Даллас прикинул, что стоимость его запчастей равна двоим рабам. То есть, два человека лишились домов, семей и спокойной жизни, чтобы переходить от хозяина к хозяину, тяжело работать за скудную еду. Остаётся надеяться, что ремонт терминала будет того стоить. Возможно, если получится связаться с управителем Смитом из Ориона, он пришлёт помощь. Сюда спустится экспедиция, которая подскажет людям, как прожить без рабского труда; химики и ботаники придумают, как прокормить людей без солнечных лучей; медики избавят их от болезней, подсадив в кровь микроботов и снабдив лекарствами; учителя привьют дикарям вкус к культуре. Конечно, не всё сразу, но год за годом, племя за племенем эти люди станут лучше и цивилизованнее. А он, Даллас, войдёт в историю как тот, кто начал этот процесс.

Долгая обратная дорога настраивала на разговор, так что Даллас расспрашивал Жона, почему в ходу рабский труд, ведь это неэффективно. Для толстяка многое из того, что говорил Даллас, казалось немыслимым. Он не понимал, как обойтись без рабов. Правда, сам им не доверял даже прибраться в доме. Говорил, одна рабыня подбросила ему в постель «гада ядова», за что её сожгли живьём, а он теперь спит среди объедков и мусора. На вопрос мог ли гад заползти в постель без участия служанки, ответил, что такое возможно. Но та рабыня злилась, что он не спал с ней так часто, как с другой, помоложе. Жон потом догадался, что гада могла подложить и молодая, чтобы он избавился от соперницы, поэтому на всякий случай сжёг и её.

Толстяк так спокойно рассуждал про убийства, будто речь шла не о живых существах, а о предметах. Когда вещи становятся бесполезными, их выбрасывают. Когда рабы не устраивают, их убивают. Или продают, если нужны другие ценности.

Жон, похохатывая, рассказывал истории про господ, что проигрывали всех рабов и всё имущество, после чего их забирали в неволю. Из таких получались самые бесполезные слуги, которых нужно подолгу бить, чтобы начали работать. А лучшие невольники получаются из диких бродяг гор. Они послушно выполняют самую тяжёлую работу, лишь бы им дали миску похлёбки. Неудивительно, ведь жизнь у них непроста — караулить редких кочевников, ловить горных зверей, воевать с соплеменниками и поедать друг друга.

Даллас вспомнил битву во время спуска с гор. Что ж, несколько бродяг избавились от рабства и тяжёлой жизни. Даже неизвестно, что для них лучше. Вариантов родиться в городе над облаками, пусть и в инкубаторе, им не предлагалось.

Тяжёлые раздумья сопровождали Далласа остаток пути. Но решимость починить терминал лишь крепла. Он видел в этом последний луч надежды для себя и этих людей. И когда они дошли до деревни, он наскоро поел и сразу взялся за детали. Правда, через несколько минут понял, что валится с ног и лёг спать, проверив, не забрался ли в постель «ядов гад».

Со свежей головой дело пошло быстрее. Даллас покрутил шестерёнку моторчика. Когда-то эта деталь превращала электрическую энергию в механическую, теперь же всё будет наоборот.

Не заботясь о компактности и красоте, Даллас собрал простенькую схему из нескольких диодов, конденсаторов и других деталей, выпаянных раскалённой проволокой из купленных «амулетов» и «оберегов». Он приделал ручку к моторчику, но понял, что скорости вращения напрямую не хватит, чтобы достичь необходимой силы тока. Нужно либо мастерить систему шестерёнок, что сложно сделать в этих условиях, либо придумать, как крутить ось мотора быстрее.

Даллас прикидывал, как построить водяную мельницу, но это слишком долго и сложно. Если использовать силу нагретого воздуха, не хватит мощности. А вот струя сжатого пара подойдёт. Но для этого нужны трубки, поршни. Таких деталей он не принёс с ярмарки. Но ведь эти люди где-то берут ножи, браслеты и другие металлические вещи. Почти все они не из прошлого.

Оказалось, что в посёлке есть кузница. Она стояла на отшибе, поэтому Даллас сразу её не приметил. Жон представил пожилого раба-кузнеца. Правда, его язык совсем не походил на современный. Но Жон утверждал, что это очень умелый мастер — его покупка обошлась Босу весьма дорого. Судя по миниатюрным искусным украшениям, над которыми работал кузнец, он действительно стоил своих денег.

Даллас попытался объяснить, что ему надо при помощи Жона, но толстяк и сам не очень хорошо знал язык племён, из которых вышел этот раб. Оставалось надеяться, что кузнец поймёт чертежи.

Намучившись с выбором материала для изображения схемы, Даллас выбрал деревянную доску. Обтесав и поскоблив ножом, придал ей более или менее ровную форму и принялся вырезать чертёж, который он помнил из курса физики. Прототип паровой турбины ещё в античные времена собрал Герон Александрийский. Жаль, не догадался использовать пар вместе с поршнем, ведь до него он тоже додумался. Это приблизило бы расцвет цивилизации на добрых полторы тысячи лет. Вместо этого Герон строил автоматы для раздачи «святой» воды за деньги и помогал жрецам в храмах создавать иллюзию божественного присутствия. Возможно, тогда ещё не пришло время парового двигателя, фабрик и индустриализации. Должны были расцвести и рухнуть гигантские военные цивилизации, разбрестись по миру и осесть на месте варварские племена. Чуме потребовалось выкосить огромную часть человечества, а инквизиции нагнать страху на остальных. Лишь спустя несколько веков, множество войн и испытаний, началась, наконец, эпоха просвещения, давшая слово изобретателям и учёным.

Даллас взял немного оплавленного сала со свечи и втёр его в доску. Затем соскоблил ножом лишнее. Бороздки стали отчётливо видны. Лишь бы мастер понял, что ему предстоит собрать. Кузнец долго смотрел на чертёж, водил пальцами по поверхности. Понятно, что для него такой заказ — что-то из ряда вон. Даже мысль, что можно изобразить, какую вещь хочешь выковать, вряд ли приходила ему в голову. Но он указал на схему и принёс трубку из меди, которая как раз подходила.

И Даллас понял, что всё получится.