Но приказать своим глазам смотреть в другую сторону ДН не мог.

Пока гости разъезжались, Лидия помогала брату убирать со стола. ДН, остававшийся дольше всех, наблюдал, как она управлялась с посудой: смывала с тарелки мыльную пену, держа ее под струей одной рукой, другой ставила в сушку чистую чашку, а левой ногой, балансируя на правой, приоткрывала дверцу шкафчика под раковиной, чтобы освободившейся рукой кинуть в ведро какой-то мелкий мусор. Как выяснилось позже, столь же виртуозно она делала другие дела. Водила автомобиль, ласково крутя руль, занималась с учениками английским по скайпу, одновременно загружая овощи в кастрюлю или помешивая кашу, переводила речи докладчиков на конференциях.

Тогда они уехали вместе, точнее одновременно – каждый на своей машине, но Дмитрий сопроводил ее до дома и вышел попрощаться с несмелой надеждой, что его пригласят зайти. Лидия глянула на ДН – лицо его было тронуто гримасой легкого скепсиса по отношению к самому себе – и решила, что надежда его должна оправдаться. Они вошли в ее квартиру, чуть-чуть поговорили, оба стараясь соблюсти приличия, а потом он нырнул в нее, как в волну, и их обоих унесло в море.

Утром, проснувшись, ДН услышал английскую речь. Он вышел на кухню. Лидия взбивала яйца с молоком, продолжая бегло говорить. Она помахала ему в знак приветствия и вылила омлет на сковородку.

Отношения с Лидией он собирался строить по аналогии с Хельгой: ни на что не надеяться, ничего не просить, не задавать лишних вопросов. Например, о том, есть ли у нее кто-нибудь кроме него. Но совершенно неожиданно для себя в первое же утро он рассказал ей о Васе. И с ходу предложил заключить фиктивный брак. Глаза ее от удивления раскрылись, как ромашки с желтой серединкой зрачка, но согласилась она сразу. Предупредила только:

– Большего обещать не могу.

ДН и не рассчитывал на большее. Он не рассчитывал ни на что. Даже на то, что они встретятся снова.

Он очень удивился бы, узнав, что с ним она впервые и внезапно испытала то, чего ей никогда не удавалось с другими. Сколько раз эта волна, слегка толкнув, расплескивалась у ног. Сколько раз эти бешеные качели стукались о штангу, так и не достигнув зенита. Не совершив переворот «солнышко». А с этим трогательным математиком, похожим скорее на музыканта, волна просто увлекла ее и вознесла. И переворот «солнышко» совершился легко. Да так, что у нее перехватило дух.

Лидия

…Когда-то она была девушкой-лодкой, ожидавшей гребца у причала. Гребец, конечно же, нашелся, стал ее мужем, взмахнул веслами, и они пошли вниз по реке. Ему казалось поначалу, что он управляет лодкой, гребет, куда захочет, и даже может причаливать к чужим берегам, оставляя ее ждать на приколе. Но однажды он вернулся к причалу, а лодки там нет. Она наладила себе парус, взялась за весла и ушла в свободное плавание.

А потом она стала женщиной-птицей, обустроила гнездо для птенца. Пришлось вырастить мощные крылья, чтобы всюду успеть, и крепкий клюв, чтобы приносить птенцу корм. И не даваться в руки птицелова. Никакой больше привязи, никаких штампов в паспорте.

Теперь дочь ее Аннушка давно уже взрослая, замужняя женщина, и у нее самой двое птенчиков. Анна так же ловка и быстра, как ее мать, схватывает все на лету, но совсем не стремится вырваться из семейного гнезда. Ей с мужем там уютно и тепло. И Лидия вьется вокруг этого гнезда: забрать-привезти девочек, побыть с заболевшей, приготовить ужин на семью. Снует туда-сюда все с той же легкостью, что в молодости. И говорит себе, садясь в машину: «Ну, полетели!», а припарковавшись – «Сели!».

Но однажды ночью ей приснилось, что она уже не птица, а ветка, на которой сидит птица. И с этой ветки скоро облетят все листья. Конечно, и осеннее дерево может быть красивым. Если у него стройный ствол и кружевная крона. Нежное переплетение веток, воздетых к небу, как руки в мольбе.

В первый же вечер ей захотелось приникнуть к новому знакомому всем телом, обвить его ветвями. Лидия чувствовала, что он не отстранится, не отчалит. И никогда держать на привязи не будет.

Однако обнаруживать свои желания она пока не стала.

9

Они быстро оформили брак и начали процесс удочерения Васи. На медосмотре ДН узнал о себе много нового, но ничего такого, что бы помешало ему взять на воспитание ребенка. В школу приемных родителей они ходили вместе, занятия Лидия пропустила только пару раз. Однако Дмитрий полагал, что между ними существует негласный договор: Вася – это его и только его история, а Лидия просто оказывает ему посильную помощь.

В начале августа они попали в окружение дождя, и стало ясно, что лета больше не предвидится. Дождь всех разъединяет, возводит призрачные, но глухие стены. Лидия улетела с подругой на Крит. ДН остался в своей пустой квартире заканчивать книгу и ждать Васю. Он мог бы присоединиться к Лидии, но боялся оставить свой пост. Ему казалось, если он отправится отдыхать, с удочерением ничего не выйдет. Суд не примет решения в его пользу.

ДН не видел Василису уже более двух месяцев. А если он забудет свою нежность к ней? Нежность, сквозящую как боль? Один раз он даже съездил в Каменск, побродил у детдомовской ограды в надежде, что детей выведут на прогулку. Но пошел дождь, и ДН уехал ни с чем.