– Кошмары? – переспросила Медалая.

– Ну, не то чтобы кошмары… - протянула Оливия.

– Ли, - я с укором посмотрела в сторону девушек, - мои сны это только мое дело, и знать об этом всему курсу не обязательно, - сестренка виновато прикусила губу.

– А что тебе снилось? – осторожно спросила Медая.

– Ой. Миэлю постоянно снится что-то необычное, - почти прошептала Оливия, - а еще, тот день, когда умерла его мама.

– Я все слышу, - сказала я, поражаясь болтливости сестрицы, попросила же.

– Прости, это наверно не самое приятное, - потупила глаза Медая.

– Я уже привык, - ответила я, - когда переживаешь постоянно одно и то же мгновение, много сотен раз, нервы крепчают.

– Значит, ты живешь с отцом? – снова спросила Медалая.

– Нет, он живет с нами, - ответила за меня Оливия, - он сирота.

Медая охнула, округляя глаза, мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять, Оливия нашла благодарного слушателя.

– Ну, так получилось, что пять лет назад его к моему деду привел дядя Алекс, - начала рассказывать Оливия, - Ми остался совсем один, и ему некуда было пойти. Тогда-то мы и познакомились.

– И тебе разрешили дружить с простым мальчишкой?

– Ну, он ведь не совсем простой, - возразила Оливия, - знаешь, как я удивилась, когда увидела его, а дядя Алекс сказал, что у Ми большой магический потенциал. Я тогда пила чай с дедушкой в его кабинете. Он вообще, меня всячески баловал. Разрешал приходить к нему, даже когда вел деловые переговоры, - Оливия гордо выпрямилась.
– Миэль выглядел таким потерянным, из-под старой шапки торчали лохматые косы. Мой дед сначала не поверил и отправил их отрабатывать свое жалованье. Но господин Дарбадор, гостивший в тот момент у нас, подтвердил, что мальчик, действительно маг.

Я слегка поморщилась при упоминании этого господина, до сих пор не знала, как мне к нему относиться. Всем своим детским сознанием я ненавидела этого оборотня, но будучи достаточно разумной, понимала, все его поступки преследовали строгую цель. И ни одна из них не принесла мне ничего плохого. Пока не принесла.

– Что-то я не совсем понимаю, - растерялась Медая, - расскажите по порядку. Миэль, как ты попал в родственники к Оливии?

– О, это долгая история, - отмахнулась я, - не уверен, что тебе будет интересно.

– Жутко интересно, - в глаза дриады мелькнул огонек любопытства.

– Ну, про родственников, это из-за дяди Норса, - сказала я, - он считается очень дальним родственником из какой-то обедневшей ветви Родношев. Он взял меня под свою опеку, когда я остался без матери, он опекает всех несовершеннолетних, работающих в садах Родношев. А мама, - я сделала паузу, стараясь не возвращаться к этим воспоминаниям, - она сильно болела. Сколько я могу помнить свое детство, она постепенно угасала, только понимать я это стал уже после моего семилетия.

– Как страшно, - приглушенным голосом сказала Медая, - а что случилось? Почему она заболела?

– Лекари никак говорили, что она плохо перенесла акклиматизацию при переходе в Карамрант, и с годами это очень плохо отразилось на здоровье. Откуда мы пришли я тоже не знаю, пока. Но обязательно выясню, - меня саму давно грыз этот вопрос, почему мать выбрала именно этот мир из всего сплетения, и почему она никогда не рассказывала.

– Бедненький, столько испытаний в таком юном возрасте, потеря родителей, тяжелая работа, чтобы выжить, - Медалая чуть не плакала. Она, конечно, слишком драматизировала, или просто тот отрезок времени воспринимался мной уже не столь болезненно.

– Просто я старался беречь мать, больше у меня никого не было. Когда мне исполнилась десятая зима, она уже не вставала с постели. Тех денег, что платил мне барон за работу в саду, вполне хватало, чтобы прокормиться. Я не могу сказать, чтобы это было совсем тяжко.

– А как же детство? Игры, сладости, праздники, школа?
– Медалая начинала хлюпать носом, а я раздражаться. Нет, я, конечно, понимала, что расспросов не миновать, но как-то не очень хотелось откровенничать о своем прошлом.

– Будешь ныть, больше ничего не расскажу, - притворно сердясь, я посмотрела на девушку.

– Я буду держать себя в руках, - она отерла рукавом глаза и улыбнулась, - но только расскажи, мне же жутко интересно.

– Неужели, пока вы вчера болтали о девичьем, не успели перемыть мне кости? – съязвила я.

– Про себя рассказывай сам, - Оливия развела руками, я обреченно закатила глаза.

– Я учился, где-то с год, в швейной мастерской у известного портного. И даже делал успехи, - важно произнесла я, - но потом мне стало не хватать денег, чтобы платить за обучение, ведь наша маленькая семья стремительно беднела, болезнь матери не давала ей работать, мы еле сводили концы с концами.