— Запейте. Я уж было, подумал, что вам хватило благоразумия не идти напролом сквозь заградительное заклятье.

Когда ко мне вернулся дар речи, произнесла:

— Что со мной было?

— Чары устроены так, что вы не можете ни войти в круг, ни выйти из него без меня.

— Так вот почему, когда ты приблизился мне стало легче…

— Между прочим, вы вполне могли умереть, пройдя еще несколько шагов или пролежав слишком долго там, где упали.

— Ты создал этот… магический круг?

— Нет, для того чтобы создать такую штуку нужно как минимум трое, таких как я и несколько часов непрерывной работы.

«Трое, таких как я… кто же он на самом деле? О себе он мне рассказал далеко не всё. Похоже этот жрец всё ещё полнёхонек сюрпризов!».

— Вам надо поесть, прежде чем мы отправимся в путь. Я отлучусь ненадолго, подстрелю кого-нибудь. Привязывать к дереву с кляпом не буду, уповая на вашу разумность. Почему вы всё ещё хотите сбежать?

— Не хочу быть наследницей!

— Это так же глупо, как если бы вы сказали: «не хочу быть женщиной!» — это у вас в крови, такова ваша суть и она неизменна. У вас нет выбора, вы — уже наследница. Так не лучше ли быть достойной своего места в жизни, чем отрекаться от своей сути, становясь неизвестно кем? В принципе это не моё дело. Я пойду, а вы пока поспите, вы ведь, не смыкали глаз этой ночью.

— Какая забота! — раздраженно съязвила вослед.

Я уснула ещё до того, как мой спутник скрылся из вида.

Слэйт, подкрадывается ко мне со своим спадоном, а я всё никак не могу проснуться. Вот сверкающий меч зависает надо мной в воздухе, с лезвия на меня капает чья-то кровь. Слышу жалобное ржание лошади, печальный волчий вой. Налетает чёрный смерч и уносит наследника Конгора.

Но ощущение опасности не пропадает: откуда-то издалека доносится зловещий шёпот, бормочущий заклинания, которые оканчиваются словами на древнедуатском: «Появись передо мной! Появись передо мной! Появись…».

Это голос женщины. Воздух дрожит, словно плавится, скала раскалывается сама по себе, из тёмной трещины на меня смотрят чьи-то горящие глаза, всё тот же голос с бешенством шипит: «Всё-таки жива!».

Вздрагиваю и просыпаюсь: чувствую запах жареного мяса, похоже, Даниэль уже вернулся. Может, поговорить с ним по душам и попробовать "расшатать"? Для вступления нужен обыденный разговор ни о чём. Итак…

— Ты, кажется, говорил, что разводить костёр нельзя.

— Ночью нельзя. Днем свет не будет так заметен.

— А как же дым?

— Я развеял его заклинанием.

— Вот оно что…

— Ешьте, куропатки готовы. Как только насытитесь, тронемся дальше.

Я попробовала мясо.

— Мммм… Неплохо готовишь…

— Спасибо миледи. Правда не хватает некоторых специй, но здесь их не достать.

Есть! Кажется, подцепила! Теперь надо бы вызвать в нём ностальгию, боль… так он станет чувствительнее к моим словам. Его воспоминания мне помогут. Человек очень уязвим, когда речь идёт о самом дорогом: о его собственной персоне:

— Даниэль, давай перейдем на «ты», без всяких «миледи», «принцесс» и прочего, зови меня просто по имени.

Он покосился на меня, словно впервые увидел и осторожно произнес:

— Ну… хорошо, как вам… как тебе угодно, Сильвана.

— Послушай, я тут поразмыслила на досуге и мне стало интересно… культ Луны, это ведь эльфийская вера? Так?

— Да.

— Как случилось, что ты — человек — живёшь среди эльфов? Это выглядит странно.

— В той самой битве между Севером и Югом девятнадцать лет назад, погибли мои родители. Я жил в клане Трой, это, как ты знаешь, по соседству от эльфов — граница проходит по реке Кинду. Мне было два года, когда мать, вынесла меня из горящего города полного врагами, убивающими всё, что движется. Надеясь, что кто-нибудь меня найдет, она спрятала меня в камышах у реки. Течение прибило корзину, в которой я лежал, к противоположному берегу. Меня нашли эльфы и приютили, не смотря на то, что я не принадлежу к их роду. Я попал в одну из влиятельных семей и однажды, жрец Храма Луны, случайно оказавшийся в этом доме, разглядел во мне талант к магическим искусствам. Так я оказался в Храме.

— А тебе никогда не хотелось вернуться к людям?

— Вернуться? Нет, я отличаюсь от обычных людей, мне проще среди эльфов.

— Вот и я отличаюсь от жителей Севера, и мне было бы проще не быть наследницей.

— Уговариваешь отпустить тебя?

Я горько улыбнулась. Игра начата!

— Пытаюсь — вздохнула я — но вижу это бесполезно… Тебе слишком дорого твоё место в Храме жрец. Ради него ты готов сделать всё, даже убить мою душу, отдав меня тем, кто снова сделает из меня рабу короны: сначала чужой, потом — моей собственной.

— Я не монстр, каким ты меня пытаешься изобразить — я просто делаю свою работу. Всё не так, как ты думаешь. На твоей настоящей родине тебя будут любить и уважать, если сама не воспрепятствуешь этому. Ты не представляешь себе, как обрадуется Харальд, увидев живой свою настоящую дочь. Подумай, в Дуате ты не могла любить никого из своих родственников из-за того, что отличалась от них. А в Маджи ты обретёшь семью и взаимную любовь.

— Ошибаешься. В Ат-Дишан есть человек, которого оставила с сожалением. Мне до сих пор жаль его, он… ему трудно придется без меня!