно было сказать, взял и забыл. Приходится мне молодость вспоминать и обереги плести. Держи, девонька. И протянула, похоже, доплетенное макраме. – Носи в кармане. Или на руку можешь повязать, как браслетку. Главное, чтобы при тебе было. – А что это? – спросила Лена. – Оберег, который предостережет, если ты опять захочешь съесть или выпить что-то для тебя опасное. А если не сильно опасное, то опасность уберет, хоть ты пока и обыкновенный человек, со спящей силой. – О-о-о-о! – искренне восхитилась Лена. Такая штука ей определенно была нужна. – А когда эта сила проснется? А то вроде бы учусь в магической академии, но ничего магического, кроме гадания на картах таро, делать не требуют. – Да как тримесяц за середину перевалит, так и начнут. Пока что и без незажженных огоньков дел там хватает. Сначала бумаги оформляли, потом этот праздник случился, студентский, на котором вечно что-то происходит. Вот разберутся с происшествиями, и у преподавателей сразу появится время на индивидуальную работу с огоньками. Ты не думай, ты не одна там такая. Даже у богов иногда огоньки рождаются, которых надо будить и вести к их собственной силе. Хотя дурь все это. Можно, особенно девице, все сделать гораздо проще и быстрее, безо всяких этих научных подходов. Что такое тримесяц, Лена уже знала. Просто, точно раз в сорок дней, на небесах этого странного мира появляется сразу три месяца, тоненьких таких, серповидных и почти касающихся друг друга рогами. Появляется это чудо только на одну ночь из сорока. Во все остальные на небе висят две круглых луны. В общем, боги что-то там нахимичили. Если верить слухам, то еще и на нетрезвую голову. Ну, дни и поделили на тримесяцы, от одного явления, до другого и так далее. А вот как стать магом, причем, проще и быстрее, Лене было интересно. Почему-то казалось, что это избавит хотя бы от части проблем, и даже полузмей больше не будет так пугать. Так что об этом Лена и спросила. Баба Яга почему-то захихикала и бросила на некроманта странный взгляд. – А все просто, девонька, – сказала она, полюбовавшись окаменевшим лицом мастера Григора. – Ведьмовская инициация, она и для магинь годится. Точно так же, как для магов – древнейший способ пробудить силу в бою. – Ведьмовская инициация? – задумчиво переспросила девушка. Кажется, она догадывалась, что оно такое. – Она самая. Надобно найти годящегося мужчину… – Не сработало, – призналась Лена и тоже зачем-то посмотрела на некроманта, хотя его мнение о ее личной жизни девушку не особо интересовало. – Я ж тебе говорю – годящегося мужчину, а не дурня какого, от которого ни удовольствия, ни прибыли, а сплошное разочарование. Что ж вы, девки, такие дурные? Все этих дурней обидеть боитесь. Сели бы, подумали о том, а нужно ли вам такое счастье, которое только о себе думает? А они страсть и удовольствие изображают, чтобы дурень себя ни на что неспособным дурнем не почувствовал. А потом еще и вините кого-то. Хотя кто вам виноват? Лена печально вздохнула. И даже о своей великой любви рассказывать не стала. Баба Яга покачала головой и продолжила: – Так вот, нужен годящийся мужчина. Потому что ведьмы – всегда женщины, а не какие-то девчонки и точно не страдалицы из-за непонятно какой любви. Сумеешь почувствовать себя женщиной, вот и ведьму разбудишь, а с ней и силу. Ну, или ведунью, если ведьма для тебя звучит обидно. Лена зачем-то кивнула, а потом опять посмотрела на некроманта, просто чтобы узнать, какое у него выражение лица. А Баба Яга что-то проворчала, махнула рукой и жизнерадостно сказала: – Точно, его и бери! Годящийся мужчина, точно тебе говорю, у меня нюх на таких. – Вот этого мне и не хватало, – мрачно сказал некромант. – Ведьм я еще не инициировал, причем, некроманток и собственных студенток. – А тебе что жалко? – удивилась бабулька. – Хорошая же девка. Симпотишная, хоть и не так, как принято, а цепляет внешностью взгляды. Худовата, конечно, но груди на месте. Или тебе сначала откормить? И огоньки сам знаешь, какие бывают, если их разбудить. Вот постараешься, и будет тебе девка всем на зависть. – Мелина, я вас просил полечить девушку, а не учить ее быть ведьмой, – мрачно сказал некромант. – Ох, ты ж, ох, ты ж, ведьмы его засмущали. Все искал себе кого попроще, а потом удивлялся, что ничего не вышло, потому что ценности у дев не те. Что искал, то и нашел. И кто же тебе виноват, что искал не то, что надо было? Али ты думал, что эльфа заради тебя такого красивого возьмет и перестанет быть эльфой бессмертной, обретя вдруг вкус к