Шрифт:
– Не выйдешь!
– Выйду!
– Не выйдешь!
– Выйду!
– А я сказал – не выйдешь!!!
– Яша! Яша!
– А чего она?!
– Э, молодые люди, – предложила Анна Тарасовна, – а пройдите в гостиную? И мы сейчас к вам присоединимся, вместе кофе попьём.
Парни вышли. Семья осталась. За дверью слышались голоса отца и дочери.
В гостиной Василь подмигнул горничной и попросил плеснуть ему в кофе коньячка. Потом обернулся к Костику.
– Чё? Не прокатило про любовь-морковь?
– Не твоё дело.
– И не прокатит. Панасюки – это ж пауки. Понимать надо! И Оксанка – девка дорогая, престижная, такую за одну любовь не получишь. Ты, во всяком случае.
– Это ты не получишь! Она моя! – взвился Костик.
Из кабинета послышался звон бьющейся посуды. Парни прислушались.
– Она папина, придурок! А я папин партнёр и единомышленник. И на Оксанке женюсь, потому что жениться хочу и именно на ней. Любить я кого угодно могу, хоть любую шалаву, а в жёны мне приличная баба нужна и с дипломом.
– Ты подлец и бабник. Она за тебя не пойдёт!
В кабинете послышались рыдания. Василь пожал плечами.
– Вот она к лету с институтом развяжется, в августе свадьбу сыграем. А ты гуляй.
– Сам гуляй! Ей такой балбес не нужен!
– Кхе-кхе! Это уж не вам решать, кто нужен моей дочери. А я вот что решил.
Яков Савельич перевёл взгляд с одного на другого.
– Папа! – в гостиную вышла зарёванная Оксана.
– Иди сюда, доча! – и он обнял дочку, – Дочь мне дороже всего. Дам шанс вам обоим завоевать мою Оксану. Ты, Василь, в деле себя уже показал, теперь покажи, как дочку мою баловать будешь – опекать, развлекать, ухаживать. А ты, – и Яков Савельич повернулся к Костику, – ты уже в любви клялся-объяснялся, теперь покажи, как ради неё вкалывать будешь, какой доход для семьи создашь. И срок вам обоим – три месяца. И условие – не собачиться! Чтоб грызни здесь не было, и чтоб Оксанку из дома без моего ведома не уводили. Ясно? Ну, и славно!
– А вот и кофе, – вошла с подносом Анна Тарасовна.
– Анечка, а мы вот ещё с мужиками по коньячку решили.
– Ну, сам и угощай. А кофе вам всё-таки нужен.
– Я пить не буду. За рулём, – Костик взял кофейную чашку.
– Кстати, куда поедешь? – спросил отец.
– На работу.
– Уже устроился? И кем, куда?
– Личным секретарём-референтом и водителем у одной особы, – ответил Костик и увидел недоверие в глазах Якова Савельича, – Что? Это временная работа. На той неделе найду другую.
Василь и Яков Савельич переглянулись и прыснули.
Костик насупился. Оксана смутилась.
– Ну, много я анекдотов слышал, но мужик-секретарша, это круто! – и Василь захохотал.
– Не секретарша, а личный помощник. И это временная работа, люди просто попросили помочь инвалиду.
– Ещё и инвалиду? – охнул Яков Савельич, – может, ты ещё богадельню откроешь? Кстати, чем заняться думаешь? Потому что найти работу – это на кусок хлеба. А на масло с икрой работы не хватит, дело надо делать, и деньги.
– Я решу. А сейчас мне пора ехать. Спасибо за кофе, Анна Тарасовна. Оксана, проводи меня. До встречи, Яков Савельич.
– Прощай, – с хохотом махнул рукой отец. – референт.
– Ага! – кивнул Василь, – arividerci, секретарша!
– Слышь, ты! – рванулся к нему Костик.
– Цыц! – осёк хозяин, – уговор был не собачиться!
– Да ну их! Идём, Костик! – и Оксана потянула Костика к выходу.
– Понукай мне! – бросил вслед дочке Яков Савельич, – Ну, давай, зятёк!
Они с Василем чокнулись и выпили.
Анна Тарасовна тихо вышла из гостиной. Это был её план – дать мальчикам шанс каждому, это казалось приемлемым, чтобы успокоить дочь и мужа, но теперь она поняла, что покоя им не видать. Она вздохнула. Василь подходил больше всего, но дочка молода, сердце её должно гореть, а Василь его не зажжёт. Костик волнует её девочку, но сразу же видно, не добытчик, проиграет он Василю, и её Оксанка ещё наплачется, да и она вместе с ней, когда муж начнёт её попрекать спортсменом.
Он вёл машину резко, агрессивно, подрезая других на поворотах и вылетая на встречку. Ему гудели, а он только кривил рот, выворачивая руль и вдавливая педали. Гудки звучали в его голове победным маршем, хотя он опять проиграл.
– А на игры времени не осталось, – яростно прошептал он, – не дети оба. Чёрт побери всё на свете! Я жить без неё не могу! Вот увидел – и как глоток воздуха получил. Ясная, чистая, живая! Должна быть моей! И будет! Вот только Форум этот чёртов пройдёт! О, Аля, что ты со мной делаешь? Годами мучишь, любимая…
Костик решил лично переговорить с матерью и рванул в Севастополь, предупредив её по телефону, чтобы была дома. На въезде в город он чуть не протаранил бок машины, выезжавшей справа на главную. Костик ругнулся и нажал на гудок. Наглая тачка даже не тормознула. Костик упёрся и поехал за ней, сигналя, как полицейский. Под эту канонаду въехали на территорию больницы.