— Зачем ты приехала? Я не взял ничего твоего — только вернул товарища, — Пират всеми силами боролся с дрожью в голосе.

— Мне нужна твоя помощь. Ты, и твои люди, — ответила Афродита. — Я хочу захватить оружие на складах в Рудниках.

Арсенал в Рудниках… Бандит знал это место. Армейские склады, ракеты, боеприпасы, законсервированная бронетехника. И все под охраной военных.

— Мы не пробьемся, — ответил Пират. — Там будет капец.

— Все пройдет так хорошо, что ты даже не можешь представить, — улыбнулась брюнетка. — Поверь, после этого ты ничего не будешь бояться.

****

Пират сомневался в благоприятном исходе нападения на Рудники, и упирался, как мог — но, как и рассчитывал Гермес, торги за объем доли дали свой эффект. 50 на 50 — это вообще не привлекло главаря, и лишь совершенно фантастические 80 на 20… от этого он не смог отказаться. Как там говорят — жадность фраера сгубила?

За час до запланированного нападения бандиты и богобратья собрались в штабе Пирата — в Путиловке, в двухэтажном здании бывшего общежития, укрепленном как небольшая цитадель. Благо, что раньше в банде был инженер, соорудивший множество оборонных рубежей — так просто не проникнешь. Сейчас же вся шайка вместе с главарем и четырьмя женщинами насчитывала всего девять человек — сказались потери при нападении на паровоз.

За общагой, на которой до сих пор висела вывеска с названием «Дружба», Гермес нашел турник. Подтягиваться было тяжело, но он сам удивился, когда сделал 16 повторений в первом подходе — в поезде ему едва удавалось подтянуться 8 раз. Вообще, физически он чувствовал себя великолепно — прибавилось силы и выносливости, а ловкость… это он был склонен относить к особенностям новой физиологии своего организма. Также он начал привыкать к перепадам настроения и женскому телу. Еще немного болела спина, и зудели язвочки, особенно мешали те, что расположились на ладонях. Гермес надел перчатки, чтоб подтягиваться — да и чтоб уменьшить контакт ранок с окружающей средой.

— Ни хрена себе! — услышал синдик звонкий голос за спиной. — Не каждый мужик столько подтянется.

Агент Синдиката нашел ногами землю, и обернулся. Сзади в старом кресле в побуревшей обивке расселся смуглый мужчина с волосатыми руками, и похабным взглядом наблюдал за тренировкой, заглядывая под платье каждый раз, когда брюнетка поднимала подбородок к перекладине.

— Я могу выковырять твои глаза. Медленно, растягивая удовольствие, — заметил Гермес-Афродита.

— За что? — удивился бандит. — В поезде ты разгуливала полностью голой, и тебя видел каждый, кто не слепой.

Гермес вспомнил — точно, этот выродок был шпионом, пленником в паровозе Стикса. Он был в Межнике, когда военные забрали Ковчег. Сильвер, кажется?

— Так это из-за тебя Пират напал на поезд? — успокоившись, спросил синдик. — Вы, значит, друзья?

— Друзья? Да я когда-то спас ему жизнь! Вытащил из-под упыря, когда дело было плохо, — Сильвер рассмеялся, брызгая слюной. — Мы с ним давно знакомы, мы — как братья.

Он пристально посмотрел на девчонку, приглаживая густые черные заросли на левой руке.

— Я выбрал другой путь — шел на Север… а потом напала стая. Тут, недалеко, в Межнике, — он показал на восток. — Но, я выжил — меня так просто не уходокать.

Сильвер насупился, и Гермес обратил внимание на характерную сыпь, которой был покрыт его носогубный треугольник — точно, так сыпет каннибалов.

— Все тот падла, — яростно брызнул слюной бандит. — Я уверен, что это он привел за собой трескунов.

Межник, нечисть, человек, который привел тварей — синдик замер, внимательно слушая и анализируя новую информацию. Выродок мог знать больше о Ковчеге.

— Тот человек тебя разозлил, — брюнетка присела перед выродком с широко расставленными ногами, но — опустив по середке платье руками, чтоб не было видно белья. — Это у него ты видел красный дипломат?

— Нет, я не видел у него дипломата, — Сильвер отрицательно повел головой. — Хотя да, это подозрительно, что солдаты вынесли дипломат из школы, где перед этим на нас напали краклы…

— Нет, я не видел, — снова повторил он. — Этот гад сразу мне не понравился, еще с момента появления в группе. Слишком хитрожопый, у него даже кличка была — Гитлер. Говорил я Толяну, не бери его… — он не отрывал глаза от цветастой ткани, закрывшей промежность девицы. — Этот ушлепок сбросил меня с крыши трехэтажной школы. А вокруг — твари. Я чудом остался жив.

Афродита поддакивала и кивала, пытаясь узнать больше.

— Я тебе говорю, — продолжал Сильвер, ерзая на кресле от всплеска либидо. — Этот Гитлер — я его грохну, когда увижу. Ты даже не представляешь — когда началась Вспышка, он закрылся в доме и не пустил туда собственную мать. При этом, неизвестно даже, была ли она заражена. Пиздец!

Он встал и подошел поближе к брюнетке, нервно сжимая пальцы рук.

— Меня вообще-то зовут Сильвестр. Как Сталлоне, — он улыбнулся, и положил руку на колено девушки.