маленьким минуткам? Не перестала. Так что, не дури ты сам себе голову, милок. Умный же вроде, а в сказки верит. Хотя даже сказки говорят, что не способны Снегурки превращаться в настоящих теплых девиц, скорее тают. – Да не нужны мне ваши Снегурки! – разозлился некромант. – И силу лучше будить осторожно, а не сносить люстры и разбивать окна! – Думаешь, твоей родичке не понравилось? – ехидно спросила Баба Яга. – Али ее мужик после этого взял и сбег? – Ведьма, чтобы я еще раз пришел! – мрачно произнес некромант, схватил Лену за руку и практически поволок к выходу. – Лекарка такая, что Светка завидует. Но как откроет рот… Лена зачем-то кивнула. Хотя, на ее взгляд, Мелина говорила ну очень интересные вещи. Хотя, конечно, искать годящегося мужчину она не собиралась. Ну их, эти эксперименты. Вдруг потолок рухнет вместе с люстрой. И мужика потом надо будет куда-то деть. Интересно, куда их ведьмы потом девают? Или они жертвоприношениями занимаются именно потому, что иначе не избавиться? Или не занимаются и это все выдумки? Вот у кого бы спросить? Лена посмотрела на некроманта и поняла, что у него лучше не спрашивать. Потому что с таким лицом он и пришибить случайно в ответ может. Что-то ему Баба Яга сильно задевающее сказала. – А куда мы идем? – вместо этого Лена задала наиневиннейший из вопросов. Некромант резко остановился, осмотрелся, а потом спросил: – Хочешь, проведу экскурсию и объясню, где ты оказалась? Лена кивнула. Оно точно лишним не будет. – Заодно, попытаемся выяснить, почему ты оказалась именно здесь. Могли, обнаружив необученную некромантку, прислать письмо той же Светке. Она любит учить. А тут и кто обнаружил непонятно, и почему дома не оставили, неясно, да еще и бар богини судьбы каким-то боком касается. Странно все это. – Да, странно, – согласилась Лена, не став уточнять, что для нее само существование некромантов и прочих магов до сих пор та еще странность. – Знаешь, по всему выходит – ты действительно очень невезучая, – говорил некромант, опираясь локтями на ограждение обзорной площадки. Вид с этой площадки открывался изумительный. И становилось понятно, что оказалась Лена в очень необычном городе. Ну, не могут в обычных городах улицы идти столь хаотично, упираться то в озера, окруженные соснами, то в парки, больше похожие на кусочки леса, а то и в какие-то колоссальные сооружения, которые, казалось, были не построены, а выросли, как грибы после дождя. И архитектура здесь была разнообразная, начиная от деревянных теремов и заканчивая чем-то сюрреалистично-металлическим. А еще в этом городе была куча очень высоких башен, пара даже подозрительно похожих на увеличенные поганки. И летающий остров тоже был, удерживаемый якорными цепями за земную твердь. И парочка летающих кораблей. А довольно далеко от академии виднелось еще и море. – Чтобы наткнуться в первый же день в саду на Змеевича, тем более, именно тогда, когда он ушел в сад прятаться и скорбеть об умирающей магии и студентах, которые с каждым годом все хуже и хуже… В общем, это надо, чтобы сильно не повезло. А дальше, ты умудряешься сбить с ног декана, причем, именно тогда, когда он демонстрировал на лужайке ускорение роста травы… – Декан факультета некромантии ускоряет рост травы? – вяло удивилась Лена. – Факультет у нас живого и неживого. А декан – друид. Но сейчас не об этом, хотя за столько времени можно было это узнать, чтобы потом сюрприза не было на общих для всего потока лекциях. Сейчас о невезении. После декана ты умудряешься выпить успокоительное, которое тебе пить было нежелательно. Потом, из нескольких возможных вариантов, тебе попадается в соседки голем, ничего не знающий о мире и неспособный помочь в этом мире социализироваться. Вторая соседка тоже не ахти, хоть и чистокровный человек. Ее мама, похоже, вообще с мозгами не очень дружит. У нее в жизни была только одна цель – родить прекрасную дочь от потомка той самой Елены и назвать девочку в ее честь. Сколько она нервов попортила службе контроля за перемещениями. Вечно ее в нашем мире вылавливали. И счастье, что в итоге нашелся мужик, с радостью ей поклявшийся, что он искомый потомок и есть. Как ты понимаешь, воспитывала дочку ненормальная мамаша в соответствующем ключе. Эта бедная девчонка умеет разговаривать на трех мертвых языках и считает яблоки злом. А еще ждет царя, который возжелает на ней жениться. Причем, он непременно должен выращивать оливки. – Дурдом, – сказала Лена и даже пожалела несчастную соседку. – Знакомство с Аррой, с ее странным для