— Тебя казнят за моё убийство.

— Да? Так ты же в пиршественном зале, а здесь — твой обнаглевший двойник!

Его глаза забегали, он нервно сглотнул и нехотя опустил руки. Из-под лезвия у горла сочилась кровь.

— Сурт не станет подыгрывать тебе!

— Ты так уверен в этом? — спиной стала отходить к лестнице, ведущей в мою башню, по-прежнему держа кинжал в вытянутой руке — Какой слуга не мечтает стать хозяином? Твоего двойника упрашивать не придется, он не откажется занять твоё место!

— Ты станешь жить с простолюдином?!

— Он терпелив и благороден в отличие от тебя.

— Одумайся Сильвана, пока ещё можно забрать свои слова обратно!

Как же хотелось сказать всё, что о нём думаю! Но тогда по моему безрассудству можно будет понять, что я сбежала сама. Поэтому выдержала паузу и опустила кинжал.

— Если ты ещё хоть раз набросишься на меня до свадьбы…

— Могу я проводить тебя до твоей комнаты?

— Нет!

— Я не прикоснусь к тебе, слово наследника.

— Пойдёшь впереди, чтобы я тебя видела.

Он действительно проводил меня до комнаты и удалился, предварительно попробовав меня поцеловать, за что получил чувствительный удар под коленную чашечку. Прыгая на одной ноге, прохрипел в щель закрывающейся двери, что отомстит мне завтра ночью.

Закрыла дверь, заперлась на задвижку и вздохнула с облегчением. Только сейчас поняла, насколько разбитой себя чувствую. Впрочем, это неудивительно, если день начинается с горничной-отравительницы, а заканчивается, опуская прочие события, домогательствами. Интересно, кого я встретила у брода, Слэйта или Сурта?

Надо ждать, пока замок уснёт. Чтобы моя инсценировка вышла действительно качественной, разделась, легла в кровать и погасила свет. Хотелось вздремнуть, чтобы скоротать ожидание, но тогда возникал риск проспать свободу. На душе было неспокойно.

Стремясь хоть чем-то занять себя, поднялась с кровати. Достала спрятанную дорожную одежду и снаряжение, отдёрнула портьеру на окне, чтобы свет убывающей луны проникал в комнату, и стала неспешно одеваться.

Что это блестит? А! Не сняла колье! Снимаю тяжёлые бриллианты и кладу рядом с зеркалом. Облачившись в кирасу, почувствовала себя увереннее, попрыгала, чтобы удостовериться, что всё закреплено соответствующим образом, и ничто не бренчит. Затем уселась на кровать и стала прислушиваться.

После трех бесконечных часов посмотрела в окно на первые этажи — ни огня. Отлично! Аккуратно, стараясь не нарушить порядок в корзине с бельём, достала запас крови и обрызгала постель, ковёр, стену немного.

Бутылку выбросила в окно: кто станет разглядывать бутылочные осколки рядом с казармой дворцовой стражи? Следы на стекле? Конечно от вина! В казармах трезвенников нет. Разбрасываю вещи, имитируя следы борьбы.

Готова уйти, но замираю. Дитрих… Он будет мучиться и искать, казнить себя за то, что не уберёг меня. Так нельзя. Нашла свой платок, который недавно вышила, надела шлем и тихо вышла из комнаты. Стараясь не шуметь, спустилась по лестнице. Перешла в другое крыло замка, подкралась к комнате Дитриха и остановилась, затаив дыхание.

Полоски света под дверью не видно. Тишина. Проскальзывая в комнату, застываю в безмолвии, у его постели. Спит. Луна светит ярко и мне хорошо видны черты его лица.

Ты сильный и научишься жить без меня. Мне будет тебя не хватать братишка! Ну вот, слёзы наворачиваются на глаза… как тягостно вздохнул! Пошевелился… уж не собирается ли он проснуться?! Нет? Вот и хорошо! Прощай брат, я должна оставить и тебя.

Кладу платок на приветственный кинжал, который лежит на столике рядом с кроватью. Выхожу и тихо прикрываю за собой дверь, подавив желание поправить брату одеяло.

Осторожно выглядываю в коридор, ведущий в библиотеку: никого, только портреты предков с безразличием смотрят друг на друга сквозь века. Быстро иду вперед, подавляя внезапно возникшее желание остановиться перед одним из портретов.

Почти достигла дверей библиотеки, когда услышала за спиной шум и молниеносно спряталась за угол. Прошло пол минуты, прежде чем решилась выглянуть.

Портрет лежал на полу, а рядом с ним, в лунном свете, белел небольшой прямоугольный предмет. При ближайшем рассмотрении он оказался частью резной рамы портрета. В мягкой древесине был выдолблен желобок, где лежал кусочек тонкой, свёрнутой в трубочку бумаги. Решив изучить послание позднее, забрала его с собой.

Поднимая портрет, уже знала, чьё лицо изображено на оборотной стороне — лорд Келен Великий, маг, живший во времена сидов. Вставила назад кусочек рамы, повесила портрет на стену и двинулась к дверям библиотеки.

Я догадывалась, что нашла. Старая легенда гласила, что однажды, волею судьбы, Келен оказался на территории северян, которые поймали его и решили сжечь. На костре, маг произнёс некое четверостишие, в котором говорилось, что он возродиться из пепла подобно фениксу. Вдоволь насмеявшись над «чокнутым лордом», народ разошёлся, оставив костёр догорать. Да только потом лорд Келен вернулся в свои пределы живым и здоровым, а тот город сгорел дотла, и развалины его стоят ещё поныне.