Шрифт:
Он скинул скорость и съехал на обочину, готовясь к самому худшему. А вдруг ребенок захлебнется? Но Вася сидела тихо, даже не плакала, с личиком блеклым и несчастным. Ее вырвало на куртку и штанишки. ДН достал влажные салфетки, предусмотрительно сложенные в дорожную сумку Лидией, убрал творожные комочки и вытер пальчики.
Васина рвота ничем не пахла. ДН не только не чувствовал никакого отвращения, он не испытывал ничего, кроме нежности.
На ближайшей заправке он завел Васю в туалет, вымыл ей личико и ручки.
Она сказала на своем комарином языке:
– Хочу писать.
Он спустил с нее штанишки и, неловко взяв под коленки, подержал над унитазом. Подождал, пока не прекратится теплое журчание, поставил на ножки, натянул штанишки. Все у него в общем получилось.
Уже усадив Васю в машину, он вспомнил, что Лидия его снабдила таблетками от укачивания. ДН достал одну, дал Василисе. И они двинулись дальше.
Если бы Лидия была с ними! Она бы поддержала Васе головку, подставила бы пакет, да и вообще не допустила бы рвоты, заметив вовремя, что Васю укачало.
Они и собирались ехать вместе, но в последний момент Лидии пришлось остаться. Дочка ее слегла с температурой, зять был в отъезде, и некому было вести внучек в школу и детский сад.
Ему не в чем было упрекнуть Лидию. Она и так сделала для них с Васей все, что могла. Накануне поработала с его квартирой, вымыла окна, выстирала шторы, вытерла пыль даже на крышах шкафов. Поменяла лампочки в люстрах, настольной лампе и старом бра, и холодное белое излучение сменилось на теплый желтый свет. Сам ДН никогда не задумывался, какие лампочки покупать. Он сумел организовать свой быт так, чтобы по возможности его не замечать, но совсем не знал, что такое домашний уют.
А Лидия знала. Она выбрала для Васиной комнаты светлую мебель – кровать и шкафчик, которые ДН собрал вместе с Глебом, и радужный коврик из натуральной шерсти.
Где сейчас Лидия? Светится ли окно?
В городе ДН сбросил скорость, но по мере приближения к дому чувствовал, как его собственное сердце набирает обороты.
Все окна его большой квартиры выходили во двор, кроме одного. Это окно смотрело на улицу. И в нем было темно. ДН припарковался, заглушил мотор, и сердце у него почти заглохло. Он осторожно вывел Василису из машины, они вошли в подъезд и поднялись на свой этаж. Но не успел он достать ключ, как Лидия открыла перед ними дверь. Она стояла у окна, погасив свет, и видела, как они вышли из машины.
– Ну, вот ты и дома, малыш.
Василиса
Привычка нюхать еду останется у нее на всю жизнь, но делать это она будет совершенно незаметно. Грызть ногти Лидия ее отучит раз и навсегда. Она сумеет притворяться строгой, а Дмитрий – нет. Однажды Василиса учинит истерику из-за пустяка – ей станет лень расчесывать запутавшиеся за ночь волосы, и Лидия в сердцах закроет ее в темном туалете. ДН не будет с Лидой разговаривать два дня.
В один февральский вечер они найдут на улице беспородного рыжего пса, и Василиса поклянется с ним гулять сама, но выгуливать Рыжика придется, конечно же, ДН. А Вася будет бегать с псом наперегонки и кувыркаться в снегу.
Однажды она потеряет по дороге из школы сотовый телефон, отправится его искать, все больше удаляясь от дома, и окажется, наконец, в незнакомом районе. ДН будет названивать ей каждые пять минут и, не дозвонившись, сорвется с заседания и помчится к школе. Они будут блуждать по параллельным улицам, не пересекаясь, и тут пространство, став неевклидовым, вдруг искривится, и они сойдутся в одной точке. ДН сожмет ее в объятиях, а Вася будет повторять: «Я думала, меня никогда не найдут!».
А какой ужас испытает Лидия, вскочив глубокой ночью по Васиному плачу, как солдат по тревоге, и увидев ее на постели, затопленной кровью. Кровь пойдет у нее носом, и ее никак не смогут остановить, пока не вызовут «скорую».
Дома Василиса станет называть их Митей и Лидой, а за глаза – папой и мамой. И какой бы Лидия ни притворялась строгой, оба они будут баловать ее безбожно. Вася похвастается своей подружке Соне: «Мои папа и мама могут все».
Они не будут огорчаться из-за ее скромных успехов в школе. Зато определят сначала в студию, потом в балетное училище, и на последнем курсе Василиса станцует Герду в «Снежной королеве» на настоящей театральной сцене.
А еще через год она спасет свою семью на скользкой мартовской дороге, мгновенным взмахом своей балетной кисти отклонив несущийся на их «Тойоту» грузовик. ДН вывернет вправо, бешено сигналя, – уснувший за рулем водитель вскинется, очнется – и, не успев подумать, успеет выровнять машину. Они проскочат в двух сантиметрах друг от друга под неизбывную мелодию “July morning”.
И тогда Дэвид Байрон возьмет свою самую высокую, остервенело искрящуюся ноту, и его голос пройдет сквозь них как шаровая молния, высвобождающая из тела душу, не причиняя телу ни малейшего вреда.