– Чеснок никого не боится! Ни нас, ни вампира! И не потому что отважный – просто овощам не свойственны сильные чувства!

И профессор безо всякой причины разразился хохотом, чем поверг Мину в смущение – она залилась краской и, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты.

– Милое созданье… – Ван Хельсинг посмотрел вслед Мине. – Если не ошибаюсь – невеста мистера Харкера?

– Мисс Мюррей оказала мне такую честь! – с гордостью подтвердил я.

– Да… Тонкая шея, нежная кожа… Не девушка, а мечта!

– Вам не кажется профессор, что вы несколько выходите за рамки приличий?

Я хотел добавить еще кое-что, однако последующие слова Ван Хельсинга буквально лишили меня дара речи:

– Мечта вампира, мистер Харкер! Боюсь, что следующей жертвой Дракулы может стать ваша Мина. Скажу больше – скорей всего, так оно и будет. Согласитесь, что чистая кровь молодой девушки гораздо вкуснее моей или, скажем, вашей…

Надо признать, что результат нашей оборонительной деятельности превзошёл все ожидания – чесночный дух так плотно и убедительно заполнил пространство, что для других запахов просто не осталось места! Пища, которую мы ели, вода, которую мы пили, одежда, которую мы надевали, даже сам воздух, которым мы дышали, – всё это было буквально пропитано чесноком.

Стоило приоткрыть дверь, как с улицы врывался холодный чесночный сквозняк, стоило подбросить в камин дров, как комната наполнялась чесночным дымом, стоило выйти на берег моря, как начинал дуть освежающий чесночный бриз.

– Не знаю, что будет с вампиром, но я испытываю непреодолимое желание покинуть этот дом! – заявил доктор Сьюард. – Здешнее гостеприимство просто удручает своим навязчивым запахом.

И он действительно уехал, сославшись на срочные дела в своей психбольнице "Сладкие грёзы"! Ну да ничего – у нас остался профессор Ван Хельсинг, от которого куда больше толку в таком необычном деле, как борьба с вампиром…

21.Серебряные пули

Тем временем Квинси Моррис решил последовать совету Ван Хельсинга и заняться изготовлением серебряных пуль для своего револьвера. Отведя меня в сторону, он доверительно сообщил:

– Сдаётся мне, что чеснок не самая надёжная защита! Что-то вроде шляпы – прикрывает от солнца, но не защищает от дубины. Вот я и думаю подготовить нашему ночному гостю подарочек покрепче! Помните, что говорил старина Ван Хельсинг про серебряную пулю?

Я кивнул и, прихватив десяток серебряных ложек из фамильного сервиза Вестенров, мы отправились на кухню, где, хорошенько растопив плиту, устроили настоящую мастерскую. Мне, как подручному стряпчего, было доверено выступить в роли подручного литейщика. Литейщиком естественно выступал сам Квинси Моррис.

– Дружище Джонатан! – сказал он, разламывая ложки на мелкие куски и бросая их в раскалённый до красна чугунок. – Не знаю, случалось ли вам бывать на дроболитейной башне, но на меня это величественное сооружение произвело весьма сильное впечатление!

Я честно признался, что никогда не бывал на дроболитейных башнях и вообще не знаю, как делается дробь.

– Идея примитивна как грабли! – продолжал американец с жаром. – Расплавленный металл капает с большой высоты. Пока капля летит и остывает, она превращается в ровненький шарик! Представляете, Джонатан – настоящий шарик! А чтобы он не пострадал при падении, снизу ставят чан с водой.

Когда чудесные старинные ложки превратились в булькающее серебристое варево, Квинси Моррис забрался на антресоли и начал осторожно лить расплавленное серебро в подставленную мной полоскательную миску с холодной водой.

Однако после первой же порции горячие брызги и пар ударили мне в лицо, и я от неожиданности выпустил миску из рук. Раздался мелодичный звон, мелкие осколки полетели во все стороны, посередине кухни образовалась глубокая лужа, а серебро растеклось по полу причудливой дымящейся фигурой.

– Попробуем-ка сменить лошадей… – предложил Квинси Моррис, несколько разочарованный моими способностями.

Мы принесли еще ложек, расплавили их, и я послушно полез наверх, готовясь со всей ответственностью подойти к исполнению поставленной задачи.

– Постарайся не промахнуться, дружище! – немного взволнованным голосом напутствовал меня Квинси Моррис.

Я заверил его, что всё будет в полном порядке, и, хорошенько прицелившись, плеснул серебра в большую супницу с водой, которую Квинси Моррис, учитывая мой неприятный опыт, держал на вытянутых руках. Расчёт оказался абсолютно верным – лицо действительно не пострадало, но маленькая, почти незаметная капелька расплавленного металла брызнула ему на руку!

Квинси Моррис взвыл как пароход трансатлантической линии и запрыгал по кухне в диком танце. Супница, естественно, разбилась, вода вылилась на пол, а коварное серебро, найдя щель между досок, с мелодичным шипением скрылось в подвале.

Короче говоря, вместо аккуратных круглых шариков сорок пятого калибра, обещанных Квинси Моррисом, после долгих часов изнурительного труда у нас получилось полтора десятка бесформенных кусков серебра, стрелять которыми можно было в лучшем случае из рогатки. Также было обожжено четыре руки, две ноги (обе мои), разбито без счёту посуды, выведена из строя кухонная плита и едва не устроен пожар во всём доме. И это не считая поистине варварского уничтожения трёх дюжин ложек и вилок из фамильного сервиза Вестенров…