Лена улыбнулась:

— Коварная ты, Милка.

Алекшан обернулся и кивнул, мол, пора идти. Интересно, что он выспрашивал у стражников. Лена ускорила шаг, чтобы поравняться с Алекшаном. От подозрительных тёмных глаз шаршан, она поёжилась. Ступила на мост, и все вопросы, которые хотела задать Алекшану, испарились из головы.

По краю моста возвышались сотни каменных фигур самых разных рас. Они казались живыми. Того гляди начнут шевелиться. Рыссары замахают хвостами, драконы встретят пламенем, парочка эльфов разомкнёт объятия, рука дакнинки выскользнёт из ладони человека и девушка взлетит на небо… В каждой скульптуре ощущалась прошлое, жизнь. Воображение невольно дописывало историю каждого из этих героев.

— Что это? — тихо спросила Лена Алекшана, когда вернулся дар речи.

— Шаршанский парк камней, — с гордостью произнёс шаршанин. — Когда-то каждая из этих скульптур была цельным камнем, но наши умельцы из него создали сцены из истории, сказаний, легенд. В работе с камнями с моими сородичами не сравнятся даже гномы! Жаль только, последние двадцать лет новых мастеров не появлялось. Правление Карашана не способствовало творчеству.

Лена кивнула, заворожено останавливаясь рядом со статуей. Богиня Злата вскинула к небу ладони, на которых лежало каменное сердце, по щекам текли капельки слёз, а у её ног лежал файри с распоротой грудью.

— Легенда о Сердце Златомирья, — пояснил рядом Алекшан. — Слышали?

— Да. Легенда о том, как Хаос пытался уничтожить Златомирье и пленил Злату. Принц файри Мир пожертвовал жизнью, спасая свою богиню. Его сердце стало защитой этому миру…

— С тех пор каждые пятьсот лет Хранитель следовал примеру файри — отдавал свою жизнь, чтобы камень продолжал охранять Златомирье.

— Больше этого не будет! Нам, файри, для этого не нужно жертвовать собой.

— Откуда такая уверенность?

— Злата сказала, — улыбнулась Лена, искоса посматривая на Алекшана.

Ожидаемо его брови в неверии полезли на лоб. Он мотнул головой и буркнул:

— Хоть какая-то от файри польза!

— Ну знаете ли! — возмутилась Лена.

— Госпожа Файри! Госпожа Файри! Подойдите сюда! — вдруг позвал Ратмир, ушедший вперёд, как и Мила с Владнэлем. Но если сестра с драконом ехидно обсуждали скульптуру влюблённой парочки, то маг застыл у файри и шаршанина, преклонившего колено перед ним. На голове файри венец Владыки, а в руках меч, который он протягивает шаршанину. Стоило Лене подойти, как маг схватил за руку и довольно глянул в глаза. — Госпожа! Вот это я и хотел сказать! Я знаю, почему Владыка перед уходом передал НатЭль шаршанам…

— Я тоже знаю! — хмуро бросил Алекшан. С угрозой прищурив глаза, не сводил взгляда с руки мага. Лена поспешно вытащила ладонь из захвата Ратмира и только потом удивилась, чего она испугалась. — Только НатЭль может указать на истинного повелителя Шаршан.

— Да я не об этом… Конечно, и из-за этого, но была и ещё одна причина, — синие глаза мага горели энтузиазмом человека, сделавшего выдающее открытие. — Проклятие, которое собирается снять госпожа Файри, Владыка передал через меч. Именно в нём заключил эту силу, перешедшую на Повелителя шаршан, когда тот коснулся его.

— Дар-проклятие?

— Именно!

— Я всё больше поражаюсь подлости ваших предков, леди, — обернулся Алекшан к Лене, растеряно хлопающей глазами. — Повелитель считал, что получил меч на хранение, что как бы Владыка ни ненавидел его род, он продолжал доверять бывшему другу.

— Ты не знал? Но книга же из библиотеки охотничьего дома…

— Не совсем, — вдруг потупился маг, — я наткнулся на неё под книжным шкафом. Она просто валялась на полу… очень долго валялась.

— С чего ты под шкаф-то полез?

— Ну… — косой взгляд на Алекшана. — Шкаф не в библиотеке был, в кабинете, под него залетело перо…

— Леди, твой маг собирается признаться в том, что вскрыл мой кабинет и копался в моих бумагах.

— Да не копался я! Мне карандаш или перо нужно было!

— Подожди! — подняла руку Лена, нахмурившись. Взгляд не сводила со своего предка, из-за которого всё и началось. — Не сходится! Я уверена, что все дель Шаршан наверняка читали дневник своего предка, и они должны знать, как приняли проклятие.

— Может, и знали, только с потомками сведениями не делились. Я не видел этот дневник, думаю, отец тоже. А НатЭль, если знал, не мог нам ничего сказать. Не говорил он с нами…

— Да и не сказано прямо про проклятие в дневнике, — вставил Ратмир. — Наместник, ваш предок лишь описывает, что почувствовал, когда взял в руки меч. Слабость, на его плечи словно давили скалы. В глазах потемнело, сердце сжалось, но затем всё прошло, как и не было. Все признаки дара-проклятия. Я курсовую писал по нему и точно помню, как можно его опознать…