эльфов даром, тоже вряд ли можно назвать удачей. Она, даже для эльфийки, весьма странная особа. И тут случается праздник посвящения в студенты, и ты умудряешься выпить очередное зелье, даже несмотря на то, что Матрена пыталась этому помешать. – Матрена? – Зеленая белка, – объяснил некромант. – И вот, я вынужден такую проблемную девушку опекать. Может, это я невезучий? – Вы невезучий, – согласилась Лена. – Меня хоть всякие пуговицеметательницы не преследуют. И мамаши чокнутых кошек. Некромант улыбнулся и кивнул. – Ладно, несчастье, пошли, я угощу тебя кофе и верну в академию, пока искать не начали. А потом составлю список обязательной литературы и заставлю нескольких должников помочь тебе понять, что здесь к чему. Лена согласилась. Кофе они пили в весьма романтичной обстановке. Кофейня называлась «У трех фей» и эти феи там были везде. Одна даже стояла за стойкой у кофемашины и изо всех сил улыбалась. А так, феи были нарисованы на чашках, вазах и в углах салфеток. Крылатые статуэтки стояли на каждом столике и на подоконниках. Одна фея была изображена на стене. Впрочем, кроме нее там было еще веретено и девушка, подозрительно похожая на Спящую Красавицу. Кроме фей в кофейне было много лент, кружев, белых и розовых цветов, а еще светло-зеленые скатерти. И тихонько звучала спокойная музыка. И Лена никак не могла отделаться от ощущения, что она здесь лишняя. Ну, ладно бы одна, а в сопровождении некроманта лишняя точно. Потому что когда мужчины приводят девушек в такие места, то эти девушки для них не какие-то там подопечные и студентки, а самые настоящие любимые. А некоторые еще и предложения делают в подобной романтичной обстановке. А некроманту ничего, пьет себе кофе и даже не понимает, насколько выделяется в своем байкерском прикиде в этом заведении. И как сильно привлекает к себе внимание. И что для полного счастья, не хватает только явления очередной пуговицеметательницы. – Я все-таки невезучая, – прошептала Лена, стараясь держать голову так, чтобы волосы лицо закрывали. А то еще кто-то узнает, кому-то расскажет, и разные зелья начнут подливать не случайно. Глава 10 О глубине падения, причем, с обеих сторон. И о наказании художественной лепкой Ректор академии, многоуважаемая мастерица Леопольдина Мерлих очень недовольно смотрела на собравшихся в лекарской оранжерее преподавателей. Взглядом Мерлих пыталась дать понять, что она обо всех этих преподавателях думает. Особенно ее раздражало то, что и собрание проводить в столь неподходящем месте пришлось из-за того, что некоторые из преподавателей были не в состоянии его покинуть. Они здесь лечились после вчерашнего соревнования по распитию пива, сваренного лично каким-то отставным богом, каких-то неведомых Мерлих скандинавов. И закусывали огурчиками, милостиво насыпанными пьянчугам на головы богиней огурцов. В общем, веселились, как могли. А утром вспомнили о своем статусе и попрятались в оранжерею, где сама быстро атмосфера лечила. Заодно и студентам на глаза в неприглядном виде не попадутся. И сидели теперь эти болезные на фоне зелени. Некоторые даже с ней практически сливались. – Это недопустимо! – наконец сказала Мерлих. – То, что я вообще вынуждена после праздника ходить в такое место и говорить вам о рамках допустимого, недопустимо само по себе! Я вам не нянька, я ректор! Кто-то, сидящий за спинами других, тихо зааплодировал. – Ладно, студенты! – продолжила Мерлих, постаравшись сделать голос попротивнее, чтобы у участвовавших во вчерашнем соревновании головы болели сильнее. – Но глубина падения преподавателей меня изумляет! – А что студенты опять сотворили? – поинтересовался женский голос, причем, его обладательница опять же предпочла скрываться за спинами других. – Да божественный мед принесли, – равнодушно ответил кто-то, давно смирившийся с тем, что в академию вечно таскают что-то такое, что в принципе занести в нее невозможно. И какой-то мед, по сравнению с вылупившимися в прошлом году гарпиями, чьи яйца кто-то подкинул в голубятню – сущий пустяк. – А, – потерял интерес к теме женский голос. – Еще какая-то студентка разбудила лунную паучиху, и та теперь плетет очередное платье, и требует девушку на примерку. А что это за девушка, она не запомнила, так, какая-то человеческая дочь, – сказал садовник, у которого старая паучиха, со своими платьями, в печенках сидела. Теперь, пока эта зараза опять уснет, девицы, тоже желающие себе оригинальный наряд, все клумбы вытопчут и молодые деревья поломают.

Конец ознакомительного фрагмента.