Выбрав пару симпатичных очков, тонкие линии на линзах которых закручивались по спирали, я надела их и посмотрелась в зеркало. Сверхчувствительный передатчик на левой дужке прижался к нейроносителю, и мысли обрели несвойственную им ранее легкость. Обещанная удивительная вселенная все еще была с той стороны двери, но мир с этой ее стороны тоже преобразился. Стены коридора запылали с удвоенной силой, в уши ненавязчиво полилась нежная, очень тихая мелодия.

Девушка, которая смотрела на меня из зеркала, скорее напоминала инопланетянку с далекой планеты, чем меня. Она стояла посреди разноцветных вспышек света, насыщенных, как кляксы масляной краски, попеременно окрашивающих кожу в красной, синий, зеленые цвета; ее волосы и края короткого белого сарафана развевались от переливчато-радужного ветра, который устремлялся мимо нее в черный провал, образовавшийся на месте двери.

Я подняла левую руку: на тыльной стороне предплечья, у самой кисти, проступили четкие линии незамысловатой, видимой лишь при определенном освещении, татуировки. Шесть концентрических, сужающихся к центру окружностей.

"Девятый", определенно, нравился мне все больше и больше. Девушка из зеркала улыбнулась и приглашающе поманила нас пальцем. Она больше не казалось мне инопланетянкой: отражение как нельзя лучше отражало мою сущность, то, кем я являюсь на самом деле.

Странницей.

Мой взгляд упал на подошедших сзади Ника с Тимериусом. Ник взял в руки первые попавшиеся очки, повертел их и бросил атланту.

— Нужны? Они вытащат из мозга самые невероятные фантазии, сделав их видимыми и почти осязаемыми.

Атлант ловко поймал их и приложил к лицу, не надевая и перехватив дужку рукой.

— Детские игрушки, — он довольно неаккуратно положил очки обратно, с нетерпением шагнув к двери, приложил к ней руку и прошел в главный зал.

Ник последовал за ним, но в дверях остановился и весело посмотрел на меня.

— Только не говори, что собираешься идти дальше в очках.

— А что?

— Соблазнилась другими вселенными? Предполагается, что уж тебя ими не удивить — они должны постоянно являться тебе в снах. Сними, не позорься перед атлантом.

Я наконец оторвалась от зеркала и в упор посмотрела на него.

Через очки Никель тоже выглядел иначе, но не так, как я. Он сделался гораздо более "четким". Каждая, даже самая незначительная деталь образа: глянцевые переливы синей ткани костюма, узор на перчатках — теперь я разглядела, что он подобен узору моей татуировки; темные, ниспадающие к шее завитки волос, тонкая полоска рта — выделялась и бросалась в глаза, стараясь перекричать остальные. Яркие вспышки и радужный ветер держались от него на расстоянии. Вместо отсветов на лице плясали тени, ежесекундно меняя его выражение. Широкая улыбка и в следующие мгновение — звериный оскал, старческая усталость в глазах и затем — лукавый блеск, радость — грусть, любовь — ненависть…

Я резким движением сорвала очки, лишь бы больше не видеть этого. Нормальный человек не должен и не может так выглядеть!

— Умница. А теперь пойдем, — сказав это, Ник сделал нечто совершенно невиданное, похлеще любых удивительных миров: придерживая дверь, пропустил меня вперед.

Демонические метаморфозы прекратились. Чувствуя дрожь в руках, я вновь надела очки, но не на глаза, а на затылок. Действительно, какой смысл? Что ни представь, все равно увижу глубокие моря Атлантиса.

Главный зал не сильно отличался атмосферой от коридора, но был гораздо больше. Та же ненавязчивая, необычная мелодия, далекие темные стены и потолок, смутно угадывающийся очень высоко. Небольшие столики стояли на приличном расстоянии друг от друга. Над каждым из них нависал светящийся шар размером с футбольный мяч, выхватывая из темноты белоснежные скатерти, тарелки с едой и лица сидящих вокруг людей — маленькие островки света посреди таинственной черной пустоты.

Тимериус ожидал нас за круглым и крошечным (больше троих человек за ним бы точно не поместилось) столом. Рядом с ним застыл высокий мужчина, немолодой, но подтянутый и высокий. Явно набилианец.

Недурно. Вместо роботов — персонал из плоти и крови, при том состоящий не из эмигрантов с Земли, а из местных, еще один признак элитности ресторана. На официанте не было очков, в то время как большинство гостей "Девятого" предпочли иллюзии реальности, спрятавшись за матовыми линзами. Смотрели они при этом куда угодно, только не на еду.

Ник коротко кивнул набилианцу. Оглядев оставшиеся два стула, я скрипнула зубами: куда ни сядь, окажусь рядом.

— Выбирай, что будешь есть, — Ник щелкнул пальцами передо мной, и на столе развернулось красочное меню. — Ни в чем себе не отказывай, можешь перепробовать хоть каждое блюдо.

"Каждое здесь никак не поместится", пробормотала я.

Для начала необходимо было выбрать одну из четырех кухонь: набилианскую, атлантийскую или земную.

Ну, тут и выбирать нечего. Атлантийская.

— Филе кайса, — я улыбнулась официанту. Честно говоря, я ничего не смыслила в еде из Атлантиса, но надеялась, что она не сильно отличается от земной. Вроде, рыба, и, вроде, подвергнутая термической обработке.

— А что къерра будет пить? К любому блюду из морского мира у нас прилагается стакан воды.

Я почувствовала, что моя улыбка застывает. Мне захотелось срочно прогуляться до туалета, чтобы убедиться, что на лбу нет надписи "Жена Никеля".

— Воды достаточно.

Официант ушел. Я начала подниматься из-за стола, когда вопрос Ника остановил меня: