Я остановил машину, вышел из нее и последовал за ними пешком. В конце дороги я обнаружил, что и они тоже оставили свой «кадиллак», и увидел, что мисс Спенс и Гомец пешком отправились к востоку. Для меня не было никакой возможности воспользоваться каким-либо прикрытием, чтобы следовать за ними незамеченным, и я вынужден был оставаться на месте. По счастью, они отошли совсем недалеко, и я смог наблюдать за ними, спрятавшись за «кадиллаком». Они остановились и, как будто, чего-то ожидали. Так прошло несколько минут. Вдруг в открытом море какое-то судно начало подавать сигналы. Гомец ответил при помощи карманного фонаря, и судно стало приближаться к берегу.

Это была барка в тридцать футов длиной, выкрашенная в темно-зеленый цвет, без мачт и балансира. Одно из стекол иллюминатора было разбито…

Он остановился и откашлялся, чтобы прочистить горло, вежливо прикрыв рот рукой, потом продолжил:

– В этот момент я разглядел существование небольшого бетонированного мола на берегу, замаскированного песком и выдающегося в море, так что к нему могли причалить суда. Барка пристала к этому молу. Гомец и мисс Спенс поднялись на борт. – Он снова остановился в нерешительности и покраснел. – Мне было поручено узнать, куда направляется эта барка, но с того места, где я находился, я ничего не мог расслышать. Тогда я решил подплыть к барке, несмотря на риск быть обнаруженным'.

Я смотрел на него с удивлением, представляя себе, как он плывет при свете луны, чтобы приблизиться к банде негодяев, которые, не задумываясь, прихлопнули бы его. Этот молодой человек сразу же вырос в моих глазах.

– Нужно иметь незаурядную сообразительность, чтобы проделать такое, – сказал я поощрительным тоном.
– Детектив из розового сразу же стал пурпурным.

– О.., я не знаю, – сказал он, потирая щеку. – Понимаете, ведь я получил определенное задание… – Он немного поколебался, лотом пролепетал. – Правда, «школа детективов» в Огайо, которую я закончил, дала лишь общие указания, как надо действовать в различных ситуациях, ничего не оставляя на волю случая. Специфическое искусство повсюду проникать невидимым очень пригодилось мне на практике. Я в свое время очень много упражнялся в этом.

Тим вдруг чуть не задохнулся от кашля и почему-то смотрел в другую сторону. Я нахмурил лоб.

– Продолжайте, Клаберд, – сказал я.

– Мне удалось благополучно достигнуть места причала, и я спрятался сзади, – продолжал Клаберд, как будто дело касалось простой обязанности на уроке в школе детективов. – Через некоторое время Гомец и мисс Спенс вышли на мостик, и я слышал, как они разговаривали.

Гомец объявил, что он покидает Гавану завтра в девять вечера, и что высадит своих пассажиров в Пижон-Кей, и после этого вернется сюда. Они условились о свидании, и она спустилась с судна и уехала на своем «кадиллаке». Вскоре подъехал другой автомобиль и из него вышли четверо мужчин, похожих на кубинцев. Они поднялись на судно.

– А что вы делали все это время? – спросил я.

– Я вырыл себе яму в песке, – пояснил он, – и зарылся в нее. На голову себе я положил газету, чтобы было свободно дышать, слушать и смотреть. Мне пришла в голову эта мысль, как только я вспомнил наши занятия в школе по укрытиям.

Я некоторое время молчал, он тоже сделал для себя передышку.

– Да… Как видно, этот курс занятий очень полезен, и вам надо следовать ему всегда, – сказал я. – Но продолжайте.

– Судно отчалило и взяло курс на Гавану. Я некоторое время подождал, пока оно не скрылось из глаз, потом добрался до своей машины и вот, пришел к вам.

– Вот это да! – воскликнул я. Он поднял голову.

– Я надеюсь.., вы довольны мной, мистер Кен?

– Еще бы! Послушайте, молодой человек, только вы должны быть более осторожны. Вы проделали замечательную работу, но не забывайте, что вы имеете дело с жестокой компанией людей. Я не хотел бы потерять вас.

Он улыбнулся.

– Я постараюсь быть более осторожным, но если что-нибудь и случится, я буду яростно защищаться. Я занимался боксом и прилично стреляю.

Но мне показалось, что свои бицепсы он оставил дома, так как ничего похожего, глядя на него, предположить было нельзя.

– Вы изучали приемы бокса и стрельбы в школе? Он снова покраснел.

– Ну да. У меня еще не было возможности практически использовать мои знания, но теорию, по крайней мере, я знаю здорово.

На этот раз я уже не посмел посмотреть на Тима. Я взял две сотни долларов из своего бумажника и протянул их Клаберду.

– Возьмите это, вы были очень полезны. Продолжайте в том же роде, и у вас будут еще и другие.

Его глаза загорелись, и он радостно схватил билеты.

– Я страшно рад, мистер Кен, что вы довольны мной, – сказал он. – Я придаю этому огромное значение. – Он снова засмущалсy, потом вдруг резко бросил:

– Если вы не возражаете, мне кажется, что я мог бы произвести расследование в.., э-э.., в ходе дурной славы… Естественно, что мне очень не нравится ходить в подобные места, но ведь это составляет часть моей работы, не так ли?

Он смотрел на меня серьезно, полный надежды.

– С моей стороны возражений нет, – так же серьезно ответил я ему.

– И вы считаете, что я могу произвести это расследование?

– Я нахожу вашу мысль превосходной, – ответил я, кивая головой. – Только будьте предельно осторожны и следите, чтобы вас не подхватила одна из местных курочек!