Деталей всё равно не хватало. Тогда Бос отправил Далласа с Жоном и другими людьми в посёлок, где собирались торговцы, да и просто те, кому есть что продать. Они устраивали ярмарку раз в несколько дней. Днём велась бойкая торговля, а по вечерам люди обменивались культурным опытом, устраивая показательные выступления с песнями и плясками.

Даллас с компанией прибыл на место к вечеру, поэтому сперва у него появилась возможность посмотреть на большое скопление людей и шумные представления. Барабаны и погремушки задавали ритм, дудки выводили нехитрые мелодии. Парни и девушки разной степени одетости выходили в круг, показывая на что способны. Для них это приносило и материальную пользу: со зрителей собиралась добровольная плата, и многие, если шоу нравилось, не скупились на горсти сушёных жуков и прочие мелочи. Один юноша подарил танцующей девушке ожерелье, и она ещё долго ему улыбалась.

Здесь же работали продавцы еды, громко зазывая прохожих к прилавкам на разных наречиях. Угощали насекомыми, грибами, а иногда даже мясом. Спутники Далласа брезгливо морщились на жуков и личинок, считая эту еду низкой. Они поели тушёных грибов, расплатившись браслетом, что кулинара вполне устроило. Порция горячей и вкусной пищи досталась и Далласу.

Наравне с едой, зазывалы приглашали получить и другие удовольствия от жизни. Люди подходили за чашами с резко пахнущим пойлом из большого чана. Некоторые из них уже нетвёрдо стояли на ногах, допивая явно не первую порцию. Но смущало не это. Вдоль дороги стояли голые рабыни, а хозяева нахваливали товар, перечисляя их умения. К счастью Далласа, половину слов он не понимал. Но и остального хватало, чтобы покраснеть и снова поразиться местным нравам. Здесь люди не стеснялись. Отходили с девушками к подстилкам неподалёку, где и пользовались их услугами. Так же поступали и с естественными потребностями — справляли нужду где придётся, лишь на шаг-другой отойдя от дороги.

Показался большой барак, где люди побогаче проводили ночь с комфортом. Под комфортом понималась солома на полу, да общий горшок у входа. Двое стражников привязывали рабов к столбу и охраняли сон и имущество постояльцев. Хотя многие из них не спали, а оживлённо вели беседы, сидя на полу. Если не утомительное путешествие, Далласу нипочём не удалось бы уснуть.

Ранним утром торговцы проснулись и снова принялись перекрикиваться и хохотать, собираясь на торжище. Вышла на ярморочную улицу и компания Далласа.

Каких только товаров не было на этом рынке! Даллас увидел немало знакомых вещей из своего мира. По большей части мусор: сломанные устаревшие гаджеты, пластиковая упаковка, детали от механизмов и транспорта. На некоторых прилавках наравне с кусками целлофана выставлялись обрывки современной ткани и одежды. Вот откуда логотип «Адинайк» на его пончо! Он спрашивал, где торговцы берут эти вещи, но в ответ получал угрюмые и подозрительные взгляды, а то и эмоциональные выкрики. Слова незнакомые, но интонация отлично передавала смысл.

Жон объяснял, что есть место, охраняемое войском едва ли не большим, чем у Боса. Да ещё и вооружённое «бабахами» — палками, из которых с грохотом вылетают железные мухи, кусающие насмерть. Эти люди никого не пускают за периметр. Лишь торговцам позволено подходить к воротам, чтобы обменять продукты и рабов на диковинные вещи.

Люди Боса, пришедшие с Далласом, тоже привели с собой нескольких невольников. Торговля людьми происходила на отдельной части рынка. Понурые связанные рабы стояли, потупив глаза, а покупатели прогуливались мимо и осматривали живой товар со всех сторон. Даллас с отвращением наблюдал, как они залезали несчастным пленникам пальцами в рот, считая зубы. А если покупателю приглянулась девочка, он осматривал самым бесстыдным образом и куда более сокровенные места.

Хотелось закричать, что это ужасно, бесчеловечно. Так относиться друг к другу нельзя! Все люди рождены равными и свободными! Но его бы просто не поняли. Ни запуганные рабы, привыкшие терпеть всё, что с ними делают, ни тем более хозяева, строящие благополучие на спинах невольников.

Даллас вспомнил школьные курсы. К сожалению, человечество всю историю разделялось на рабов и господ, на бедных и богатых, на крестьян и помещиков. Можно сказать, что и после глобальной катастрофы это разделение не исчезло. Безмятежная жизнь небесных городов строится на тех, кто добывает ресурсы внизу.

Даллас отвлёкся на детали для зарядки терминала. Он нашёл на прилавке небольшой электрический мотор. Такие стоят на многих роботах-уборщиках и в других бытовых приборах. Продавец привязал к нему верёвку и утверждал, что это оружие. Если раскрутить как следует, пробьёт голову. Наверное, на этом рынке отыщется и микроскоп для заколачивания гвоздей.

Но сейчас Далласа интересовали электрические приборы. Он искал инструменты, провода и детали без видимых повреждений, чтобы собрать зарядное устройство. Получилась порядочная сумка старой и сломанной электроники. Жон, выручив за рабов позолоченные украшения, обменял часть их на железные изделия, а ими рассчитывался с продавцами.

— Ах ты жалкий таракан! — пылко торговался Жон за моторчик, — ты думать, я болван и не знать скок стоить твой хлам? Три ножа!

— Не хош — не бери, а каб надо, мне дай не меньш ножей, чем у мя палец на двоих руках. — отвечал торговец, не собираясь уступать.

— Да ты хоть знать, кто я? Лишь я сказать — и Арет прийти твой деревня. Моли, чтоб оставлять на двоих руках хоть по пальцу!

Побледневший торговец утратил запал, и они сошлись на пяти ножах.

Даллас спросил о деньгах, но этим поставил Жона в тупик. Дикарь не понимал, как все племена договорятся использовать одинаковые металлические кружочки, вместо понятного обмена. Ведь тогда любой, кто начеканит их больше, скупит всех рабов, а остальным придётся работать самим. Доводы Далласа об экономике он не воспринимал категорически. Так же, как и небожитель не понимал, сколько железных ножей стоит связка цветных бус. «Скока дадут», сказал Жон. Он-то знал цену каждой вещи.