Дверь неожиданно резко отворилась, и в зал на четвереньках вползли трое мужчин с автоматами. Вид у них был весьма решительный.

В проеме двери я успел заметить дона Сперанца. Не входя в помещение, он приказал своим людям расположиться около окна, остерегаясь слишком обращать на себя внимание. Мне доставило большое удовольствие снова увидеть его.

Его люди проползли через весь зал к окнам и стали поливать ночь потоками пуль. Вопли снаружи показали, что они хорошо знают свое дело.

– Я полагаю, что мы вскоре сможем совершить небольшую прогулку, – сказал я. – Мне надоело оставаться неподвижным.

– Когда захотите, – ответил Хоскис, вытаскивая свой маузер и снимая его с предохранителя.

– Не оставляйте меня одну! – вопила девица, ухватившись за него.

Он оттолкнул ее.

– Достаточно. Теперь я должен работать. Сперанца исчез. Возле дома раздавались крики и выстрелы. Вероятно, начинался штурм здания.

– Как вы думаете, ваши люди собираются вступать в игру? – спросил я.

– Это уже сделано, – ответил Хоскис, прислушиваясь. – Я всегда узнаю своих людей по выстрелам, которые они делают. Послушайте!

– Отлично, – сказал я. – Как представитель власти, вы, наверное, не станете колебаться, а будете стрелять в каждого подозрительного индивидуума, который вам покажется опасным?

– Еще бы!

– Тогда, старина, начинайте первым. Я вас прикрою сзади.

– Если хотите пройти вперед, не стесняйтесь, – быстро проговорил он. – Я заранее беру на себя ответственность за все последствия, которые вы можете спровоцировать.

Раз дело было предложено в такой форме, я не мог отказаться, и, бросившись к двери, проник через нее в центральный холл.

Какой-то человек, стоявший у двери, быстро повернулся и выстрелил. Я почувствовал на лице ветер от пролетающей пули и выстрелил в свою очередь. Человек упал.

– Видите, – обернулся я к Хоскису, как бы извиняясь, – в меня всегда стреляют первыми.

– Успокойтесь, – ответил Хоскис. – Проходите вперед, вы, кажемся, более ловки, чем я.

Казалось, в холле все затихло, и я толкнул дверь, ведущую в полуподвальный этаж, приглашая за собой Хоскиса.

Тихо спустившись, как мыши, вниз по лестнице, я указал Хоскису на толстый электрический кабель, проложенный вдоль стены. Хоскис кивнул и улыбнулся.

У двери, в конце коридора, я остановился и прислушался. Все было тихо.

– Войдем? – спросил я у Хоскиса.

– Мы всегда входим в любую дверь, – ответил он.

Я толкнул дверь.

Помещение было большим и прекрасно оборудованным различными прессами и машинами. Лампы, прикрытые абажурами из зеленого стекла освещали пачки билетов, валяющихся на полу.

Возле одного пресса я увидел труп. Пуля попала этому человеку в самую середину лба, маленькое отверстие было окружено кровавым кругом. На коленях у стены стоял Эд Киллино. Его лицо было искажено страхом, глаза вылезли из орбит, руки были подняты на уровне плеча. В нескольких метрах от него стоял частный детектив Клаберд, по-прежнему в своей фальшивой шляпе. В руке у него был «кольт 45», направленный в лоб Киллино.

– Прикажите ему уйти! – завопил Киллино. – Пусть он уберет оружие!

Мы приблизились.

– Хеллоу, толстяк! Что же это такое, наш молодой друг вам не нравится? – Я положил руку на плечо Клаберда. – Что вы тут делаете, малыш?

Клаберд опустил пистолет.

– Я рад, что вы во время пришли, мистер Кен, – смущенно сказал он. – Я уже спрашивал себя, что мне делать с этим человеком.

Хоскис провел рукой по волосам.

– Что это за тип? – спросил он, не скрывая удивления.

– Самый способный и самый достойный детектив, после Фила Венса, – ответил я.

Киллино неожиданно бросился к бумаге, лежащей на письменном столе.

– Не так быстро, – произнес Хоскис, отталкивая его. – Держись спокойнее, пока я не разрешу тебе шевелиться.

Клаберд подобрал бумагу и стал топтаться на месте со сконфуженным видом.

– Это показание, – проговорил он, протягивая мне исписанный лист бумаги, – оно полностью оправдывает вас, мистер Кен. Этот человек признался, что Бат Томпсон по его приказу убил Херрика, Гилеса и Броди. Они обнаружили фабрику фальшивых денег и поэтому поплатились своими жизнями. Надеюсь, что здесь все, как надо.