— Прекращай, — выплевываю я. — Если это один их твоих мерзких трюков, то я не поведусь.

— Это не трюк, — восклицает Купер. — Я скучаю по тебе. Если б ты дала мне шанс, если бы только мы могли поговорить, если бы ты позволила мне объяснить…

Я протискиваюсь мимо него и иду к двери. Нужно выбраться отсюда. Но следующие слова останавливают меня.

— Элиза, — окликает Купер. — Я знаю, где твой блокнот.

Я резко оборачиваюсь.

— Знаешь?

Ищу на его лице признаки лжи, но если он и врет, то делает это чертовски хорошо. Конечно, когда мы встречались, он же убедил меня, что я ему нравлюсь, поэтому, очевидно, я не лучший специалист по вранью Купера.

— Да, — кивает он. — Блокнот в подвале дома у Тайлера. Это большое помещение, где проходят наши встречи. — Купер подходит ко мне и склоняется ближе, обдавая дыханием мое ухо, от чего меня снова бросает в дрожь. — Там есть открытое окно, которое Тайлер использует для того, чтобы все могли приходить и уходить в любое время без ведома родителей. Ты можешь пролезть через него в подвал и забрать блокнот.

— И почему я должна тебе поверить? — спрашиваю я.

— Потому что я говорю правду, — шепчет он. — И разве у тебя есть другой выбор?

Его губы сейчас так близко, так близко, что я могу укусить их, если захочу, но не то что бы я об этом мечтаю. Я вообще никого не кусаю, просто…

Телефон оповещает о новом сообщении от Кейт. Она пишет:

«КРУТО! ТОГДА ОСТАВЛЮ ТЕБЯ В ПОКОЕ ДО ЗАВТРА. ПОВЕСЕЛИСЬ, ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЧМОКИ-ЧМОКИ».

Купер сжимает мою руку.

— Лучше мне уйти. Не хочу, чтобы меня увидели с тобой.

Он смотрит на меня, и на мгновенье мне кажется, что я вижу тоску в его глазах.

— Будь осторожна, — предостерегает Купер.

И уходит.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

23:17

— Так куда мы идем? — через несколько минут спрашивает Кларисса, когда мы идем по Ньюбери-стрит. — И почему мы так быстро ушли с вечеринки?

— Потому что, — отвечаю я и прибавляю шаг, осматриваясь в поисках Мариссы. Когда я вернулась в гостиную, они с Джеремайей уже исчезли. Да что не так с людьми, которые все время сегодня куда-то пропадают?! Ужасно нелепо, а особенно, если учесть, что человек, который больше всех мечтает исчезнуть, — я, — не может этого сделать.

— Притормози! — выкрикивает Кларисса. — Я же на каблуках!

Тут я решаю промолчать, потому что, как бы, я тоже на каблуках и могу идти достаточно быстро, хотя у Клариссы побольше практики в этом деле. Серьезно, у нее даже кроссовки на платформе. Видимо, все дело в адреналине, который просто бушует в моих венах. Я сейчас вроде тех мамочек, которые запросто поднимают коляску вместе с ребенком.

И все-таки я замедляюсь.

— Ладно. Послушай. — Я толкаю ее под навес закрытого магазина. — Купер утверждает, будто знает, где сейчас блокнот.

Кларисса открывает рот от удивления, а потом начинает прыгать и хлопать в ладоши. Видимо, для прыжков ее ноги не болят. Либо так, либо подруга настоящая королева драмы.

— И где он?

— Купер говорит, что в доме Тайлера, — отвечаю я. — Не знаю, стоит ли верить ли ему.

— Это точно, — кивает Кларисса, прищуриваясь. — Потому что он полный козел.

— Полный, — соглашаюсь я и вздыхаю. — Но с другой стороны…

— У нас нет другого выхода, — заканчивает она.

— Именно.

На секунду мы замолкаем и размышляем в тишине.

— Ему нет смысла врать, — говорит подруга. — Зачем Куперу заманивать тебя в дом Тайлера?

— Чтобы меня могли связать и убить и/или заставить опубликовать содержание блокнота?

— Неееет, — протягивает она. — Этого не будет. «318» кучка придурков из старшей школы, но никак не убийц.

— Видимо, ты не часто читаешь криминальные хроники.

— Ну серьезно, Элиза. Не думаю, что Купер будет тебе врать. Мне кажется, ты все еще ему нравишься. Очень нравишься.

— Нет, не нравлюсь, — ощетиниваюсь я, впиваясь в нее свирепым взглядом.

— Ладно. — Кларисса нервно делает шаг назад. — Если мы идем, то надо найти способ добраться туда, поскольку Марисса, очевидно, кинула нас.

У бара напротив останавливаются двое мужчин в рубашках, застегнутых на все пуговицы, и джинсах. Они кивком головы спрашивают: «Хэй, как делишки?», — и улюлюкают нам вслед. На моем лице расплывается широкая улыбка, а Кларисса, фыркнув, закатывает глаза.

— Ой, да ладно. Им же лет под тридцать. — Она возобновляет шаг и тянет меня за собой. — У нас нет на это времени.